Пересмотр Евросоюзом своих финансовых обязательств по закрытию Игналинской АЭС может стать поводом для литовских властей задуматься над тем, как вернуть ранее утраченный энергетический суверенитет страны.
В 2004 году Вильнюс выполнил основное требование Брюсселя, закрыв в обмен на членство в ЕС единственную в Прибалтике атомную электростанцию, которая вырабатывала 70% всей необходимой Литве электроэнергии. Тогда же был остановлен первый блок со сроком службы до 2022 года, второй (до 2032‑го) - в 2009 году. Окончательный вывод станции из эксплуатации запланирован на 2038 год. На сегодняшний день идут работы по демонтажу оборудования на первом, свободном от отработанного ядерного топлива блоке. Выгрузка же на втором реакторе завершилась в конце 2017 года, и работы по демонтажу еще не начинались.
Решение ЕС урезать программу финансирования закрытия Игналинской АЭС встретило болезненную реакцию литовского политического истеблишмента. Премьер-министр Литвы Саулюс Сквернялис подверг жесткой критике вывод Европейской палаты аудита о том, что «это можно делать за счет бюджета страны», назвав его «неприемлемым». Глава Кабинета министров также напомнил о «совершенно ясных обязательствах ЕС финансировать этот очень емкий проект».
Решение Евросоюза пересмотреть программу помощи Литве в деле закрытия АЭС основывается на том факте, что в прибалтийской республике наблюдаются формальные улучшения экономической ситуации. В утвержденном Еврокомиссией регламенте говорится: «Общая максимальная доля общего финансирования Союза, применяющаяся в соответствии с этим проектом [закрытием Игналинской АЭС], не должна превышать 80%. Остальное финансирование должно быть выделено из ресурсов Литвы и дополнительных источников, помимо бюджета Союза».
Поэтому в утверждаемой ЕС новой финансовой перспективе 2021–2027 годов Вильнюс на закрытие атомной станции получит 552 млн евро, а не 780 млн евро, на которые ранее рассчитывал.
То есть Литва, в которой, по мнению европейских чиновников, экономическая ситуация стала значительно лучше, потеряет почти 30% запланированных на демонтаж Игналинки средств. Это означает, что на литовский бюджет ежегодно будет ложиться нагрузка в виде дополнительных 30 млн евро.
В этой ситуации трудно упрекнуть брюссельских чиновников в предвзятости. Их позиция логична. Ведь объективно в пользу экономического улучшения в Литве свидетельствует ее прием в 2018 году в Организацию экономического сотрудничества и развития (ОЭСР). Эта международная структура была создана в 1948 году для координации проектов по экономической реконструкции Европы в рамках плана Маршалла и объединяет сегодня развитые страны с рыночной экономикой. Членство Литвы в ОЭСР означает, что ее экономика прошла все необходимые этапы для попадания в этот престижный клуб.
В Брюсселе посчитали, что раз страна демонстрирует высокие экономические показатели и готова нести бюджетные расходы на годовые взносы, то и справиться с такой задачей сможет вполне самостоятельно.
В пользу экономического благополучия говорит и то, что литовские власти из года в год увеличивают бюджетные ассигнования на натовские оборонные расходы. С этим проблем не возникает.
Но, как оказывается, на финансирование закрытия АЭС денег нет. Выходит, что всё хорошо только на бумаге? А в действительности экономические показатели не такие уж и радужные?
К примеру, по данным Евростата, годовая инфляция в Литве одна из самых высоких в ЕС . Всё это, в свою очередь, негативно сказывается на уровне жизни граждан страны.
Может, в данной ситуации и не стоит ее закрывать? Наоборот, вернуть еще нетронутый второй блок Игналинской АЭС к жизни, модернизировав оборудование и программное обеспечение?
Ведь ничего же плохого не произошло с Финляндией, которая, будучи членом ЕС, в 1995 году построила собственную атомную электростанцию? В свою очередь, Чехия при вступлении в ЕС смогла отстоять собственный энергетический суверенитет, сохранив две построенные советскими специалистами и до сих пор работающие атомные станции: «Дукованы» (1985 год) и «Темелин». Причем ввод в строй последней АЭС (начало строительства - 1981 год) из-за смены в 1989 году политического режима растянулся на 20 лет.
Может, и не стоит спешить с демонтажем литовской АЭС, так как до сих пор ни в одной стране мира не выполнялись работы по разборке уран-графитовых реакторов типа РБМК (реактор большой мощности канальный) с большим количеством облученного реакторного графита, содержащего радиоуглерод С‑14. Опасность заключается в том, что этот элемент легко распространяется и усваивается живыми организмами в природе. Его период полураспада составляет 5,7 тыс. лет. Кроме того, помимо облученного графита, выделяется радиоактивный хлор Cl‑36 с периодом полураспада 300 тыс. лет, который легко растворяется в воде, а также изотоп водорода тритий, от которого защиты практически нет.
На сегодняшний день у Международного атомного агентства нет безопасной промышленной технологии по обращению с облученным реакторным графитом.
Работы по ее созданию только ведутся. В 2017 году под эгидой Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ) на базе Томского опытно-демонстрационного центра вывода из эксплуатации уран-графитовых реакторов была запущена международная программа GRAPA с участием Франции и Германии. Планируется, что в течение трех-четырех лет будет отработан надежный алгоритм по утилизации этих опасных и сложно регистрируемых радионуклидов.
По сути, проект литовских властей является беспрецедентным в мировой практике с непрогнозируемыми рисками, его результатом может стать неизбежное негативное воздействие на окружающую среду и жителей Литвы, Латвии, Белоруссии и других соседних стран.
По-хорошему, необходимо дождаться результатов работы международной программы GRAPA, чтобы объективно оценить риски, а также масштаб финансовых затрат. По этой причине зарубежные страны, где есть уран-графитовые реакторы, включая Россию (11 штук), взяли на вооружение стратегию отложенного демонтажа. Это значит, что такие работы будут выполнены только после выработки продленных ресурсов работы реакторов и установленного времени их выдержки. Возможно, в этой связи Литве стоит учесть мировую практику и задуматься над возвращением к жизни второго блока Игналинской АЭС?
Остановленная атомная электростанция на востоке Литвы, действовшая 26 лет и один день: с 31 декабря 1983 года по 31 декабря 2009 года. Энергоблоки: 1. РБМК-1500 1300 МВт; 2. РБМК-1500 1300 МВт.
За время эксплуатации оба энергоблока выработали 307,9 млрд кВт·ч электроэнергии (из них первый блок - 137,7, второй блок - 170,2). Станция находится на южном берегу озера Дрисвяты (Drukšiai) , в Висагинском самоуправлении, около города Висагинас, прежде территория электростанции относилась к Игналинскому району, отсюда произошло её название.
К 2018 году Литва, Латвия, Эстония и Польша планируют построить на старой площадке новую современную АЭС.
На Игналинской АЭС установлены водографитовые атомные реакторы РБМК-1500 канального типа на тепловых нейтронах. Тепловая мощность одного блока Игналинской АЭС - 4800 МВт, электрическая мощность - 1500 МВт. После Чернобыльской аварии тепловая мощность реактора была ограничена до 4200 МВт. Первый энергоблок функционировал период с 1984 по 2004 годы (срок эксплуатации до 2028 года), с 1 января 2005 года был начат его вывод из эксплуатации. Второй энергоблок функционировал с 1987 по 2009 год, 31 декабря 2009 года реактор был остановлен (технически возможный срок эксплуатации реактора - до 2032 года).
Игналинская АЭС, как и все станции с реакторами типа РБМК, имеет одноконтурную тепловую схему: насыщенный водяной пар с давлением 6,5 МПа, подаваемый на турбины, образуется непосредственно в реакторе при кипении проходящей через него легкой воды, циркулирующей по замкнутому контуру.
Первая очередь станции включает в себя два энергетических блока. На блоке с одним реактором устанавливаются две турбины мощностью по 750 МВт каждая. На момент эксплуатации двух реакторов Игналинская АЭС производила примерно 74 % электроэнергии, потребляемой в Литве.
Энергоблоки
| Энергоблок | Тип реакторов | Мощность | Начало
строительства | Подключение к сети | Ввод в эксплуатацию | Закрытие | |
| Чистый | Брутто | ||||||
| 1 | РБМК-1500 | 1185 МВт | 1300 МВт | 01.05.1977 | 31.12.1983 | 01.05.1984 | 31.12.2004 |
| 2 | РБМК-1500 | 1185 МВт | 1300 МВт | 01.01.1978 | 20.08.1987 | 20.08.1987 | 31.12.2009 |
| 3 | РБМК-1500 | 1380 МВт | 1500 МВт | 01.06.1985 | Строительство остановлено 30.08.1988 | ||
| 4 | РБМК-1500 | 1380 МВт | 1500 МВт | Строительство не начиналось | |||
Изначально строительство станции предполагалось на белорусском берегу озера Дрисвяты. Однако из-за неподходящих грунтов площадка под строительство была выбрана на литовском берегу в Игналинском районе, в нескольких километрах от границы с Белоруссией. Подготовительные работы к строительству Игналинской АЭС начались в 1974 году, а уже в 1975 году был заложен первый камень на месте будущего города-спутника Снечкус (после восстановления независимости город был переименован в Висагинас).
Полномасштабные работы по возведению первого блока АЭС были начаты в марте 1978 года, второго блока - в начале 1980 года. Всего на Игналинской АЭС планировалось построить четыре энергоблока с типом реакторов РБМК-1500 (на тот момент самым мощным в мире энергетическим реактором). В 1983 году началось строительство третьего блока АЭС, а 31 декабря того же года был запущен первый энергоблок АЭС.
В 1986 году планировалось запустить второй блок, но из-за аварии на Чернобыльской АЭС все работы, связанные с пуском и наладкой блока, были перенесены на 1987 год. Второй блок был запущен 31 августа 1987 года.
В конце 1987 года из-за протестов экологических организаций и в связи с ухудшившейся экономической ситуацией в СССР было принято решение о приостановке строительства третьего энергоблока Игналинской АЭС и его консервации. В 1989 году работы по строительству третьего энергоблока были полностью остановлены, на тот момент энергоблок был готов на 60-70 %. Впоследствии здание недостроенного энергоблока было демонтировано и распродано по частям.
В феврале 2001 года Правительство Литовской Республики
, под давлением ЕС
, утвердило программу остановки и дальнейшего вывода из эксплуатации первого блока Игналинской АЭС.
В 2005 году, после вступления Литвы в ЕС, первый блок был выведен из эксплуатации и законсервирован. Второй энергоблок вывели из эксплуатации к концу 2009 года.
Видео
Кол-во строк: 5 10 15 20 25 30 50 100 Все
JavaScript is currently disabled. Please enable it for a better experience of Jumi .Тема Островецкой атомной электростанции, ударными темпами строящейся на западе Беларуси, не сходит со страниц отечественных СМИ. Реже упоминается закрытая Игналинская АЭС, находящаяся рядом, по ту сторону литовской границы. Пресс-тур на территорию обеих станций, организованный МОО «Экопартнёрство» и Экологической сетью «ZOI», позволил журналистам взглянуть глубже не только на сухие цифры энергетических сводок. Любая станция - это ещё и целые города энергетиков, десятки тысяч человек. Районы и регионы, живущие за счёт своей кормилицы. Расцветающие и умирающие вместе с ней.
Две страны, две станции, два города энергетиков. Объекты разделяет всего 60 км пути и государственная граница. Граница Шенгенской зоны, Евросоюза и… граница времени. Два пресс-центра АЭС со схемами, картами и набором материалов. Две станции, на одной из которых идёт монтаж, а на другой - демонтаж. Островец и Висагинас. Населения первого с 13 000 человек вырастет до 30 000. У второго 35 000 жителей в прошлом, а сейчас - менее 20 000 человек. Общее у этих городов одно - люди с их мечтами и разочарованиями, трагедиями и судьбами.
В глаза смотрели живые атомщики
Островец - это прошлое Висагинаса. Свежий асфальт, новые дома, хорошие зарплаты и ощущение стройки века. Скромный 8-тысячный городской посёлок вдруг обрёл вторую жизнь: огромные бюджеты, кварталы, больница, «социалка» и статус города - теперь здесь всё серьёзно.
Местные жители с одобрением наблюдают за невиданными темпами строительства, не забывая опасаться за экологию. «Ой, страшно, конечно, а что делать? Чернобыль, да. Но жить как-то надо…» - работницы кафе синхронно выражают, кажется, общее мнение жителей города. Может ли оно быть другим? Чернобыль давно и далеко, а жить надо здесь и сейчас. К тому же, тут новые реакторы. Говорят, что безопасные.
- Мы смотрели людям в глаза, - руководитель группы по информационной работе и связям с общественностью Эдуард Свирид был крайне убедителен. - И вот эти, как я говорю, живые атомщики на своём примере объясняли людям, что такое ядерная энергетика. Люди, которые смотрели на них, видели, что они вполне адекватные, образованные, здоровые, что немаловажно.
Хорошо оборудованный инфоцентр БелАЭС оставляет приятное впечатление. На мировой карте действующих станций, среди ожерелья красных огоньков уверенно горит зелёный, островецкий.
Рассказ о станции занимает значительное время, большая его часть - про безопасность. Новейшие автоматические системы, корпусной (в отличие от чернобыльского) реактор, дополнительная бетонная гермооболочка с толстыми стенами, замкнутые контуры циркуляции теплоносителя. Понятным и живым языком, с чувством и расстановкой, журналистам объяснили, почему новая станция надёжна и не может взорваться в принципе.
- Чернобыльская АЭС второго поколения. А у нас - третьего , - отметил Эдуард. - Наверняка будет и четвёртого.
Во время работы АЭС станет производить минимальное количество выбросов: водяной пар из градирен, да лишняя вода охлаждения, приведённая к температуре Вилии, чтобы не влиять на экосистему реки. Влияние станции на радиационный фон - минимально.
Виктор Турельский , начальник оперативно-производственной службы Беларусской атомной станции, готов, кажется, к любым вопросам. Обращение с ядерными отходами - самая очевидная тема.
- Во время эксплуатации появляются ещё жидкие отходы, - вероятно, в сотый раз рассказывает о больной теме он. - Если они будут иметь такую активность, что их использовать нельзя, то их забитумируют. Отходов здесь будет минимум: это современная станция, на которой уровень локализации и обращения с отходами на порядок выше, чем на станциях предыдущего поколения.
Отработанное топливо - дорогая вещь, его планируется отправлять на переработку в Россию. Хотя до сих пор не научились извлекать из него все ценные вещества. На Запорожской станции всё топливо вывозилось в РФ. Затем придумали сухое хранилище отработанного топлива в виде железобетонных контейнеров - это болванки диаметром 2 метра и высотой порядка 12 метров на площадке возле станции. И радиационный фон там замечательный. Можно так хранить. Но в Беларуси топливо храниться не будет.
Автобус МАЗ немыслимого малинового цвета провёз группу мимо строящихся энергоблоков. Там, где когда-то будет происходить ядерная реакция, сейчас уже горячо: масса кранов и сотни рабочих трудятся не покладая рук. Сотрудники безопасности строго запретили фотографировать забор объекта.
Продемонстрировали журналистам и учебно-тренировочный центр. Полномасштабный тренажёр (ПМТ) - самая интересная его часть. Это точная копия реального контрольного центра, который будет создан на АЭС. Тренировка шла даже во время визита. Когда в первый раз заверещала тревожная трель аварии, кто-то пошутил: «Куда бежать?» А в ответ: «Бежать уже поздно». Дежурные резво реагировали на опасность. Нажимались кнопки, двигались графики, после чего ситуация приходила в норму.
За пультами - молодые ребята. Попасть в центр управления непросто: сюда большой конкурс специалистов. На лицах вполне читается ощущение принадлежности к чему-то большому и важному. Похоже, в той или иной степени это чувство испытывают все, кто связан со станцией.
«Выживаем как можем»
- Она не работает. Толку от неё нет никакого. Европа финансирует закрытие станции, там есть персонал который её поддерживает, - случайный житель Висагинаса был зол, и причина тому явно не беларусские журналисты. - Половина города уже разбежалась. Выживаем за счёт европейских дотаций. Мы ничего не производим такого, чтобы обеспечить себя самостоятельно.
Пенсионер Тадеуш Вышемирский , работавший когда-то на строительстве Игналинской АЭС, привычно критикует власть. У него своя точка зрения, в которой странным образом уживается как критика атомной станции, так и факта её закрытия:
- Конечно, это глупость - закрывать работающую, приносящую прибыль станцию. Ну, в политике, как я думаю, очень много глупостей. Это шахматная игра. Вся эта политика гнилая и никудышная, всё это ведёт в тупик.
Не особо верит Тадеуш и в строительство новой станции в Литве:
- Глупости, никто не будет строить. Литва задолжала больше 10 миллиардов долларов. А чтобы станцию построить, надо ещё больше. Кто ж её будет по-новой строить? Второе - население не даст (в Литве проходил референдум о новом строительстве, где 65% жителей высказались против - прим. авт.). Третье - экология нарушается, загрязнение природы. Атомные станции - отжившие объекты, они никуда не годны. Сейчас есть новые энергии, которой все эти атомные технологии не нужны.
О строительстве Беларусской АЭС Тадеуш почти ничего не знает, но свою двоякую позицию озвучил:
- Если она будет работать и приносить прибыль, то это правильное дело. Но для экологии это ненужная штука, опасная.
Насчёт «приносящей прибыль станции» Тадеуш был прав: до начала снятия с эксплуатации АЭС обеспечивала 73% энергии, потребляемой в Литве, часть из которой выгодно продавалась. В 1999 году местный сейм принял обязательства по поэтапной остановке первого и второго энергоблока станции: снятие считавшихся ненадёжными реакторов РБМК-1500 было обязательным условием вступления Литвы в Евросоюз.
Пенсионер Тадеуш Вышемирский уверенно назвал бы реальные причины остановки станции, едва выработавшей половину ресурса, но что сделано, то сделано. После демонтажа обвеса турбин и энергетического оборудования вся она, в сущности, очень сложный самовар, который не должен закипеть, пока строятся хранилища для отработанного топлива. Национальной энергетической стратегией Литвы было предусмотрено строительство новой станции, «соответствующей современным требованиям безопасности». Но пока это строительство под большим вопросом.
Пресс-центр Игналинской АЭС поменьше, чем у беларусской, и специфика материалов совсем другая. Тут всё про захоронение отходов и поэтапный демонтаж всей станции.
Лишь когда изучаешь цифры и планы Игналины, приходит осознание: закрытие это едва ли не более сложный процесс, чем строительство и запуск. Только вместо ударных строек - демонтаж, дезактивация, захоронение. И расходы на миллиарды долларов. Текущее ежегодное поддержание работы систем второго, действующего энергоблока - 170 млн евро (из которых Литва оплачивает 25%). Плюс многочисленные вопросы по захоронению отработанного ядерного топлива: после выдержки в 4-5 лет в «горячем» бассейне топливо упаковывается в контейнеры и отправляется в хранилище, где ждёт своего часа 50 лет.
«Зачем они Игналинскую закрывали? Люди страдают, не за что жить!»
Город энергетиков Висагинас держится бодрячком. Дороги в порядке, магазины работают, брошенных квартир не видно. Но задора Островца здесь нет: это тихая, частично обеспеченная Евросоюзом старость. Город пенсионеров. Очень недовольных пенсионеров. Второй остановленный нами гражданин предельно ясно выдал финансовый расклад: пенсия 150-200 евро, квартплата - 100 евро.
- Как хочешь, так и живи, - подвел безрадостный итог житель города-сада, удаляясь в магазин наполнять свою скудную продуктовую корзину.
- Думаю, что АЭС не стоило закрывать , - Наталья с мужем тоже на пенсии, говорили возбуждённо и одновременно. - Людей много уезжает, потому что тут нечего делать. Люди жестокие стали. Занимаются, кто чем может. Нужно ли строить свою станцию снова? Если бы АЭС возвратилиа, было бы намного лучше. Зачем они Игналинскую закрывали? Один обман. Люди страдают, не за что жить!
- Вся моя родня, кто работал на станции, - все разъехались, - встреченная нами Светлана с грудным ребенком была вполне дружелюбна. - Я приехала сюда, когда станция уже закрылась. Жили тут до этого очень хорошо.
- А не страшно растить ребёнка в депрессивном городе?
- Мне - нет (смеется). У меня муж тоже за границей работает, и я сама, если что, уеду. Сейчас выгодно работать там, а жить здесь. Я своё будущее с этим городом не связываю. Дети подрастут - уедем.
Светлана верит в технологии и не боится повторения Чернобыля, поэтому к строительству в Островце относится нормально. Тем временем рядом появляется мама Светланы (живёт в Украине), у которой немедленно спрашиваем об отношении к строительству БелАЭС:
- Не знаю. Если это самый дешёвый вид энергии, и есть возможность эту энергию продавать и получать прибыль, то почему бы и нет? А риск есть в любом производстве.
Закрытие АЭС - не энергетическое решение
На встрече с журналистами в рамках пресс-тура депутат Европарламента и бывший глава Игналинского района Бронис Ропе рассказал о процессе принятия решения о закрытии станции. Региону были обещаны рабочие места, для этого принят ряд законов и выделены средства из бюджета и европейских фондов. Была построена мебельная фабрика, куда трудоустроены 700 человек. Бывшие работники станции получили годовые компенсации, ранний выход на пенсию. Однако этих мер оказалось недостаточно для людей, работающих на обслуживании станции. На данный момент Игналинский регион - один из самых депрессивных в Литве.
Совершенно однозначно высказался депутат и о причинах закрытия станции:
- Это было политическое решение, а не технологическое или из-за вопросов Чернобыля.
Строить нельзя выключить
Жители Литвы не стесняются спрашивать: зачем нужно было закрывать станцию, если её энергия хорошо продавалась и расходовалась? По эту сторону границы вопрос звучит ещё острее, отражаясь зеркально: зачем строить станцию, если её энергию некуда продавать и расходовать?
Литва совершенно чётко свою позицию и не собирается покупать или допускать транзит энергии с Островецкой АЭС. Это хорошо понимают в Беларуси, подготовка к утилизации профицита энергии заметна по косвенным признакам. По всей стране разрабатываются проекты мощных высоковольтных линий, установки огромных электрокотлов для ЖКХ и адаптации производств для ночного потребления энергии.
Любой крупный энергетический проект должен быть полностью обоснован именно с энергетической точки зрения. Тогда он займёт своё место в системе и эффективно отработает назначенный срок. Если проект строится по иным причинам - это приведёт к нездоровому перетряхиванию выстроенной энергосистемы, появлению неэффективных «костылей» и искажению временных шкал и сроков службы. Если вопросы о необходимости станции серьёзно ещё во время строительства - это плохой знак.
Главная опасность Беларусской АЭС не в угрозе повторения Чернобыля, а в том, что станция через несколько лет после запуска может оказаться просто не нужна. Не энергетические причины породили этот проект, но именно они могут сделать проект невыгодным. И этот невыгодный проект нельзя просто взять и выключить.
Ко времени введения второго реактора стоимость энергии от альтернативных источников будет уже в районе 5-15 центов за кВтч. Некоторые страны уже покрывают 100% своей потребности в ветреные дни. Не стоит забывать и про домашних хозяйств.
Приближающаяся дата загрузки ядерного топлива в 2018 году - это рубикон, после которого запускается цепочка длительностью 50+ лет, стоимостью миллиарды долларов, которую нельзя прервать. Депрессивный район, обманутые люди, отходы, захоронения, опасность утечки и отравления целого региона - как всё будет, прекрасно видно, Висагинас недалеко. Проблема в том, что вместо расчётных 40-60 лет, это будущее может наступить гораздо раньше.
На рисунках литовских детей, которые представлены на выставке «Мой город и АЭС» на Игналинской станции, везде мелькают трубы, странные люди и часто тревожное зарево вдали. У беларусских детей всё ещё есть шанс обойтись без труб и рисовать просто палочки и квадратики - ветряки и солнечные панели.
Реальные труженики народного хозяйства - специалисты крупных производств, предприниматели, работники сельского хозяйства и транзитной отрасли - рассказывают о своей деятельности, сравнивают нынешнее положение дел с советскими временами. В качестве дебютного интервью данного цикла представляем читателям разговор с бывшим начальником отдела закрытой в 2010 году Игналинской атомной электростанции, руководителем белорусского землячества Висагинаса Олегом ДАВИДЮКОМ:
- Г‑н Давидюк, Вы помните свой первый рабочий день на Игналинской атомной станции?
Это было уже очень давно, некоторые читатели, наверное, даже не родились тогда, да и самой Игналинской атомной станции еще не было, она строилась. Самого первого дня не помню, но само время... Ничего выдающегося и интересного на самом деле не было: мы изучали проекты и занимались заказами. Видите ли, до этого я работал на Ленинградской атомной станции, поэтому тогда этот проект меня нисколько не удивил. Это была аналогичная станция. Получилось, что я просто переехал с одной большой станции на другую большую.
- Тогда Вы впервые приехали в Литву? Какие были впечатления?
Да, это был мой первый визит в Литву. На самом деле вначале мы особо не ощущали, что находимся в Литве или где-то еще. То есть формально, конечно, знали, но какого-то ощущения не было. Станцию строили на пустом месте, считай в лесу. Работали здесь в основном приезжие, так что ничего необычного не было. Потом уж стали выезжать в сторону: в соседние поселки, деревни, - и там ощущалось, что мы на территории Литвы. А сам Висагинас - это город приезжих.
- А в чём проявлялось это ощущение?
В первую очередь в языке, конечно. В Висагинасе вся документация велась на русском языке, а вот когда выехали из города, поняли, что вокруг находятся населенные пункты, которые говорят на другом языке.
Но в советское время над языковыми отличиями особо не «парились». Здесь была интернациональная стройка, как ее называли тогда, и объединяющий язык был русский. Так что проблем не было.
Я, кстати, не знал тогда, что останусь в Литве. Я думал, что быстро перееду работать в Беларусь на атомную станцию. Если бы тогда знал, что останусь, я бы однозначно сразу же начал учить литовский язык. Это нормально, если ты приехал в какую-то страну, - учить ее язык. Хотя тогда Литва не воспринималась страной, конечно, и не было каких-то проблем из-за языка, всё было на русском. Хотя я думаю, что это был минус для языков народов, которые входили в Советский Союз. Сейчас здесь это называют русификацией, и это, конечно, не нравилось народам.
- На момент ввода Игналинской АЭС в эксплуатацию как оценивался проект и какие надежды на него возлагались?
Это был очень масштабный проект. Предполагалось, что там будет несколько атомных блоков, и по всем данным она должна была быть крупнейшей в мире. Потому что были забиты очень мощные блоки. Вообще это была громадная стройка, и для Союза в том числе.
Изначально планировалось построить и эксплуатировать четыре блока, однако после Чернобыльской аварии третий, недостроенный блок заморозили, строительство четвертого отложили. Если представить, что эксплуатировались бы все четыре блока, что это дало бы Литве?
Здесь еще надо учитывать, был бы распад Советского Союза или нет - два варианта. Но вообще станция могла бы быть. В одном случае станция, безусловно, развивалась бы и до сих пор работала. В другом случае она тоже могла бы работать, если бы, может быть, было больше блоков и если бы она ощутимо влияла на хозяйство Литвы.
Ведь дело в том, что станцию остановили - Висагинасу плохо, но в Литве электроэнергия есть и никакого коллапса не произошло. Мы ведь думали, что после закрытия станции всё будет катастрофично. Но нет, электроэнергия есть, цены на нее не особо поднялись, хотя на всё остальное и повысились. Понятно, что это произошло не из-за закрытия атомной станции, а из-за Евросоюза. Конечно, мне бы хотелось, чтобы станция работала до сих пор. Я не видел в ней угрозы.
Существует мнение, что большая проблема сегодня состоит в консервации станции и захоронении отходов. Местные жители переживают по этому поводу?
Здесь всё та же беда - денег всегда не хватает. Выделяются деньги, потом начинают работу, и вдруг оказывается, что деньги кончились до того, как всё доделали. Это общая беда, и не только для Литвы. В окрестностях это тоже есть и раздуваются сметы.
Разница сейчас лишь в том, что деньги дает не Москва и не сама Литва, а Брюссель. Может так случиться, что однажды они скажут: «Хватит!»
Но здесь мы можем только рассуждать. Что касается захоронения, то на самом деле мы тоже точно не знаем всей технологии, как это делается и безопасно ли. Хотя, конечно, очень важно, чтобы отходы правильно и надежно были захоронены.
В 2005 году был отключен один блок станции, а в 2010‑м - второй; это как-то отразилось на городе, настроениях жителей?
Восторга от этого не было, но и демонстраций или пикетов по этому поводу тоже не было. Демонстрация была, когда резко поднялись цены на отопление в городе. Потому что у нас отопление шло от атомной станции, оно было дешевым.
Но после остановки АЭС цены поднялись в три раза.
Это зацепило людей сразу, а до этого жили очень хорошо.
- Как Вы думаете, насколько вероятно строительство новой атомной электростанции в Литве?
Я думаю, что вероятность равна нулю. Этот поезд давно ушел. Атомная энергетика в Литве закрыта навсегда.
- Что сегодня из себя представляет Висагинас, какое будущее его ждет?
Висагинас идет в общей тенденции городов Литвы. Народ переезжает, и не столько в Вильнюс, Каунас, сколько за границу, на Запад. Может быть, у нас чуть-чуть выше процент уезжающих из-за остановки станции.
- А чем сегодня занимаются висагинцы, особенно те, кто работал на АЭС? Есть ли для них места трудоустройства?
У нас есть некоторые производства, которые работают и на которых нужны профессионалы. Есть надежда на новые производства. А так кто-то уходит на пенсию, например как я. Другое дело, что молодежи негде работать. Если бы они работали на атомной станции, конечно, ситуация была бы лучше.
- Многие ли уехали на работу на Белорусскую атомную станцию?
Нет. И никто не переманивал наших специалистов туда.
Они стараются привлекать профессионалов из России и Украины. Литовских специалистов они даже как-то не подпускают.
У нас многие предлагали свои услуги белорусам, но никого не взяли. Эта дверь была закрыта для наших специалистов.
- Известно, почему так произошло?
Нет, это надо у них спросить. Почему, когда рядом были тысячи людей, которые могли бы работать на БелАЭС, они стали привозить людей из России и Украины.
Разбитое радиоактивное корыто
На днях Литва решила пересчитать ущерб , нанесённый ей советской оккупацией. Что интересно, на этот раз она намерена выставить России (правопреемнице ) счёт за закрытие Игналинской атомной электростанции . Сей факт выглядит парадоксом: как же так – Россия (в виде СССР) построила Литве атомную электростанцию, оставила её в прекрасном, работоспособном состоянии, не взяв за это ни копейки – подарила. А литовцы мало того, что закрыли её, так ещё и требуют какой-то компенсации. Вот и делай после этого людям добро…
Как резали курочку
Про Литву в начале 90-х годов прошлого века соседи шутили, что она лучше всех подготовилась за годы оккупации к будущей независимости. В Литве были лучшие автодороги в СССР, большой нефтеперегонный завод, отличный порт, замечательная транспортная инфраструктура. И, конечно же, мечта всех независимых государств, не имеющих своих нефти и газа – мощная атомная электростанция. Игналинская атомная станция тогда представляла собой два самых мощных в мире работающих энергоблока – по 1250 МВт каждый. Кроме того практически был готов третий блок и строился четвёртый. Один блок с лихвой покрывал все потребности страны в электричестве, а второй работал чисто на экспорт – питая Эстонию, Латвию, . Фактически Игналинская АЭС была та самая курочка, которая несла Литве золотые яйца .
Несла эти яйца ИАЭС довольно долго, аж 15 лет независимости – до 2005 года. За это время станция прошла целую серию модернизаций и, по заключению МАГАТЭ, входила в список самых безопасных и надёжных станций мира . Третий же, практически достроенный энергоблок литовцы разобрали на металлолом сразу, ещё в начале 90-х. С песнями и танцами «зелёных» и ультранационалистов. Дескать, нашей маленькой стране радиоактивные монстры не нужны.
А в 2005 году литовцы вывели из эксплуатации первый блок станции. И в новогоднюю ночь с 2009 на 2010 год – выключили второй. Золотую курочку зарезали . Сделали они это не потому, что станция выработала свой ресурс. Ресурса там было ещё на много лет. Дело в том, что закрытие Игналинской АЭС было одним из условий вступления страны в Евросоюз . Сейчас различные литовские умы спорят, можно ли было сохранить станцию, поторговавшись с ЕС? И зачем же так сильно настаивал именно на полном закрытии станции?
Как устроен атомный бизнес
Для того чтобы понять, зачем ЕС так настаивал на закрытии ИАЭС, стоит взглянуть на экономику атомных электростанций. Для начала – оценить инвестиции «нулевого цикла». А они – огромны. Дело в том, что по понятной причине, атомные станции нельзя строить вблизи больших городов. Из этого следует, что в месте, выбранном для АЭС, надо сначала построить городок эдак на 25-30 тыс. жителей. Со всей полагающейся инфраструктурой.
Новый город атомщиков в под названием Снечкус построил великий СССР – бесплатно. Автор сам в 1982 году приложил руку к этому строительству, как офицер военной спецсвязи. Город, дороги и саму станцию возводили строительные войска Советской армии – пара десятков тысяч бесплатных рабочих. Сколько бы это стоило сейчас по ценам Евросоюза – даже считать страшно.
Так вот, после завершения нулевого, безумно затратного цикла и запуска в эксплуатацию одного блока начинает вырабатывать энергию, которая с лихвой покрывает все затраты из-за своей высочайшей эффективности. Так, на момент вывода из эксплуатации в 2010 году станция продавала свою энергию по 1,7-2 евроцента за кВт·ч . С хорошей нормой прибыли – 25-30%. А два работающих энергоблока уже несут прибыль, которая позволяет за счёт только своих ресурсов строить новые блоки, модернизировать, перестраивать и разбирать старые, утилизировать , строить для них хранилища…
Фактически этот бизнес становится «неубиваемым» – самовоспроизводящимся. А если ещё учесть, что станция досталась Литве «на халяву» и за неё не надо было отдавать кредитов несколько десятков миллиардов… И ещё учесть, что великий СССР «на халяву» снабдил Литву лучшими специалистами-атомщиками для эксплуатации станции…
По советскому плану ИАЭС должна была состоять из четырёх энергоблоков с возможностью расширения до шести. Её мощностью на ближайшие 50-70 лет предполагалось закрыть энергетическую потребность региона – всю Прибалтику, половину Белоруссии, и ещё бы осталось для продажи в Польшу.
Вот это , скорее всего, и есть главная причина , почему так сильно настаивал на закрытии станции. Дешёвая электроэнергия в странах, граничащих с Россией, это – «излишняя» независимость этих стран. А независимость предполагает непослушание. Ведь гораздо приятнее иметь дело с жалким просителем кредитов и фондов, чем с самодостаточным народом.
Сколько стоит закрыть атомную станцию
Вторая часть атомного бизнеса – закрытие станций – не менее затратна, чем их строительство. Пока станция работает, прибыли хватает на всё. Но когда станция выключается… В своём интервью перед самым закрытием, директор Игналинской АЭС Виктор Шевалдин мне рассказал, что процесс разборки и дезактивации энергетического гиганта займёт, минимум, 25 лет . Причём, как это сделать – ещё никто не знает. Дело в том, что технологии разборки реакторов такой мощности и такой конструкции в мире пока не существует . Какие сюрпризы и находки поджидают литовцев, ещё никто не знает. И сколько это будет стоить – тайна, покрытая мраком. Миллиарды евро – точно.
Пока станция работает, можно не торопясь, десятилетиями изучать процесс, искать технологии. Но сейчас станция выключена. Из производителя денег она превратилась в прожорливого их потребителя. Это тепловую станцию можно выключить простым рубильником, три дня на слив воды и охлаждение, а потом – пили и сдавай в металлолом. А атомную станцию так просто в металлолом не попилишь. Её надо разбирать по винтику много лет. А потом каждый этот радиоактивный винтик закапывать на многие сотни лет в подземные хранилища. А таких «винтиков» на Игналине – сотни тонн. Там ещё несколько десятилетий будут работать две-три тысячи дорогостоящих специалистов. А ещё её же надо эти несколько десятилетий тщательно охранять…
В октябре 2009 года накануне полного закрытия ИАЭС президент Литвы Даля Грибаускайте в интервью мне оптимистично рисовала планы по строительству новых (хороших, западных) атомных энергоблоков взамен плохих (советских). Дескать, мы вместе с балтийскими странами сейчас быстренько замутим общий проект, и новая Игналина-2 снова начнёт приносить радость её стране. Прошло 2,5 года. Проект строительства новых блоков «висит». Денег нет, наплыва инвесторов тоже нет.
Литовское радиоактивное горе
Чтобы понять, почему литовцы сейчас считают Игналинскую АЭС тяжким наследием оккупации, разложу ситуацию по пунктам:
1) На закрытие станции Евросоюз выделил Литве миллиард евро. Этих денег, конечно, не хватит (в Германии демонтаж только одного реактора стоил порядка 700 млн. евро). Где взять недостающее – неизвестно. , добившись выключения станции, охладел к литовским проблемам. Как мужчина-ловелас после секса. По большому счёту, Европе наплевать на эту литовскую радиоактивную могилу. Она всполошится только в случае, если там что-нибудь бабахнет.
2) Литва сейчас из балтийских стран – самая несчастная. У эстонцев имеются свои горючие сланцы, которыми они кормят свои станции. У латышей – каскад электростанций на Даугаве. А Литва вынуждена всю свою энергию производить из импортного газа. Чем, естественно, пользуется российский « » – под девизом «а куда ж вы денетесь?».
3) Все проекты строительства новых атомных «правильных» реакторов буксуют. Дело в том, что зловредная Россия уже заканчивает строительство своей Калининградской АЭС. Скоро в регионе появится мощный производитель дешёвой электроэнергии. В свете этого потенциальные инвесторы не торопятся вкладывать свои средства в новую Игналину. Более того: на границе с Литвой замыслил построить свою атомную станцию при помощи России батька . Если и этот вариант выгорит, ни один сумасшедший не вложит в литовский проект ни цента . Энергетический рынок региона будет сыт навсегда.
Вот и сидит бедная Литва , пригорюнившись, как известная старуха у разбитого (радиоактивного) корыта . И горько сожалеет, что не смогла распорядиться таким ценным подарком СССР, как атомная электростанция. И всё, что ей сейчас остаётся – перенести этот подарок из роскошных активов в разорительные пассивы. Из подарка судьбы – в её проклятие. В тяжкое наследие «оккупации».
