У жены известного адвоката и правозащитника Ивана Павлова отобрали вид на жительство. Американка Дженнифер Гаспар "выступает за насильственное изменение основ конституционного строя Российской Федерации", а потому должна покинуть страну до конца сегодняшнего дня.
Письмо от Управления федеральной миграционной службы по Петербургу и Ленобласти за подписью руководителя подразделения Елены Дунаевой супруги обнаружили в почтовом ящике сегодня, 5 августа.
Из документа, датированного 21 июля, семья с удивлением узнала – вид на жительство, выданный супруге Павлова, американке Дженнифер Гаспар, аннулирован. В течение двух недель американка должна покинуть страну, иначе ее ждет депортация. По странному совпадению, срок этот истек ровно в день получения черной метки от миграционного ведомства.
В комментарии "Новой" Павлов заявил, что семья намерена оспорить решение УФМС в суде: "Я регулярно проверяю свой почтовый ящик, поэтому точно знаю, что это письмо появилось в ящике только сегодня. Но для "Почты России" две недели – это нормальный срок. Хорошо хоть сегодня получили – если посчитать, то сегодня последний день срока, установленного УФМС. Естественно, завтра мы подадим жалобу в суд на решение об аннулировании вида на жительство и посмотрим, как суд отреагирует. Надеюсь, что нам дадут хоть какое-то время на сбор вещей. Что делать дальше, даже не загадываем, симптомы-то плохие. Сядем напротив друг друга и будем думать, карту разложим – куда ехать".
Мотивируя свое решение, УФМС ссылается на пункт 9 ФЗ "О правовом положении иностранцев", из которого следует – вид на жительство аннулируется в случае, "если иностранный гражданин выступает за насильственное изменение основ конституционного строя Российской Федерации, иными действиями создает угрозу безопасности РФ".
Иван Павлов уверен в том, что решение УФМС носит политический характер. "В это сложно поверить, – говорит он, – но санкционная война между Россией и Западом добралась и до моей семьи. Нас таки выгоняют из страны. Бредовее основания не придумаешь, тем более что конкретные поводы, мотивы нам никто не называет".
Фонд развития свободы информации был создан в апреле 2004 года. Организация осуществляет мониторинг сайтов федеральных органов госвласти на предмет доступа граждан к информации. В январе с проверкой в НКО пришла прокуратура Центрального района Санкт-Петербурга – организация получила представление об устранении нарушений законодательства о некоммерческих организациях.
Проверяли Фонд по анонимному доносу – работы были проведены в связи с поступившим обращением заинтересованного гражданина, сообщили тогда в прокуратуре. По мнению надзорного ведомства, получая иностранное финансирование, фонд занимается деятельностью, "содержащей признаки политической", "являющейся инструментом формирования общественного мнения". В представлении подчеркивалось – видимо, в качестве фактора, отягощающего вину: "Для реализации политической деятельности фонд активно использует интернет-ресурсы".
В конце 1990-х Иван Павлов выступал защитником журналистов Александра Никитина и Григория Пасько, которые преследовались за то, что открыто рассказали об экологических нарушениях на Северном и Тихоокеанском флоте. С 5 июня Иван Павлов защищает директора Института региональной прессы Анну Шароградскую, которая была незаконно задержана в петербургском аэропорту Пулково 5 июня, где ее продержали на протяжении пяти часов и подвергли досмотру в отсутствие понятых.
P. S. 6 августа Иван Павлов подал иск во Фрунзенский районный суд, потребовав оспорить решение УФМС об аннулировании вида на жительство супруги. Дата заседания не определена, юрист ждет от суда уведомления о рассмотрении иска. Сейчас Дженнифер Гаспар имеет неопределенный статус: решить, где должна находиться американка в момент рассмотрения иска, должен Фрунзенский районный суд.
Иск к «Почте России», которая доставила решение УФМС с двухнедельным опозданием, юрист решил не подавать. «Претензий нет, две недели для доставки письма по городу для «Почты России» нормальный срок», – иронично отметил Павлов.
Из портала радио «Свобода»:
06.08.2014 18:35
Р ешение об отзыве российского вида на жительства принято миграционной службой на основании якобы того, что Дженифер Гаспар "выступает за насильственное изменение основ конституционного строя России, или иными действиями создает угрозу государственной безопасности".
Дженифер Гаспар – петербургская правозащитница, супруга председателя фонда "Институт развития свободы информации" Ивана Павлова, живет в России уже 10 лет.
Письмо УФМС датировано 21 июля, послано оно было по "Почте России", а поэтому дошло до адресата лишь 5 августа, т. е. 14 дней спустя.
Для Дженифер Гаспар содержание письма неожиданностью не явилось:
– Девять дней назад нам позвонили из нашего районного отдела УФМС и спросили: "Вы получили письмо?" Я не совсем поняла, что они хотят от меня, и передала трубку своему супругу. Ему объяснили, что это за письмо и что это за причина, по которой мне отказывают в виде на жительство в России. С этой информацией мы живет уже больше недели.
– Вы живете в России уже десять лет, занимаетесь консультированием по вопросам управления в некоммерческих организациях. Можно ли предположить, что ваша работа имела какое-то отношение к государственной безопасности России, тем более могла бы представлять для этой безопасности угрозу?
– Конечно, нет. Я работаю в сфере деятельности некоммерческих организаций. В США такая профессия, как у меня, совершенно обычная. Я работала по этой профессии еще до того, как приехала в Россию. В чем заключается моя работа? Я встречаюсь с клиентом, консультирую его. Цель консультации – большая открытость НКО перед обществом, перед своим донором, улучшение эффективности работы НКО. В этом заключается моя работа. Я не понимаю, какую угрозу безопасности России может представлять такая работа.
– Но вы работали с некоммерческими организациями, которые объявлены "иностранными агентами". Может быть, по этой причине вас лишили вида на жительство в России?
– Да, я работала с различными НКО и с теми, в том числе, которые занимаются защитой прав человека. Некоторые из этих НКО имеют сейчас проблемы, связанные с новыми законами, которые определяют такое понятие как "иностранный агент". Да. Но я понимаю, что это все равно легальная работа, никакой угрозы она не представляет.
А. Гармажапова
12 августа Фрунзенский районный суд Санкт-Петербурга рассмотрит жалобу на решение чиновников УФМС, которые отобрали вид на жительство у супруги петербургского адвоката и правозащитника Ивана Павлова американки Дженнифер Гаспар.
По мнению юриста, решение о высылке его супруги УФМС принял под давлением спецслужб. В разговоре с "Новой" представители миграционного ведомства эту информацию подтвердили, подчеркнув, что аннулировали вид на жительство на основании "документов, которые поступили из некоторых правоохранительных служб".
Иск в районный суд Павлов подал 6 августа. Юрист также просил суд разрешить своей супруге оставаться в России до тех пор, пока суд рассмотрит правомочность вынесенного УФМС решения. Просьба была отклонена – Гаспар должна покинуть страну.
Иван Павлов родился 13 января 1971 года в городе Санкт-Петербург. В 1997 году окончил юридический факультет Санкт-Петербургского государственного университета.
С 1997 года работает как практикующий адвокат. В 2009 году кандидат юридических наук. В течение 6 лет руководил экологическим правозащитным центром «Беллона» в Санкт-Петербурге.
В 2004 году Иван Павлов стал учредителем Фонда Свободы Информации. На протяжении 10 лет Фонд занимался защитой права граждан и организаций на доступ к информации, оказывая юридическую и консультативную помощь. Также сотрудники Фонда проводили аудит официальных сайтов органов власти.
В 2014 году Фонд попал в реестр «НКО-иностранных агентов». После нескольких судебных заседаний, в рамках которых Иван Павлов и другие юристы Фонда оспаривали статус «иностранного агента», Фонд свободы информации формально приостановил свою деятельность. Часть сотрудников во главе с Павловым объединилась в Команду 29.
В 2006 году Иван Павлов инициировал дело, в результате которого суд обязал Ростехрегулирование опубликовать в интернете тексты ГОСТов. До этого граждане могли получить доступ к стандартам только платно. В феврале 2006 года юристы одержали победу в суде первой инстанции. Ростехрегулирование подало кассационную жалобу. Рассмотрение должно было состояться 23 мая, однако представители агентства в суд не явились. Заседание перенесли на 8 июня. А 31 мая на адвоката Ивана Павлова было совершено нападение, в результате которого он попал в больницу с травмами головы. Поскольку преступники не взяли личные вещи пострадавшего, Иван Павлов связывает это нападение со своей профессиональной деятельностью, а именно - с делом по предоставлению текстов ГОСТов в открытом доступе. Было возбуждено уголовное дело, нападавших до сих пор не нашли.
В 2015 году Иван Павлов совместно с группой журналистов и правозащитников оспаривали в Верховном суде РФ Указ Президента РФ о засекречивании сведений о потерях в мирное время. Верховный суд отказал в признании указа незаконным.
В 2009 году Ивану Павлову удалось добиться признания незаконным обыска, который был проведен следственными органами в Научно-исследовательском центре «Мемориал».
Иван Павлов защищал историка Михаила Супруна, в отношении которого в 2009 году было возбуждено уголовное дело по статье 137 УК РФ «Нарушение неприкосновенности частной жизни» за подготовку книг памяти репрессированных в Советском Союзе. В январе 2014 года, рассмотрев жалобы историка и адвоката Павлова, Европейский суд по правам человека начал коммуникацию с Правительством РФ
В 2013 году Павлов добился прекращения уголовного преследования профессора петербургского «Военмеха» Игоря Баранова, которого обвинили в попытке провоза через границу «материалов, которые могут быть использованы при создании оружия массового поражения».
Иван Павлов был защитником эколога Александра Никитина, обвиненного в государственной измене за подготовку доклада «Северный флот - потенциальный риск радиоактивного загрязнения региона», военного журналиста Григория Пасько, которого судили за шпионаж в пользу Японии, многодетной матери Светланы Давыдовой, которая обвинялась в госизмене за звонок в посольство Украины, электормеханика черноморского танкера «Койда» Сергея Минакова, которого обвиняли в шпионаже.
Иван Павлов представлял в суде интересы Института региональной прессы, оспаривавшего штраф за отказ добровольно регистрироваться в качестве «НКО-иностранного агента», и его директора Анны Аркадьевны Шароградской, против которой планировалось возбуждение уголовного дела по статье об экстремизме. В итоге Следственный комитет РФ отказался возбуждать дело против Шароградской, а решение о штрафе Институту региональной прессы было отменено Верховным судом РФ.
Павлов представлял интересы Людмилы Савчук, экс-сотрудницы ООО «Интернет-исследования», известной как «фабрика троллей на улице Савушкина», ныне активистки движения «Информационный мир», которое борется с проплаченной интернет-пропагандой. Был подан иск по защите трудовых прав Савчук, с целью вывести полуподпольную организацию в правовое поле. Суд удовлетворил требования Савчук, обязав ООО «Интернет-исследования» выплатить компенсацию морального вреда.
В 2015 году Иван Павлов получил премию Московской Хельсинкской группы в области защиты прав человека «за отстаивание прав человека в суде».
По статье «Государственная измена», похоже, запущен маховик уголовных дел. По ним проходят как авторы «неправильных» СМС и многодетные матери с «неуместными» телефонными звонками, так и настоящие профессионалы, имеющие допуск к государственной тайне. За 5 последних лет накопилось уже несколько десятков дел.
О причинах роста числа «предателей Родины» нам рассказал адвокат Иван Павлов.
«Для спецслужб ученый с допуском к гостайне - как красная тряпка для быка»
Иван Юрьевич, какие тайны знал и разгласил ваш подзащитный, фигурант , 74-летний сотрудник «Роскосмоса» Виктор Кудрявцев?
Увы, пока ситуация обстоит таким образом, что защите фактически не дают начать работу. Нас не допустили к нашему подзащитному, на предъявление ему обвинения пригласили адвоката по назначению - несмотря на то, что у Кудрявцева есть целых три адвоката по соглашению, с материалами дела знакомиться тоже не дают. Поэтому пока нам остается только гадать, в чем именно обвиняют Кудрявцева.
Был ли у него вообще допуск к гостайне, учитывая, что его дочь проживает за границей, а этот факт накладывает ограничения?
Как заявляют его родные, у Кудрявцева была низшая форма допуска. То есть к самым «секретным секретам» он отношения не имел.
- Мог ли вообще ученый в возрасте, лауреат правительственной премии торговать стратегическими тайнами?
Мой подзащитный, насколько мне известно, свою вину не признает. Обязанность стороны обвинения - доказывать, что так и было. Но по моему опыту участия в подобных делах могу сказать, что следствие обычно не утруждает себя поиском доказательств.
Наши спецслужбы любят громкие дела, а ученый с допуском к государственной тайне для них - словно красная тряпка для быка. Не исключаю, что кто-то «инициативный» услышал слова в послании президента про «гиперзвуковое оружие» и решил, что тут-то можно сочинить прекрасное дело. Сложно предсказать, что именно могло привлечь внимание органов к Кудрявцеву. Но в последние годы ЦНИИмаш (головное предприятие «Роскосмоса», где работал Кудрявцев) постоянно находится в фокусе внимания спецслужб. В 2016 году на 7 лет осудили 76-летнего ученого, создателя космических аппаратов Владимира Лапыгина. Еще раньше, в 2003 году, в ЦНИИмаше уже было шпионское дело по статье о незаконном экспорте технологий двойного назначения, которое закончилось длительными сроками заключения.
- И что, на самом деле кругом предатели?
Понимаете, сейчас госизменой можно посчитать фактически что угодно. В 2012 году были внесены поправки, и теперь закон позволяет рассматривать как госизмену любую помощь иностранному гражданину или государству. Ученые - в группе риска, поскольку часто они имеют допуск к гостайне, а по работе им приходится общаться с иностранцами. Для наших процессуальных оппонентов сочетания этих факторов, как правило, достаточно, чтобы начать шить дело.
Так было и в случае Лапыгина: из-за постоянного недостатка финансирования он сам искал поддержку исследований среди зарубежных институтов и отправил китайским коллегам демоверсию открытой программы, надеясь договориться о сотрудничестве. За это ему дали срок.
- Чем тогда госизмена отличается от шпионажа?
Статьи о госизмене и шпионаже - сестры-близнецы. Только одна из них - госизмена - предназначена для российских граждан, а другая - шпионаж - для иностранных.
Иван Павлов
«Мы живем по законам военного времени»
- Кого сегодня вообще могут осудить за госизмену?
Да фактически кого угодно. Если еще несколько лет назад фигурантами подобных дел становились военные и сотрудники госорганов, то сейчас это ученые, продавщицы, домохозяйки. ФСБ уже перестала делать вид, что, чтобы стать фигурантом шпионского дела, нужно хотя бы знать какие-то тайны. Достаточно просто оказаться не в то время не в том месте.
- Это как?
ФСБ возбуждает дело. Следователи, которые его расследуют, работают в ФСБ. Большинство доказательств - справки, выданные теми же спецслужбами. Все экспертизы проводят эксперты из спецслужб с допуском. Ко всему этому добавляется и специфика конкретного момента, а она определяется одним простым словом: война. Мы ведем войну и живем по законам военного времени, поэтому и «врагов» бросают за решетку все чаще.
Если до 2014 года выносили 3-5 приговоров в год по этим статьям, то после - уже 14-15. Рост статистики мы связываем с изменением политического курса. Поиск внутренних и внешних врагов на полную катушку стартовал после начала войны на Украине, и сейчас «украинские» дела продолжаются.
Можно ли сказать, что с многодетных матерей типа Светланы Давыдовой, которая позвонила в посольство Украины и пересказала разговор в маршрутке, чекисты перешли на профессионалов, действительно имеющих отношение к стратегическим вопросам?
Я бы не сказал, что дела в отношении не связанных с государственными секретами людей куда-то делись. Скорее разброс стал шире.
Сейчас в «Лефортово» находятся и ученые, и член правления крупнейшей электроэнергетической компании Карина Цуркан, и любитель военной истории Андрей Жуков, и 69-летний Виктор Прозоров, и бывший директор Балтийского центра диалога культур в Калининграде Антонина Зимина, доказательством по делу которой вообще проходят ее свадебные фотографии, где, видимо, запечатлен кто-то подозрительный. В шпионаже подозревают Евгения Янко, арестованного по подозрению в сексуальном преступлении. А потом почему-то решили, что он еще и шпион.
Ну и продолжается следствие по делам, возбужденным в последние годы - как минимум по делу ряда сотрудников Центра информационной безопасности ФСБ, по делу норвежского пенсионера Фруде Берга, по делам задержанных в Крыму украинских «шпионов». Это больше похоже на отсутствие какой бы то ни было системы, нежели на сознательный подход.
Не враг, а так
Получается, можно «случайно», неумышленно разгласить гостайну или даже пострадать за сведения из открытых источников?
Конечно. Стоит только вспомнить дело ученого Игоря Сутягина, которого осудили за передачу британской консалтинговой компании информации из российских журналов и газет. У Сутягина никогда не было допуска к гостайне, но это никак не помешало чекистам привлечь его к ответственности.
Было и дело журнала «Коммерсант Власть», который в открытых источниках собрал информацию о наших военных, а потом получил предупреждение о разглашении гостайны. И это не какие-то выдающиеся случаи, это норма.
Прежде всего хочется отметить большое мужество нашей подзащитной. Карина, несмотря на длительный период полной изоляции и намеки следователя о возможных поблажках, не признала свою вину и отказалась давать показания против своих коллег.
О перспективах в таких делах говорить не принято. В последние годы мы оказываемся просто связаны по рукам и ногам: зачастую нам не разрешают копировать даже несекретные документы, поэтому множество томов уголовного дела ты фактически вынужден выучить наизусть, все наши ходатайства суд отклоняет. Защиту хотят принудить исполнять чисто церемониальную функцию. Но даже в таких непростых условиях нам порой удается добиваться того, что сейчас называют синонимом оправдательного приговора - условных сроков, помилований, освобождений.
Материал вышел в издании «Собеседник» №29-2018 под заголовком «За госизмену могут осудить кого угодно».
Создатель объединения адвокатов и журналистов «Команда 29» Иван Павлов защищал Светлану Давыдову - многодетную мать, которую обвиняли в госизмене за звонок в украинское посольство. Бывшего сотрудника ГРУ Геннадия Кравцова, пославшего письмо в Швецию. Евгения Петрина, выдавшего ЦРУ секреты Русской православной церкви. Оксану Севастиди, написавшую смс про поезд с военной техникой. Игоря Баранова, который ехал на международную конференцию с распечатанным докладом. Он вел массу других похожих дел - и, видимо, не скоро останется без таких подзащитных. Вот и президент Путин на ежегодной пресс-конференции снова рассказал о новейших «системах оружия», каких «в мире пока нет», а у нас есть. У родины стало еще больше секретов. Адвокат прогнозирует: дел о госизмене и шпионаже поэтому тоже будет больше.
Иллюстрация: Петр Саруханов / «Новая газета»
— Иван Юрьевич, наш президент все время говорит о рывке, в частности — в сфере военных разработок. Но это же надо как-то охранять от врагов, которые охотятся на наши секреты? Это может обернуться увеличением числа «шпионских» уголовных дел?
— Любая милитаристская риторика создает в обществе такие настроения, которые приводят к вспышке дел, связанных со шпионажем и государственной тайной. Почему так происходит? Мы живем, как нам говорят с экранов телевизоров, чуть ли не в военное время. Россия должна вооружаться. Вокруг враги. И так далее. Вообще, война — это о врагах. Если есть враги внешние — так нам ясно, кто это. Но война — это враги и внутренние.
— А с ними не все ясно, их надо выявить.
— Внутренние враги как раз и определяются статьями Уголовного кодекса. Это государственная измена и шпионаж.
Спецслужбы выявляют врагов, показывая тем самым результаты своей деятельности.
Одно из громких дел по госизмене — дело многодетной матери Светланы Давыдовой. Нф фото Светлану освободили из СИЗО под подписку о невыезде после широкой общественной кампании в ее защиту. Справа — адвокат Иван Павлов. Фото: РИА Новости
— А если с изменниками и шпионами туго? Может же быть так, что никто не шпионит и не изменяет?
— Если не могут найти врагов, значит, их надо придумать. А чтобы придумать — при нашем действующем законодательстве даже большого ума не надо. Любая деятельность, если она связана с взаимодействием с иностранцами, с иностранными организациями, может быть интерпретирована или как государственная измена, или как шпионаж.
— Новые разработки оружия — тут наука задействована. Как в наше время заниматься наукой, не взаимодействуя с коллегами в других странах?
— Сейчас не только наука интегрирована в международное пространство. Любая интеллектуальная деятельность так или иначе связана с выходом за пределы границ государства.
Невозможно в нашем информационном мире полностью быть изолированным. Невозможно не быть в контакте с каким-нибудь иностранным «элементом».
А это как раз и есть почва для того, чтобы в таком контакте поискать состав преступления, предусмотренный 275-й статьей Уголовного кодекса — о государственной измене.
— В вашей практике, я знаю, есть дела, когда просто письмо в зарубежный институт привело к уголовному преследованию. Например — «дело Кудрявцева».
— Да, Виктор Кудрявцев, 75-летний ученый, находится сейчас в «Лефортово». Он был координатором международного проекта, в котором участвовал в 2012 году его институт ЦНИИМаш. Проекта, добавлю, который был официально одобрен правительственными органами. Кудрявцев отправил два отчета по этому проекту другому участнику — Кармановскому институту. Такие отчеты были проектом предусмотрены. Он получил все необходимые разрешения режимных комиссий своего института на отправку этих отчетов. Но теперь находится под обвинением в государственной измене.
75-летний ученый Виктор Кудрявцев. Фото из архива Ивана Павлова
Другой пример — Геннадий Кравцов. Он отправил резюме в Швецию, чтобы устроиться на работу. И за это был осужден на 14 лет лишения свободы. Потом Верховный суд изменил срок наказания на 6 лет. Это — за отправку резюме.
— Какие такие секреты выдали врагу эти и другие люди — ваши доверители?
— Вы понимаете, сама система защиты государственной тайны очень непрозрачна. В каждом ведомстве, в каждом министерстве есть свой перечень сведений, подлежащих засекречиванию. У Министерства обороны — свой, у Министерства энергетики — свой, у МИДа — свой и так далее. Эти перечни нигде открыто не опубликованы, они сами по себе тоже секретные.
— Ученых, которые, как Кудрявцев, занимаются важными разработками, должны ведь знакомить с такими перечнями, чтобы они знали, о чем помалкивать?
— Не только ученые этого не знают. Даже те люди, которые вроде бы должны разбираться в секретах, знают только перечень своего ведомства. А что относится к государственной тайне в другом ведомстве — этого они не знают. И были случаи, когда одни и те же сведения эксперты одного министерства признавали государственной тайной, а эксперты другого ведомства не признавали.
Поэтому государственная тайна у нас, на самом деле, не государственная, а ведомственная.
— А когда к 14 годам приговаривают, то какие перечни учитывают? Все — или только те, где секретно?
— Выбирают экспертов, которые согласятся с тем, что нарушена государственная тайна.
— За последние годы, как я понимаю, в колониях у нас оказалось некоторое количество ученых-шпионов. В известные времена таких людей как-то использовали, были шарашки, все такое. Сейчас эти люди чем занимаются?
— Они умирают в заключении. Помните, в Петербурге за госизмену был осужден профессор Военмеха Евгений Афанасьев?
— Конечно, помню. Их с коллегой признали китайскими шпионами.
— Афанасьев умер в колонии. Ну, наверное, еще ученые могут шить рукавицы. Или работать на лесоповале.
— Получается, их просто выбивают из обоймы?
— Просто вынимают их из науки. И тем самым обескровливают российскую академическую сферу.
— Если у нас наращивается число секретных разработок, то и число «предателей», видимо, начнет расти. Кто будет новое оружие делать, когда ученые кончатся?
— Спецслужбам это не важно.
Стратегически никто не мыслит. В наше время для спецслужб важнее создать атмосферу страха. Хоть бы и в ущерб развитию науки, в ущерб новым разработкам.
— Вы сказали, что военная риторика приводит к вспышкам такого рода дел. Вы можете назвать периоды таких вспышек в последние годы?
— Вспышка уголовных дел, связанных с государственной изменой, продолжается с 2014 года. Есть статистика: если раньше по таким делам выносилось до трех приговоров в год, то в 2015-м их было уже пятнадцать. То есть число приговоров по делам о государственной измене сразу выросло в пять раз. В этом году мы тоже видим вспышку, думаю, что приговоров будет даже больше, чем пятнадцать.
— Кто чаще попадает под такие дела? Ученые, написавшие не то письмо, или обычные люди, брякнувшие что-то в СМС?
— Сейчас в шпионаже, например, обвиняется топ-менеджер крупнейшей энергетической компании.
Карина Цуркан. Фото: РИА Новости
— Карина Цуркан шпионила в пользу Румынии, я правильно помню?
— В пользу Молдовы! Обвинение против Карины Цуркан абсурднейшее. Но такое же абсурдное обвинение и у Кудрявцева. И у других людей. В государственной измене, например, обвиняется сотрудница НКО Антонина Зимина. Так что в зоне риска практически все.
Наказания без вины не бывает - эта мысль капитана Жеглова была успешно привита с телеэкранов значительной части советского и постсоветского населения. Ну не могут просто взять и бросить в камеру того, кто ни в чем не виновен - так думает, вероятно, большинство наших сограждан.
Однако такое случается, и нередко. В моей адвокатской практике было несколько случаев преследования невиновных людей органами госбезопасности, которые заканчивались прекращением дела самим следствием за отсутствием состава преступления либо оправдательным приговором. Казалось бы, все хорошо, обвиняемый избежал наказания. Но тут важно понимать, что происходит с человеком, подозреваемым в совершении преступления против государства.
В первую очередь, его на длительный срок изолируют от общества. В некоторых случаях эта мера особенно тяжела для обвиняемого - как в случае со , которую разлучили с грудным ребенком, или с гражданином Украины , который уже много месяцев находится в следственном изоляторе Лефортово и, имея проблемы с сердцем, не может получить квалифицированную медицинскую помощь. Почти всегда в таких делах ограничивается право на защиту - адвокат, пытаясь встретиться со своим подзащитным в СИЗО, вынужден преодолевать многочисленные препятствия. Все это - колоссальный стресс для человека и его родственников.
Такие ситуации всегда являются результатом либо чьей-то служебной ошибки, либо намеренного подлога - с целью поправить служебную статистику, например. По логике, если факт преследования невиновного вскрывается, за этим должна последовать внутренняя проверка, и ответственный за преследование должен быть так или иначе наказан - выговором, понижением в должности и так далее, вплоть до уголовного преследования в особо тяжелых случаях.
Однако эта логика срабатывает крайне редко, а если дело ведут органы госбезопасности - шанс на законное возмездие стремится к нулю. Мы отправили серию запросов, чтобы выяснить, понес ли хоть кто-нибудь наказание за незаконное преследование наших подзащитных. Ответы пришли предсказуемые: наше государство не любит признавать свои ошибки и работать над ними.
1. Дело Светланы Давыдовой, домохозяйки из Вязьмы, которую обвиняли в госизмене за звонок в украинское посольство. ФСБ России и Управление ФСБ по Смоленской области отнесли запрашиваемую информацию к сведениям ограниченного доступа. Генрокуратура ответила, что нарушений в ходе осуществления прокурорского надзора выявлено не было.
2. По делу Сергея Минакова , члена экипажа черноморского танкера «Койда», которого обвиняли в шпионаже, мы получили похожие ответы. ФСБ опять отказала под предлогом ограничения доступа, военная прокуратура нарушений не нашла. Сергей провел в СИЗО несколько месяцев, прежде чем его дело было прекращено за отсутствием состава преступления.
По информации «Газеты.ру», в настоящее время ФСБ проводит проверку в отношении военнослужащих-контрактников, отказавшихся от командировки в Сирию. «К делу подключились военные особисты и ФСБ. Пошла проверка, допросы и угрозы военнослужащим вплоть до уголовного преследования. Статьи не называются, но из разговора следует, что им грозит наказание вплоть до государственной измены (…) Людей на время проверки органами госбезопасности не выпускают из расположения части», - рассказал Иван Павлов изданию. По словам юриста, «если будет начата официальная процедура, "Команда 29" готова подключиться к защите».
3. Директора петербургского Института региональной прессы Анну Шароградскую летом 2014 года задержали в аэропорту Пулково по ориентировке ФСБ и пытались обвинить в экстремизме из-за наличия «опасных» слов в образцах газетных публикаций, которые она везла в США для преподавания в школе журналистики. Позже обвинения были сняты , изъятые личные вещи - возвращены. Так как в деле участвовали несколько ведомств: линейный отдел полиции аэропорта, таможенная служба, ФСБ и прокуратура, - ответов нам пришло предостаточно, и ни одного внятного. Так, ФСБ ответила, что не имеет отношения к этому делу, хотя факт того, что именно эта служба была инициатором задержания Шароградской, получил подтверждение в ходе судебного разбирательства.
4. Сотрудник Военмеха (Балтийского государственного технического университета им. Д.Ф. Устинова - МЗ) физик Игорь Баранов также был задержан в Пулково, но двумя годами ранее. Он планировал улететь в США на конференцию, но не вышло - его заподозрили в вывозе материалов, на основе которых якобы можно создать оружие массового поражения. Этими материалами были распечатки доклада, который Баранов собирался представить коллегам. В основе обвинения лежало банальное невежество - сама технология, которую разрабатывал физик, была в принципе неприменима для военных целей. Однако за те месяцы, в течение которых длилось разбирательство, нервы ученому и его семье потрепали изрядно, не говоря уже о репутационных издержках. Однако, судя по ответам Таможенной службы и ФСБ, за все это никто так и не ответил.
5. Нельзя не вспомнить давнее, но очень громкое дело эколога и правозащитника Александра Никитина . В 1995 году он был обвинен ФСБ в измене родине и разглашении государственной тайны за подготовку доклада «Северный флот - потенциальный риск радиоактивного загрязнения региона». Пятью годами позже ученый был полностью оправдан Верховным судом. Ответ из ФСБ: «В связи с вынесением 29 декабря 1999 года в отношении Никитина А.К. оправдательного приговора в Управлении ФСБ России по городу Санкт-Петербургу и Ленинградской области проверка по факту осуществления в отношении указанного лица уголовного преследования не проводилась, должностные лица Управления к ответственности не привлекались, поскольку в их действиях не усматривались признаки дисциплинарных проступков».
Федеральная служба безопасности особенно «отличилась» в ответах на наши вопросы - своей склонностью безосновательно относить любые неудобные для нее сведения к информации ограниченного доступа. ФСБ все больше вживается в роль самозамкнутой и практически неподконтрольной (в том числе другим госведомствам) структуры, внутри которой тихо заминается любой беспредел.
Автор - юрист, лидер «Команды 29» , объединения правозащитников и журналистов, названного в честь соответствующей статьи Конституции, которая гарантирует свободу слова и право гражданина на поиск и распространение информации. В настоящее время адвокаты «Команды 29» представляют интересы радиоинженера , обвиняемого в госизмене из-за резюме, отправленного в иностранную компанию. Летом 2015 года «Команда 29» оспорить в Верховном суде указ президента о засекречивании потерь вооруженных сил в мирное время. Кроме того, «Команда 29» поддерживает работу проекта «Росответ» - некоммерческого сервиса, помогающего пользователям составлять и отправлять запросы в органы власти, ответы на которые публикуются затем в открытом доступе.
