Второй трактат о правлении локк краткое содержание

Локк Джон

Два трактата о правлении

Джон Локк

ДВА ТРАКТАТА О ПРАВЛЕНИИ

ЛОЖНЫЕ ПРИНЦИПЫ И ОСНОВАНИЯ СЭРА РОБЕРТА ФИЛМЕРА И ЕГО ПОСЛЕДОВАТЕЛЕЙ ИССЛЕДУЮТСЯ И ОПРОВЕРГАЮТСЯ

ВТОРОЙ ЕСТЬ ОПЫТ

ОБ ИСТИННОМ ПРОИСХОЖДЕНИИ, ОБЛАСТИ ДЕЙСТВИЯ И ЦЕЛИ ГРАЖДАНСКОГО ПРАВЛЕНИЯ

Источник: Локк Дж. Сочинения: В 3 т. - Т. 3. - М.: Мысль, 1988. С. 137–405.

В квадратных скобках обозначается конец текста на соответствующей странице источника.

ПРЕДИСЛОВИЕ

Читатель,

Перед тобой начало и конец трактата о правлении; не стоит рассказывать тебе, как судьба распорядилась теми страницами, которые должны были бы составить его середину и превосходили по объему все остальное. Я надеюсь, что оставшегося достаточно для утверждения трона нашего великого избавителя, правящего нами короля Вильгельма1, для обоснования его права согласием народа, каковое - а оно одно есть основа всякого законного правления - принадлежит ему более полно и очевидно, чем любому правителю в христианском мире, и для оправдания перед всем миром английского народа, чья любовь к своим справедливым и естественным правам, вместе с решимостью сохранить их, спасла страну, когда она находилась на грани рабства и гибели. Если эти страницы содержат то доказательство, какое, как я льщу себя надеждой, должно быть в них обнаружено, то не будет надобности очень сожалеть об утерянных; мой читатель может быть убежден и без них. Ибо я полагаю, что у меня не будет ни времени, ни охоты повторить свои труды и заполнить недостающую часть моего ответа, ещё раз следуя за сэром Робертом2 по всем хитросплетениям и темным местам, которые встречаются в различных ответвлениях его поразительной системы. Король и большинство нации с того времени настолько полно опровергли его гипотезу, что, я полагаю, после этого никто не будет ни настолько самонадеянным, чтобы выступить открыто против нашей общей безопасности и вновь стать сторонником рабства, ни настолько слабым, чтобы дать себя обмануть противоречиями, изложенными в популярном стиле и украшенными гладкими оборотами речи. Ведь если кто либо возьмет на себя труд освободить ту часть рассуждений сэра Роберта, которая здесь не затрагивается, от цветистости сомнительных выражений и попытается свести его слова к прямым позитивным ясным утверждениям, а затем сравнит их друг с другом, то он быстро убедится, что никогда ещё столько правдоподобного вздора не излагалось благозвучным английским языком. Если он сочтет нестоящим рассмотрение всех его трудов, то пусть проведет опыт с той частью, где говорится об узурпации; и пусть он попробует, применив все свое умение, если сможет, сделать высказывания сэра Роберта понятными и согласными друг с другом или со здравым смыслом.

Я бы не высказывался столь резко о джентльмене, который давно уже не в состоянии сам ответить мне, если бы в последние годы церковные проповедники публично не признали его учение и не сделали это учение божественным откровением нашего времени. Необходимо открыто показать тем, кто, объявив себя учителями, подвергли столь большой опасности других, введя их в заблуждение, каков авторитет этого их патриарха, которому они столь слепо следуют, с тем чтобы они либо взяли обратно то, что излили на публику, имея для этого столь ложные основания, и чего далее нельзя поддерживать, либо оправдали те принципы, которые они проповедовали как евангелие, хотя их автор не более чем английский придворный. Ибо я не выступал бы печатно против сэра Роберта и не взял бы на себя труд показать его ошибки, несуразности и отсутствие (чем он так хвалится и на чем, как утверждает, строит свою систему) доказательств из Священного писания, если бы среди нас не было тех, кто, поднимая на щит его книгу и поддерживая его учение, избавляет меня от упрека в том, что я выступаю против противника, которого уже нет в живых. Они столь ревностны в этом деле, что если я причинил ему какой-либо урон, то не могу надеяться, что они меня пощадят. Я хотел бы, чтобы они в такой же мере были готовы исправить то зло, которое они причинили истине и обществу, и признали бы справедливость следующего замечания, viz.3 что нельзя причинить больше вреда государю и народу, чем распространением неправильных понятий о правлении, чтобы, наконец, во все времена не было оснований жаловаться на церковных проповедников. Если кто-либо действительно заботящийся об истине займется опровержением моей гипотезы, я обещаю ему или раскаяться в своей ошибке, если он меня в ней убедит, или же разрешить обнаруженные им трудности. Однако он должен помнить две вещи:

во-первых, мелочные придирки - к какому-либо выражению или малозначащим частностям моего рассуждения не являются ответом на мою книгу;

во-вторых, я не приму брань за довод, и не думаю, чтобы и то и другое заслуживали моего внимания, хотя я всегда буду считать себя обязанным дать удовлетворение всякому, кто, как мне покажется, добросовестно сомневается в том или ином пункте и продемонстрирует какие-либо справедливые основания для своих сомнений.

Мне остается лишь сообщить читателю, что в тексте "А" обозначает нашего автора, "О" - его "Замечания о Гоббсе, Мильтоне etc.", а простое упоминание страницы означает страницу его "Патриарха" издания 1680 г.4

КНИГА ПЕРВАЯ

1. Рабство является столь отвратительным и жалким состоянием человека и столь противно великодушному нраву и мужеству нашего народа, с которым оно просто никак не совместимо, что почти невозможно себе представить англичанина, и том более джентльмена, выступившего и его защиту. И действительно, мне следовало бы считать трактат сэра Р. Филмера "Патриарх", как и любой другой, в котором всех людей пытаются убедить в том, что они рабы и должны быть таковыми, скорее ещё одним упражнением в остроумии, подобным тому, какое представил нам автор панегирика Нерону1, чем серьезным рассуждением, которое надо понимать буквально, если бы торжественность названия и манеры письма, портрет в начале книги2 и похвалы в её адрес, которые затем последовали, не заставили меня поверить тому, что и автор и издатель настроены серьезно. Поэтому я взял её в руки, исполненный того ожидания, и прочел со всем тем вниманием, которые необходимо присутствуют, когда имеешь дело с трактатом, наделавшим по выходе в свет столько шума, и не могу не признаться, что был несказанно удивлен, что в книге, которая должна была заключить в оковы все человечество, я обнаружил только веревку из песка, полезную, возможно, для тех, занятие и искусство которых состоят в том, чтобы поднимать пыль и ослеплять людей, дабы удобнее было вводить их в заблуждение, но на деле не обладающую никакой силой, чтобы ввергнуть в рабство тех, у кого открыты глаза и кто настолько сообразителен, чтобы понять, что оковы - вредное украшение, сколько бы ни проявляли заботы о том, чтобы они были отполированы и начищены.

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ РЕСПУБЛИКИ БЕЛАРУСЬ

УО «БРЕСТСКИЙ ГОСУДАРСТВЕНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

ИМ. А.С. ПУШКИНА»

Кафедра философии

Курсовая работа

ИДЕЯ ЕСТЕСТВЕННЫХ ПРАВ И КОНЦЕПЦИЯ ДОГОВОРНОГО ГОСУДАРСТВА

В РАБОТЕ ДЖОНА ЛОККА

«ДВА ТРАКТАТА О ПРАВЛЕНИИ»

Выполнила:

студентка 1 курса

юридического факультета

специальность «Государственное

управление и экономика»

Пищик И.А.

Научный руководитель:

кандидат социологических

наук, доцент Григорович Е.Н.

г. Брест 2010

С О Д Е Р Ж А Н И Е

	Введение……………………………………………………..3
	Формирование политико-правовых взглядов Дж. Локка...6
	Идея естественных прав в работе Дж. Локка «Два трактата о правлении»…………………………………………….....10
	Концепция государства Дж. Локка ………………………16
	Происхождение государства и принцип разделения властей………………………………………………………16
	Договорная концепция государства Дж.Локка………......23
	Заключение…………………………………………………28
	Литература………………………………………………….30

Введение

В наше время проблема построения гражданского общества особенно актуальна. Рассмотрение этой проблемы целесообразнее начать с исследования его философского обоснования. Это предполагает в свою очередь обращение к доктрине естественного права, которая на протяжении многих столетий с древности до нового времени служила общей теоретической основой всякой концепции социального устройства. В самом общем виде естественное право может быть определено как правовая система, призванная стать общей для всего человечества, нормы которой происходят скорее всего из общественных правил или позитивного права. На всем протяжении истории данной концепции, начиная с мыслителей античности, шли споры о природе естественного права и характере его отношений с позитивным правом. Учение об общественном договоре получило свое обоснование в рамках теории естественного права, связано с ней исторически и генетически. Поэтому концепция общественного договора прошла в своем развитии сходные этапы и представляет собой по существу основу естественно-правовой доктрины.

Либерализм в период своего становления никогда не был синонимом демократии: он был компромиссом между буржуазией и аристократией. Первые его теоретики – Дж. Локк и Ш. Л. Монтескье – были озабочены вовсе не обеспечением всем гражданам равных политических прав, они стремились только к тому, чтобы оградить класс собственников от произвола со стороны монарха, устранить феодальные привилегии и путы, препятствующие предпринимательской деятельности.

Локк в «Двух трактатах о правлении (1690) выдвинул классическую формулу либерализма – право на жизнь, свободу и собственность. Она и стала его идеологическим манифестом. В Декларации независимости США 1776 г. (ныне это преамбула американской конституции) формула Локка воспроизводилась с одной поправкой Т. Джефферсона, заменившего слово «собственность» на «стремление к счастью».

Либерализм стал основой формирования гражданского общества. Он ассоциируется с уже привычными для современного общественно-политического лексикона понятиями и категориями: идея частной собственности, как необходимого условия индивидуальной свободы; принципы свободного рынка; равенства возможностей; система разделения властей; идея правового государства с принципами равенства всех граждан перед законом и т.д. На его основе были сформулированы политическая, юридически-правовая система и государственно-политическая концепция, в которой право было превращено в инструмент гарантирования отдельному индивиду свободы выбора морально-этических ценностей, форм деятельности. В политической сфере они нашли отражение в идеях «государства – ночного сторожа» и правового государства, демократии и парламентаризма.

Суть идеи «государства – ночного сторожа» состояла в обосновании достаточности так называемого минимального государства, наделенного ограниченным комплексом самых необходимых функций по охране порядка и защите страны от внешней опасности. Здесь приоритет отдавался гражданскому обществу перед государством, которое рассматривалось как необходимое зло. Из воззрений Локка можно сделать вывод: верховный государственный орган можно сравнивать не с головой, увенчивающей общество, а с шляпой, которую можно безболезненно сменить. Иначе говоря, общество – постоянная величина, государство производное от него.

В социально-политических воззрениях Локка особое место занимало понятие «естественного состояния» человеческого сообщества, или «состояние полной свободы людей в отношении их действий и в отношении распоряжения своим имуществом и личностью». Подобно многим мыслителям ХII в., Локк рассматривал естественное поведение человека как осознанный эгоизм, стремление к собственному благу. Однако в отличие от Гоббса, утверждавшего, что естественное состояние неизбежно порождает «войну всех против всех», Локк подчеркивал изначальную ограниченность естественной свободы законами природы и разума. К тому же в «естественном состоянии» Локк видел не столько определенную стадию исторического развития человечества, сколько характеристику особого типа отношений, построенных на представлении о прирожденных и неотъемлемых правах человека. Разум заставляет людей искать наиболее безопасные способы защиты этих прав. Поэтому от «естественного состояния» человечество неизбежно переходит к гражданскому, основанному на признании правовых и политических ограничений естественной свободы. Этот переход Локк трактовал как «общественный договор», посредством которого каждый человек «надевает на себя узы гражданского общества… для того, чтобы удобно, благополучно и мирно совместно жить, спокойно пользоваться своей собственностью и находиться в большей безопасности, чем кто-либо не являющийся членом общества».

Исходя из своей концепции «общественного договора», Локк трактовал и проблему государственно-правового устройства. Сочетание индивидуальных и общественных интересов, по его мнению, требует признания верховенства закона в качестве основополагающего принципа государственности. «Первым и основным законом всех государств» Локк называл законодательную власть, которая может быть ограничена в своих действиях лишь «общественным благом». Он также считал важным отделение функций законодательной власти, выполняемых парламентом, от полномочий исполнительной власти (контроль за соблюдением законов) и федеральной власти (внешняя политика). Принцип разделения властей получил дальнейшее развитие в работах многих английских мыслителей ХVIIIв. – государственных чиновников У. Темпля, Дж. Сомерса, лорда Галифарса, журналистов Дж. Аддисона и Р. Стиля, писателя Д. Дефо.

Объектом исследования данной работы является проблема государственно-правового устройства по Дж. Локку.

Предмет исследования – идея естественных прав и договорная концепция государства в «Двух трактатах о правлении» Джона Локка.

Цель исследования: комплексное изучение государственно-правового устройства по Дж. Локку.

Задачи: показать формирование политико-правовых учений Дж. Локка; раскрыть суть идеи естественных прав в работе Дж. Локка «Два трактата о правлении»; охарактеризовать суть концепции государства Дж. Локка: происхождение государства, принцип разделения властей, концепция «общественного договора».

Отечественная историко-философская наука внесла весомый вклад в дело изучения философского наследия великого английского мыслителя. Дореволюционная литература о Локке представлена работами таких авторов, как А. Вишняков, В. Ермилов, Е. Ф. Литвинова, В. Н. Малинин, В. С. Серебреников, Н. Сперанский, В. В. Успенский. Из постреволюционных исследователей выделяются, прежде всего, К. В. Гребенев и Д. Рахман. Анализу теории познания Локка посвящен ряд диссертационных исследований.

Структура курсовой работы обусловлена целями и задачами исследования и состоит из введения, 3 глав и заключения.

ФОРМИРОВАНИЕ ПОЛИТИКО-ПРАВОВЫХ ВЗГЛЯДОВ Дж. ЛОККА

Свой жизненный путь Джон Локк начал 29 августа 1632 г. в Рингтоне, небольшом городке графства Сомерсетшир, близ Бристоля. Будущий философ рос в пуританской семье, оппозиционно настроенной к королю. Отец его был правоведом и исполнял секретарские обязанности у мировых судей своего графства. Локку было всего десять лет, когда революционные события приобрели значительный размах, и когда отец его вступил в парламентское войско, приняв участие в военных действиях в качестве капитана конного эскадрона. Английская революция середины XVII в. была третьей – после Великой крестьянской войны в Германии начала XVI в. и Нидерландской революции конца XVI в. – буржуазной революцией в Европе. Характерной особенностью революции было то, что в идеологической области она в значительной степени выражалась в форме столкновений религиозных идей.

Молодой Джон Локк учился в Вестминстерской монастырской школе в то время, когда по приговору чрезвычайного парламента был казнён король. В это время у него были уже установившиеся взгляды на политические события. В школе господствовала схоластическая система обучения, Локк не вынес из неё ничего, кроме знания древних языков. В 1652 г., окончив школу, Локк на казённый счёт как лучший ученик поступил в Оксфордский университет. В течение более чем тридцати последующих лет судьба Локка так или иначе была связана с этим высшим учебным заведением. Колледж христовой церкви, где он учился, был типичным рассадником схоластической лжеучёности, и переход Оксфорда в руки пуритан мало что изменил. Своё разочарование в полученных здесь знаниях Локк позднее выразил в следующих словах: «…мир наполнен книгами и диспутами; книги умножаются без увеличения знания». Затхлая лицемерно-казуистическая атмосфера профессорских прений, утвердившаяся в университетских стенах, религиозная нетерпимость сторонников англиканской церкви, а после победы республики – пуритан, происходившее на глазах Локка перерождение вчерашних противников королевского произвола в наглых стяжателей – всё это вызывало неприязненные чувства в молодом студенте, а позднее бакалавре и магистре.

Джон Локк был самым типичным идеологом «новой буржуазии во всех её формах», защитником идей переворота 1688г. Занимаемая им политическая позиция наложила отпечаток на всё его мировоззрение.

Главный философский труд Локка «Опыт о человеческом разуме» впервые был издан в Лондоне в 1690 г. Этому предшествовало сжатое изложение основных идей Локка, опубликованное на французском языке в Голландии (1688) в «Универсальной библиотеке» Леклерка. При жизни автора успело выйти четыре издания «Опыта», и всё же Локк продолжал работать над дальнейшим его усовершенствованием. Локковский «Опыт» вызвал оживлённую полемику, в которой приняли участие такие видные деятели, как философ Готфрид Лейбниц и Эдуард Стиллингфлит, епископ Врочестерский. Ответы Локка последнему составляют важную часть философского наследства английского материалиста и являются существенным дополнением к его знаменитому «Опыту».

Политические и правовые взгляды Локка с наибольшей отчётливостью получили выражение в его «Двух трактатах о правлении», написанных в год принятия «Билля о правах» и напечатанных в 1690 г. Целью этих трактатов, как писал Локк в предисловии к ним, было «оправдать перед всем миром английский народ, любовь которого к справедливым и естественным правам, в соединении с решимостью сохранить их, спасла нацию, когда она была на самом краю гибели и рабства». Действительный смысл этой апологии состоял в прославлении режима Вильгельма III Оранского, о чём, впрочем, Локк прямо говорит дальше, в том же предисловии.

Первый из двух трактатов носил полемический характер и отчасти был направлен против концепции Томаса Гоббса в «Левиафане» о неограниченном характере государственной власти; однако главным объектом критики Д. Локка была книга Роберта Фильмера (ум. 1653) «Патриарх или естественная власть королей», написанная ещё в годы революции и изданная роялистами в 1680 г. В этой книге доказывалось, что королевская власть есть прямое продолжение патриархальной власти Адама и воля короля не подвластна закону.

Второй «Трактат о правительстве» положил начало развитию теории буржуазного конституционного государства. В этом трактате Локк выступает против идеи абсолютной монархии, которая поддерживалась сторонниками Стюартов. Неприемлема для него была и гоббсова апология абсолютной центральной власти, например в виде диктатуры Кромвеля. Но ещё менее разделяет он идеи республиканцев-демократов. Занимаемую Локком позицию в вопросе о политическом устройстве государства можно охарактеризовать как компромиссную между принятием монархии и требованием республики. Но это не компромисс в смысле колеблющейся, неопределившейся точки зрения. Позиция Локка опирается на реальные политические условия существования господствующих классов, завоёванные дворянско-буржуазным блоком. Локк отстаивает принцип конституционной парламентарной монархии с разделением: законодательная, исполнительная (включая судебную) и «федеративная» (т.е., ведающая внешними сношениями) власть. Верховная, законодательная, власть сосредоточена в парламенте, исполнительная – у подотчётного парламенту правительства во главе с королём. Законодательная деятельность парламента развивается в соответствии с «волей большинства», подобно тому, как в механике тело движется в направлении, близком направлению большей из приложенных сил. Результатом этой деятельности является закрепление в законах различных «свобод» граждан, под которыми Локк имеет в виду, как оказывается на поверку, формально буржуазные свободы. Учение о разделении властей Дж. Локка выражало складывавшиеся в реальной политической жизни Англии разделение власти между буржуазией и обуржуазившимся дворянством, представляя собой также, согласно замечанию К.Маркса, своеобразную аналогию промышленного разделения труда. Теория разделения властей была перенесена затем Монтескье на французскую почву и получила дальнейшее развитие.

Политическое учение Локка было ярким выражением пресловутого буржуазного «здорового смысла», согласно которому, как указывал К.Маркс, рассудок представителя капиталистического класса и есть будто бы нормальный человеческий рассудок. Трезвый расчёт и отказ от далеко идущих надежд, приспособление к обстоятельствам и «умеренность» характеризуют этот пресловутый «здравый смысл» с внешней стороны. Английские буржуазные исследователи писали о Локке, что он выразил в своём творчестве «переход от века энтузиазма к веку разума».

Совокупность всех этих взглядов получила у Локка своё теоретическое обоснование. В отличие от Гоббса, Локк рассматривает первобытное (т.е догосударственное) состояние людей не как «войну всех против всех», а как состояние свободы, равенства и независимости, в рамках которой все люди имели равные возможности для мирного, взаимно доброжелательного преуспеяния, основанного на частной собственности.

Дж. Локк – английский философ, иногда называемый «интеллектуальным вождем 18 в.» и первым философом эпохи Просвещения. Его теория познания и социальная философия оказали глубокое воздействие на историю культуры и общества, в частности на разработку американской конституции.

Локка считают родоначальником английского свободомыслия XVIII в. Единственный законный источник политической власти Локк видит в согласии народа, т.е. в общественном договоре, представляющем методологическую базу всей его политической системы. Локк отличает власть должностного лица над подданными от власти отца над детьми, хозяина над слугами, мужа над женой и господина над рабом, на смешении которых строились концепции сторонников абсолютизма. Политической властью, вытекающей из общественного договора, Локк считает право издавать законы и применять для исполнения этих законов силу сообщества. Разграничение разных видов власти, разного рода связей между людьми приводит Локка к проблеме соотношения политической власти и общества гражданина, стоящей в центре всей его теории и противоречащей средневековым концепциям об их единстве, и нерасторжимости.

Локк развил эти идеи, видоизменил, дополнил новыми и интегрировал в целостное политико-правовое учение - доктрину раннебуржуазного либерализма.

Эта доктрина начиналась с вопроса о возникновении государства. По Джону Локку, до возникновения государства люди пребывали в естественном состоянии. В предгосударственном общежитии «нет войны всех против всех». Господствует равенство, «при котором всякая власть и всякое право являются взаимными, никто не имеет больше другого». Однако, в естественном состоянии отсутствуют органы, которые могли бы беспристрастно решать споры между людьми, осуществлять надлежащее наказание виновных в нарушении естественных законов. Все это порождает обстановку неуверенности, дестабилизирует обычную размеренную жизнь. В целях надежного обеспечения естественных прав, равенства и свободы, защиты личности и собственности люди соглашаются образовать политическое общество, учредить государство. Локк особенно акцентирует момент согласия – «Всякое мирное образование государства имело в своей основе согласие народа».

Таким образом, политико-правовые взгляды Дж.Локка были обоснованны особенностями данного периода времени и неразрывно связаны с категориями «естественное состояние» и «общественный договор».

ИДЕЯ ЕСТЕСТВЕННЫХ ПРАВ В РАБОТЕ ДЖ.ЛОККА «ДВА ТРАКТАТА О ПРАВЛЕНИИ»

Свое политическое учение Дж. Локк попытался обосновать с помощью своего варианта учения о естественном праве и общественном договоре. Это учение Локка не выводимо из его теории познания, но оно согласуется с нею, поскольку опирается на общие для них предпосылки в смысле определенного понимания отношения между людьми. От теории познания через этику Локк перебрасывает мостики к общему учению об обществе и государстве, поскольку в идеале жизнь в обществе мыслится им основанной на принципах истинной морали. Локк коренным образом переработал традиционную теорию естественного права. Указывая на связь этой переработки с теоретико-познавательными взглядами автора «Опыта», польский философ Л. Огоновский отмечает, что «Локк, во-первых, подорвал классическую теорию естественного права… во-вторых, посредством своего учения о гедонистических мотивах человеческого действия… и, на конец, в-третьих, через факт…акцентирования внимания на роли личности в системе естественных прав и обязанностей выдвинул в «Двух трактатах о государстве» субъективное право на самосохранение на первых план таким образом, каким в традиционном учение о естественном праве оно нигде не выдвигалось» .

Именно «Два трактата о государстве», которые Локк начал писать примерно в 1680 г. представляют зрелую и оформившуюся концепцию государства. В этой концепции теория естественного права противостоит не только традиционной, но и опологетической в отношении федерального абсолютизма теории Р. Филмера, но и теории Т.Гоббса.

Локк начинает свой второй «Трактат о правительстве» словами о том, что, показав невозможность происхождения правительственной власти от власти отца, он изложит то, что ему представляется правильным пониманием происхождения государства.

Он начинает с допущения того, что он называет «естественным состоянием», предшествующим всем человеческим правительствам. В этом состоянии имеет место естественный закон, «естественный закон состоит из божественных велений и не внушен никаким человеком-законодателем» . Не ясно, насколько естественное состояние является для Локка простой иллюстративной гипотезой и насколько он предполагает, что оно имело историческое существование; но я боюсь, что он был склонен думать о нем как о состоянии, которое имело место в действительности. Люди вышли из естественного состояния благодаря общественному договору, который учредил гражданскую власть. Это Локк тоже рассматривает как явление более или менее историческое, но пока нас интересует именно естественное состояние.

Рассмотрим три момента локковской теории естественного состояния.

1) Вначале индивиды владеют всем сообща, но долгом индивида является забота о самом себе, и, следовательно, он должен трудиться. Однако «...все же каждый человек обладает некоторой собственностью, заключающейся в его собственной личности, на которую никто, кроме него самого, не имеет никаких прав. Мы можем сказать, что труд его тела и работа его рук по самому строгому счету принадлежат ему. Что бы тогда человек ни извлекал из того состояния, в котором природа этот предмет создала и сохранила, он сочетает его со своим трудом и присоединяет к нему нечто принадлежащее лично ему и тем самым делает его своей собственностью» (Два трактата о правлении). Индивидуальный труд дает индивиду право на владение созданным им продуктом. Это означает, что собственность в конечном счете становится частной собственностью. Но это также означает и то, что отношения биологического родства не дают права на собственность. Вышесказанное относится к естественному состоянию. С переходом к политически упорядоченному обществу устанавливается право владения как право частной собственности и одновременно признается принцип наследования собственности. Этот принцип не соответствует тезису о том, что частная собственность является результатом личного труда индивида.

2) Индивид обладает правом владеть таким количеством собственности, которое он сам может использовать. Но индивид не обладает правом проматывать состояние, которым он владеет в результате собственного труда. Поскольку Локк исходит из идеи натурального хозяйства, то он полагает, что право владения для индивида имеет естественные ограничения. Урожай, выращенный индивидом и лично потребляемый им, является его частной собственностью. Но индивид не обладает правом оставить урожай гнить.

3) Наконец, Локк предполагает, что существует достаточно много ресурсов для удовлетворения основных потребностей всех людей. Он обосновывает это тем, что имеется достаточно земли для каждого. Более того, обработка земли и вещей существенно увеличивает стоимость используемых нами вещей. Касаясь положения с ресурсами, он, помимо прочего, говорит,- что «в мире достаточно земли для того, чтобы удовлетворить двойное количество населения». В его время население земли составляло около полумиллиарда жителей. Спустя почти двести лет оно удвоилось, и в наши дни продолжает возрастать .

По мнению Локка, изначально существовало естественное состояние людей, в котором, однако, отсутствовала Гоббсова «война всех против всех», хотя свободу действий людей никто не ограничивал. В ту далекую прошлую эпоху все люди были, будто бы, взаимно доброжелательны, поскольку их интересы почти не сталкивались, и каждый обладал необходимой для него частной собственностью. Эта собственность не была одинаковой по размерам, равной у всех, но каждый владелец обладал равными в принципе возможностями увеличить ее в меру своего умения и рвения . Рассуждая подобным образом, Локк следовал типично буржуазному воззрению, согласно которому всякий собственник должен преумножать свое имущество, насколько он это в состоянии осуществить.

Естественное состояние, по Локку, – «состояние полной свободы в отношении действий и распоряжения своим имуществом и личностью» , «состояние равенства, при котором всякая власть и всякое право являются взаимными, никто не имеет больше другого» .

Приведем несколько цитат, которые помогут яснее понять то, что подразумевал Локк.

«Для того, чтобы понять право политической власти, – говорит он, – и установить ее происхождение, мы должны рассмотреть, какое состояние для людей естественно, то есть состояние абсолютной свободы, чтобы направлять свои действия и распоряжаться своей собственностью и личностью по своему усмотрению в рамках естественного закона, не спрашивая разрешения и не завися от чьей-либо воли» .

Это было, конечно, состояние равенства, при котором вся власть и юрисдикция являются взаимными: ни один человек не имел больше, чем другой. Нет ничего более очевидного, чем то, что создания одних и тех же видов и уровней беспорядочно родившихся с одинаковыми природными задатками и с использованием одинаковых способностей, должны быть также равными между собой без субординации или подчинения. Если только повелитель и господин, вышедший из их среды, не декларирован каким-либо манифестом, что его воля подчиняет себе волю других, и не было даровано ему очевидным и ясным определением несомненного права владения и суверенитета.

«Но хотя это (естественное состояние) является состоянием свободы, оно ни есть состояние своеволия: хотя человек в этом состоянии обладает бесконтрольной свободой, чтобы располагать собой или своим имуществом, все-таки у него нет свободы, чтобы убить себя или даже любое живое существо, которым он владеет, за исключением тех случаев, когда какая-то более благородная цель, чем простое самосохранение, призывает его к этому. У естественного состояния есть естественный закон, который управляет им, который связывает каждого; и разум, являющийся таким законом, учит все человечество, кто бы ни советовался с ним, что все существа равны и независимы, никто не имеет права причинить вред жизни, здоровью, свободе или имуществу другого, так как все мы собственность Бога» .

Однако вскоре выясняется, что там, где большинство людей находится в естественном состоянии, могут тем не менее встретиться люди, не живущие в соответствии с естественным законом, и что естественный закон предусматривает, кстати, что может быть предпринято, чтобы противостоять таким преступникам. Говорится, что в естественном состоянии каждый человек должен сам защищать себя и свою собственность. «Кто пролил кровь человека, заплатит своей кровью» – это часть естественного закона. Я имею право даже убить вора в то время, когда он крадет мою собственность, и это право продолжает существовать и после учреждения правительства, хотя там, где есть правительство, если вор ушел, я должен отказаться от личной мести и прибегнуть к закону.

В естественном состоянии, рассуждал Локк, все равны, свободны, имеют собственность (с появлением денег она стала неравной); в основном это – «состояние мира, доброй воли, взаимно помощи и безопасности»

Закон природы, утверждал Локк, предписывает мир и безопасность. Однако любой закон нуждается в гарантиях. Закон природы, предписывающий мир и безопасность, был бы бесполезен, если бы никто не обладал властью охранять этот закон, обуздывая его нарушителей. То же и естественные права людей – каждый обладает властью охранять «свою собственность, т.е. свою жизнь, свободу и имущество» .

Естественные законы, как и всякие другие, утверждал Локк, обеспечиваются наказанием нарушителей закона в такой степени, в какой это может воспрепятствовать его нарушению. Одной из важнейших гарантий закона и законности Локк считал неотвратимость наказания. В естественном состоянии эти гарантии недостаточно надежны, ибо неупорядоченное использование каждым своей власти наказывать нарушителей закона природы то карает чрезмерно сурово, то оставляет нарушение безнаказанным. К тому же происходили споры из-за понимания и толкования конкретного содержания естественных законов, ибо «закон природы не является писаным законом и его нигде нельзя найти, кроме как в умах людей».

Для создания гарантий естественных прав и законов, считал Локк, люди отказались от права самостоятельно обеспечивать эти права и законы. В результате общественного соглашения гарантом естественных прав и свобод стало государство, имеющее право издавать законы, снабженные санкциями, использовать силы общества для применения этих законов, а также ведать отношениями с другими государствами.

Самое большое возражение естественному состоянию заключается в том, что, пока оно существует, каждый человек – судья в своем собственном деле, так как он должен полагаться только на самого себя в защите своих прав. Для этого зла правительство служит лекарством, но оно не является естественным лекарством. Естественного состояния, согласно Локку, избегли посредством договора, создавшего государство. Никакой договор не прекращает естественного состояния, исключая лишь то, что создает государство. Различные правительства независимых государств сейчас находятся в естественном состоянии в отношении друг к другу.

Естественное состояние, как сообщается в отрывке, по-видимому, направленном против Гоббса, не тождественно состоянию войны, а, пожалуй, ближе к ее противоположности. После разъяснений права убить вора на том основании, что вор, может быть, думал затеять войну против меня, Локк говорит: «И здесь мы имеем ясное различие между естественным состоянием и состоянием войны (что некоторые путают), которые так же далеки друг от друга, как состояние мира, доброй воли, взаимной помощи и защиты от состояния вражды, злобы, насилия и взаимного разрушения» .

Может быть, естественный закон нужно рассматривать как закон,

имеющий более широкую сферу, чем естественное состояние, так как первый имеет дело с ворами и убийцами, в то время как в последнем таких преступников нет. Это по крайней мере предлагает выход из очевидного противоречия у Локка, состоящего в том, что иногда он представляет естественное состояние как состояние, где каждый добродетелен, а иной раз обсуждает, что может быть справедливо сделано в естественном состоянии, чтобы противостоять агрессивным действиям злодеев.

Некоторые положения естественного закона Локка в высшей степени странны. Например, он говорит, что пленники в справедливой войне являются рабами по естественному закону» . Он говорит также, что по закону природы каждый человек имеет право наказывать за нападение на себя или свое имущество даже смертью. Он не делает исключений, так что если поймали мелкого воришку, то, очевидно, по естественному закону имеют право застрелить его .

В политической философии Локка собственности отводится основное место и она рассматривается как главная причина установления гражданской власти.

Изобретение денег и молчаливое соглашение людей о придании им ценности приводит к образованию больших состояний и возникновению права на них. Другими словами, еще до политического общественного договора, люди в некоторый момент заключают «молчаливое и добровольное соглашение» о введении денег. Вместе с деньгами возникает несправедливое распределение земли («непропорциональное и неравное владение землею»). Поскольку с деньгами, серебром и золотом, каждый может «честно иметь гораздо большее количество земли, нежели то, с которого он может использовать продукт; согласие состоит в том, чтобы получать в обмен на свои излишки золото и серебро, которые можно накапливать без ущерба для кого-либо: эти металлы не портятся и не разрушаются в руках владельцев». В отличие от урожая, который со временем портится, деньги можно накапливать. Индивид не «испортит» деньги, даже если накопит их огромное количество. Следовательно, более не существует естественных ограничений на то, чем может законно владеть индивид. (При этом предполагается, что имеющихся ресурсов хватает для всех и что частная собственность является результатом личного труда).

С появлением денег возникает материальное неравенство. Одни владеют многим, другие - малым. Согласно Локку, это неравенство возникает из-за введения денег на основе добровольного соглашения между индивидами. Таким образом, большие состояния возникают законным путем. Поэтому неимущие не имеют оснований для недовольства, так как, по Локку, каждый является участником соглашения по введению денег. «…Различные степени прилежания способствовали тому, что люди приобретали имущество различных размеров…изобретение денег дало им возможность накапливать и увеличивать его» . Одни стали богатыми и влиятельными, и именно они оказались более всего заинтересованы в создании государственности.

На этой фазе общество в политическом смысле все еще не возникло. Мы пока остаемся в естественном состоянии. Поэтому нет и оснований для обвинения общества (в политическом смысле) в имущественном неравенстве, возникшем с введением денег.

Согласно Локку, политическое общество возникает благодаря заключению нового, подлинно общественного договора. Однако почему такой договор необходим? Разве все не происходит так как надо, в той фазе естественного состояния, где уже существуют деньги? Две причины вынуждают оставить эту фазу. Существует потребность в политической организации, которая может защищать жизнь и собственность. Каждый заинтересован в защите собственной жизни, а обладающие собственностью вдобавок заинтересованы в ее защите. Поэтому в таком общественном договоре заинтересован каждый, хотя и на разных основаниях. «Избежать этого состояния войны – вот главная причина того, что люди образуют общество и отказываются от естественного состояния» .

Речь идет, таким образом, о политическом обществе, которое в основных чертах соответствует современному Локку английскому обществу, существовавшему во второй половине XVII в. после Английской революции. Это было классовое государство с политической властью имущего класса и некоторыми юридическими правами.

Человек также имеет право защищать свою собственность, хотя в отношении степени членовредительства, которое он имеет право причинить вору, мнения расходятся.

В отношениях между государствами, как указывает Локк, естественный закон уместен. При каких обстоятельствах война является оправданной? До тех пор пока не существует мирового правительства, ответ на этот вопрос будет чисто этическим, а не юридическим. Ответить на это нужно таким же образом, как можно было бы ответить на вопрос о поведении индивидуума в состоянии анархии.

Правовая теория основана на взгляде, что «права» личностей должны защищаться государством. Иными словами, когда человек подвергается какому-либо оскорблению, которое оправдывало бы мщение, то, согласно принципам естественного закона, справедливый закон должен действовать так, чтобы отмщение совершалось государством. Если вы видите человека, нападающего с целью убийства на вашего брата, вы имеете право убить его, раз вы не можете иначе спасти вашего брата. В естественном состоянии – так, по крайней мере, считает Локк, - если человек убил вашего брата, вы имеете право убить его. Но, там, где существует закон, вы теряете это право, его берет на себя государство. И если вы убьете в целях самозащиты или для защиты другого, вы должны будете доказать суду, что именно это было причиной убийства.

Мы можем тогда отождествить естественный закон с правилами морали, насколько они независимы от справедливых юридических законов. Такие правила должны существовать, если существует какое-нибудь различие между плохими и хорошими законами. Для Локка дело обстоит просто: так как правила морали установлены Богом, их следует искать в Библии. Когда уничтожается теологическая основа, вопрос становится более трудным. Но до тех пор, пока считается, что существуют этические различия между правильными и неправильными поступками, мы можем сказать: в обществе, которое не имеет правительства, вопрос, какие поступки должны считаться правильными с точки зрения этики, а какие – неправильными, решает естественный закон, а справедливый закон должен, насколько возможно, руководствоваться и вдохновляться естественным законом.

Таким образом, Дж.Локк полностью разделял идеи естественного состояния и естественного права. Но он, разумеется, не просто воспроизводил подобного рода идеи, высказанные до него другими. Дж.Локк развил их, видоизменил, дополнил новыми и интегрировал в целостное политико-правовое учение.

КОНЦЕПЦИЯ ГОСУДАРСТВА Дж. ЛОККА

ПРОИСХОЖДЕНИЕ ГОСУДАРСТВА И ПРИНЦИП РАЗДЕЛЕНИЯ ВЛАСТЕЙ

По Дж. Локку, до возникновения государства люди пребывают в естественном состоянии. В предгосударственном общежитии нет «войны всех против всех». Индивиды, не испрашивая ничьего разрешения и не завися ни от чьей воли, свободно распоряжаются своей личностью и своей собственностью. Господствует равенство, «при котором всякая власть и всякое права являются взаимными, никто не имеет больше другого» . Чтобы нормы (законы) общения, действующие в естественном состоянии, соблюдались, природа наделила каждого возможностью судить преступивших закон и подвергать их соответствующим наказаниям. Однако в естественном состоянии отсутствуют органы, которые могли бы беспристрастно решать споры между людьми, осуществлять надлежащее наказание виновных в нарушении естественных законов и т.д. Все это порождает обстановку неуверенности, дестабилизирует обычную, размеренную жизнь. В целях надежного обеспечения естественных прав, равенства и свободы, защиты личности и собственности люди соглашаются образовать политическое сообщество, учредить государство. Дж. Локк особенно акцентирует момент согласия: «Всякое мирное образование государства имело в своей основе согласие народа» .

Государство представляет собой, по Локку, совокупность людей, соединившихся в одно целое под эгидой ими же установленного общего закона и создавших судебную инстанцию, правомочную улаживать конфликты между ними и наказывать преступников. От всех прочих форм коллективности (семей, господских владений) государство отличается тем, что лишь оно воплощает политическую власть, т.е. право во имя общественного блага создавать законы для регулирования и сохранения собственности, а также право применять силу общества для исполнения этих законов и защиты государства от нападения извне.

Строя государство добровольно, прислушиваясь только к голосу разума, люди предельно точно отмеряют тот объем полномочий, которые они затем передают государству. О каком-нибудь полном, тотальном отказе индивидов от всех принадлежащих им естественных прав и свобод в пользу государства у Локка нет и речи. Право на жизнь и владение имуществом, свободу и равенство, человек не отчуждает никому и ни при каких обстоятельствах. Эти неотчуждаемые ценности - окончательные границы власти и действия государства, преступать которые ему заказано.

Государство получает от образовавших его людей ровно столько власти, сколько необходимо и достаточно для достижения главной цели политического сообщества. Заключается же она в том, чтобы все (и каждый) могли обеспечивать, сохранять и реализовывать свои гражданские интересы: жизнь, здоровье, свободу и владение такими внешними благами, как деньги, земли, дома, домашняя утварь и т.д. Все перечисленное Дж. Локк называл одним словом – «собственность, т.е. своя жизнь, свобода, имущество» .

Отмеченное выше понимание «великой и главной» цели государства раскрывает в Дж. Локке идеолога, заинтересованного в неприкосновенности и развитии буржуазных частнособственнических отношений. В формулировании того тезиса, что целью деятельности государства должны быть охрана собственности, обеспечение гражданских интересов, правомерно также видеть определенное осознание Дж. Локком факта зависимости государства от объективных условий жизни людей.

Средствами, призванными содействовать осуществлению данной цели, Локк выбрал законность, разделение властей, оптимальную для нации форму правления, право народа на восстание в связи с злоупотреблениями властью.

Государство есть тот социальный институт, который воплощает и отправляет функцию публичной (у Дж. Локка – политической) власти. Неверно, однако, выводить таковую из якобы врожденных, данных самой природой каждому отдельному лицу свойств-дозволений заботиться о себе (плюс об остальной части человечества) и наказывать проступки других. Дж. Локк именно в указанных «естественных» свойствах индивида усматривал первоначальное право и источник как «законодательной и исполнительной власти, а равно и самих правительств и обществ» . Здесь перед нами яркое проявление того индивидуализма, который пронизывает содержание практически всех либеральных политико-правовых доктрин.

Гарантированность свободы в государственном состоянии, по Локку, обеспечивается наличием определенного и общего для всех гражданского закона, компетентного и беспристрастного правосудия и, наконец, властной публичной силы, способной претворять в жизнь справедливые судебные решения.

Законы, издаваемые в государстве верховной (законодательной) властью, должны, согласно учению Локка, соответствовать велениям естественного закона (закона природы), предусмотренным им прирожденным и неотчуждаемым правам и свободам человека. Такое соответствие гражданского закона закону природному, учет в первом требований второго, выступает в качестве критерия верности и справедливости устанавливаемого в государстве закона .

На закон и законность Локк возлагал очень большие надежды. В установленном людьми общем законе, признанном ими и допущенном по их общему согласию в качестве меры добра и зла для разрешения всех коллизий, он усматривал первый конституирующий государство признак. Закон в подлинном смысле - отнюдь не любое предписание, исходящее от гражданского общества в целом или от установленного людьми законодательного органа. Титул закона имеет лишь тот акт, который указывает разумному существу поведение, соответствующее его собственным интересам и служащее общему благу. Если такой нормы-указания предписание в себе не содержит, оно не может считаться законом. Кроме того закону должны быть присущи стабильность и долговременность действия.

Ратуя за режим законности, он настаивал на следующем положении: кто бы конкретно ни обладал верховной властью в государстве, ему вменяется «управлять согласно установленным постоянным законом, провозглашенным народом и известным ему, а не путем импровизированных указов». Законы тогда способствуют достижению «главной и великой цели» государства, когда их все знают и все выполняют. «Законы природы, – подчеркивает Локк, – выступает для всех людей, для законодателей в такой же степени, как и для других» . В государстве абсолютно никто, никакой орган не может быть изъят из подчинения его законам. Высокий престиж закона проистекает из того, что он, по Локку, решающий инструмент сохранения и расширения свободы личности, который также гарантирует индивида от произвола и деспотической воли других лиц. Локк отвергает представления о свободе и законе как противоположных, несовместимых и взаимоисключающих явлений, обоснованию чего много усилий посвятил Гоббс . Критикуя подобные представления, Локк замечает: «Несмотря на всевозможные лжеучения, целью закона является не уничтожение и не ограничение, а сохранение и расширение свободы. Ведь там, где нет законов, там нет и свободы».

Свои представления о свободе и законе в государственном состоянии Локк формулирует следующим образом: «Свобода людей, находящихся под властью правительства, заключается в том, чтобы иметь постоянное правило жизни, общее для каждого в этом обществе; это – свобода следовать моему собственному желанию во всех случаях, когда это не запрещает закон, и не быть зависимым от непостоянной, неопределенной, неизвестной самовластной воли другого человека».

Функция индивидуальной свободы не исчерпывается первостатейной ее значимостью для жизни отдельно взятого человека, ибо она является еще и неотъемлемой частью общего блага целостного политического организма. Вот почему нельзя достичь блага всех, если не обеспечить посредством законов свободу каждому .

Общеобязательность гражданского закона, в том числе и для всех государственных властей, проистекает из то, что закон, согласно Локку, выражает «волю общества» . Должностные лица (вплоть до короля), действуя в качестве официальных представителей общества, обладают лишь той волей и властью, которая представлена в законе. Когда же деятельность короля определяется его личной волей, она перестает быть представительством общественной воли, поскольку «члены общества обязаны повиноваться только воле общества» .

Ни для одного человека, подчеркивает Локк, не может быть сделано исключение из законов данного общества. При этом он верно отмечает, что подобное исключение поставило бы то или иное частное лицо, а тем более носителя государственной власти в естественное состояние, в состояние войны против народов, тогда как остальные продолжают руководствоваться правилами гражданского состояния.

В целом Локк, в отличии от сторонников ограниченной законности (Гоббс и его приверженцы) последовательно развивает и защищает концепцию всеобщей и полной законности, требования которой распространяются без исключений на всех – как на подданных, так и на государственные власти. Основной замысел Локка состоит в достижении того, чтобы гражданский закон воплотил в себе требования естественного закона, придав им необходимую определенность и обеспечив их публично-властной защитой. Локк, следовательно, стремится обеспечить действие закона природы и неотчуждаемости прав и свобод человека опосредованно – именно через гражданские законы.

Чтобы политическая власть соответствовала своему договорному назначению и не превратилась в абсолютную и деспотическую силу, сосредоточенную в руках одного лица или органа, необходимо соответствующее разделение властей (на законодательную, исполнительную и федеративную) . Причем законодательная власть, обладающая исключительным правом издавать обязательные для всех законы, является, по Локку, верховной, а остальные власти подчинены ей. Особенно настойчиво он подчеркивает недопустимость и опасность сосредоточения в одном органе законодательной и исполнительной (сюда включается и судебная) властей.

Правомочие принимать законы (законодательная власть) полагается только представительному учреждению всей нации - парламенту. Компетенция претворять законы в жизнь (исполнительная власть) подобает монарху, кабинету министров. Их дело ведать также отношениями с иностранными государствами. Имея в виду не допускать узурпации кем-либо всей полноты государственной власти, предотвратить возможность деспотического использования этой власти, он наметил принципы связи и взаимодействия «отдельных ее частей». Соответствующие типы публично-властной деятельности располагаются им в иерархическом порядке. Первой место отводится власти законодательной как верховной в стране. Иные власти должны подчиняться ей. Вместе с тем они не являются пассивными придатками законодательной власти и оказывают на нее (в частности, власть исполнительная) довольно активное влияние .

Законодательной власти Локк отвел верховную, но не абсолютную власть, и в интересах народа ее следует ограничивать. Локк перечисляет четыре главных условия, ограничивающих законодательную власть:

1) Она не имеет абсолютной, произвольной власти над жизнью и имуществом граждан. Это следует из того, что она облечена лишь теми правами, которые перенесены на нее каждым членом общества, а в естественном состоянии никто не имеет произвольной власти ни над собственной жизнью, ни над жизнью и имуществом других. Прирожденные человеку права ограничиваются тем, что необходимо для охранения себя и других; большего никто не может дать государственной власти.

2) Законодатель не может действовать путем частных и произвольных решений; он должен управлять единственно на основании постоянных законов, одинаковых для всех, ибо люди соединяются в государства именно с целью заменить шаткость толкования естественного закона постоянными и всем известными правилами.

3) Верховная власть не имеет права взять у кого бы то ни было часть его собственности без его согласия, ибо опять-таки люди соединяются в общества для охранения собственности, а последняя была бы в худшем состоянии, нежели прежде, если бы правитель мог распоряжаться ею произвольно: это было бы равносильно ее уничтожению. Поэтому правительство не имеет и права взимать подати без согласия большинства народа или его представителей.

4) Законодатель не может передавать свою власть в чужие руки. Это право принадлежит народу, который один может устанавливать законодателей .

Исполнительная власть, считает Локк, является подчиненной по отношению к законодательной. Главе исполнительной власти надлежит выполнять функцию верховного исполнителя закона. Когда же он сам нарушает закон, то не может притязать на повиновение членов общества, превращается в частное лицо без власти и без воли. Суверенитет народа выше и парламента, и короля.

Кроме законодательной и исполнительной, Локк выделяет федеративную ветвь власти, которая представляет государство как целое в сношениях с другими государствами.

Как все иные политические установления, как само государство, позитивные законы создаются по воле и решению большинства. Дж. Локк поясняет, что все совершаемое каким-либо сообществом (един целым) делается исключительно с одобрения входящих в него лиц. Всякое такое образование должно двигаться в одном направлении, и необходимо, чтобы оно «двигалось туда, куда его влечет большая сила, которую составляет согласие большинства». Отсюда заключение: каждый человек, согласившийся вместе с другим образовать единый политический организм, подвластен одному правительству, берет на себя « обязательство подчиняться решению большинства и считать его окончательным».

Вопрос о государственной форме, традиционный для европейской политической мысли со времен Аристотеля, тоже интересовал Дж.Локка. Правда, он не отдавал какого особого предпочтения ни одной из уже известной и могущих возникнуть форм правления; им лишь категорически отвергалось абсолютистски-монархическое устройство власти. Личные его симпатии склонялись скорее к той ограниченной, конституционной монархии, реальным прообразом которой являлась английская государственность, какой она стала после 1688 г. Для Дж.Локка важнее всего было, чтобы любая форма государства вырастала из общественного договора и добровольного согласия людей, чтобы она имела надлежащую «структуру правления», охраняла естественные права и свободы индивида, заботилась об общем благе всех .

Локк отлично понимал, что нет таких идеальных государственных форм, которые были бы раз и навсегда застрахованы от опасности вырождения в тиранию - политический строй, где имеет место «осуществление власти помимо права». Когда органы власти начинают действовать, игнорируя право и общее согласие, обходя надлежащим образом принятые в государстве законы, тогда не только дезорганизуется нормальное управление страной и становится беззащитной собственность, но порабощается и уничтожается сам народ. Ссылки узурпаторов таким способом обеспечить порядок, спокойствие и мир в государстве Локк парировал указанием на то, что желаемое тиранами спокойствие есть вовсе не мир, а ужаснейшее состояние насилия и грабежа, выгодное единственно разбойникам и угнетателям.

Существенным моментом локковской договорной концепции государства является «доктрина законности сопротивления всяким незаконным проявлениям власти» . Законность подобного сопротивления, включая право народов на восстание против деспотической власти, коренится в суверенных правомочиях народов – учредителя государства. И после заключения договора народ остается судьей, решающим, правильно ли учрежденные и уполномоченные им власти выполняют возложенные на них договорные обязательства или стали нарушать договор. Суверенитет народа, по Локку, в конечном счете (и это явно обнаруживается в кризисных ситуациях) выше, значительнее суверенитета созданного им государства. Если большинство народа решает положить предел наглости нарушивших общественный договор правителей, то вооруженное народное восстание с целью вернуть государство на путь свободы, закона, движения к общему благу будет совершенно правомерным .

Мысль, согласно которой сами люди должны изменить существующий общественный порядок, если при нем личность не может получить надлежащего воспитания и развития, имела большое значение для оправдания буржуазной революции. От Локка ведет свое начало одно из направлений французского материализма, а также теоретическое оформление идеологии буржуазного либерализма .

Идеи Дж. Локка о разделении властей, равенстве перед законом, допустимость контроля за властью со стороны общества поднимали европейскую науку о государстве на новый уровень политико-юридической культуры, стимулируя разработку одной из центральных проблем данной науки («государство – личность») в духе гуманизма.

ДОГОВОРНАЯ КОНЦЕПЦИЯ ГОСУДАРСТВА ДЖ.ЛОККА

Общественный договор был заключен,по мнению Локка, как бы «молчаливым» образом. Это значит, что он вошел в жизнь людей стихийно и постепенно, в различных внешних формах. Исторические факты, как полагает Локк, подтверждают заключение общественного договора в Древнем Риме, а в более позднее время – в Венеции и некоторых местностях Америки. Что касается Англии, то история умалчивает о том, имел ли здесь такой договор место или нет.

Концепция общественного договора у Локка послужила дополнением к его теории естественного состояния, объясняя, почему люди вышли из этого состояния, сохранив тем не менее основные принципы поведения, свойственные этому состоянию. Когда на основе общественного договора правительству была вручена от имени всех граждан власть, оно не ввело никаких принципиально новых основных законов, но лишь гарантировало имеющимися в его руках средствами действие ранее сложившихся принципов взаимоотношений между людьми. В естественном состоянии таких гарантий не было, и каждому приходилось своими силами наказывать нарушителей негласных, а тем более не зафиксированных официально законов, но эта правовая «самодеятельность» в свою очередь вела к «войне всех против всех» и переросла в нее. Установление государства и правительственной власти предупредило опасные последствия оказанных тенденций .

В политической мысли XVII века существовало два основных типа теорий о происхождении правительства. Пример первого из них можно найти у Роберта Филмора. Теории этого направления утверждают, что Бог даровал власть определенным лицам и что эти лица или их наследники составляют законное правительство, выступление против которого является не только государственной изменой, но и богоотступничеством. Эта точка зрения опиралась на традиции седой древности, так как почти во всех ранних цивилизациях личность монарха была священна. Естественно, что короли находили эти теории восхитительными. А у аристократии были основания и для их поддержки и для выступления против них. В ее интересах было подчеркивание этими теориями принципов наследственной власти: тем самым обеспечивалась королевская поддержка в ее борьбе против растущего купечества. Там, где страх и ненависть аристократии к средним слоям были сильнее, чем к королю, преобладали эти мотивы. Там, где дело обстояло наоборот, и особенно там, где аристократия имела возможность взять верховную власть в свои руки, она склонялась к борьбе против короля и поэтому отвергала теории о священном праве королей на власть.

Теории второго основного типа, представителем которых является Локк, утверждают, что гражданская государственная власть - это результат договора и является делом чисто земным, а не чем-то установленным свыше. Одни писатели этого направления рассматривали общественный договор как исторический факт, другие - как правовую абстракцию, но всех их объединяло стремление обосновать земное происхождение государственной власти. И фактически, кроме предполагаемого договора, они не могли найти ничего, что можно было бы противопоставить теориям о священном праве королей на власть. За исключением бунтовщиков, каждый чувствовал, что нужно найти хотя бы какие-то обоснования для повиновения правительству: нельзя же было сказать, что для большинства людей авторитет правительства просто удобен. Правительство в некотором смысле должно иметь право требовать подчинения, а право, даваемое договором, по-видимому, является единственной альтернативой божественному повелению. Следовательно, учение о том, что правительство было учреждено на договорных началах, фактически было популярно среди всех противников теории священного права королей. Намеки на эту теорию имеются у Фомы Аквинского, но начало ее серьезного развития нужно искать у Греция.

Теория договора могла принимать и формы оправдывающие тиранию. Гоббс, например, считал, что Договор о передаче всей власти избранному суверену существовал лишь между гражданами, тогда как суверен не являлся договаривающейся стороной и поэтому неизбежно пользовался неограниченной властью. Возможно, что эта теория вначале оправдывала тоталитарное государство Кромвеля, а после Реставрации она нашла оправдание и правлению Карла II. Однако в трактовке Локка правительство является участником договора, и если оно не выполнит свою часть договора, то сопротивление ему можно считать законным. Теория Локка, в сущности, более или менее демократична, но элемент демократизма в ней ограничен взглядом (скорее подразумеваемым, чем выраженным), что те, кто не имеет собственности, не должны считаться гражданами.

Посмотрим, что говорит Локк по данному вопросу, Во-первых, рассмотрим одно из определений политической власти:

«Я считаю, что политическая власть - это право создавать законы с правом применения смертной казни и, следовательно, всех меньших наказаний для регулирования и охраны собственности, право использовать силы общества для проведения в жизнь законов, для защиты государства от иностранного вторжения, - и все это во имя общественного блага».

Автор указывает, что правительство - это средство для разрешения недоразумений, возникающих в естественном состоянии вследствие того, что каждый человек в этом состоянии является сам судьей в своем деле. Но когда спорящей стороной становится король, то правительство уже не является таким средством, поскольку король выступает одновременно и как судья и как истец. Такая постановка вопроса привела к мысли о том, что правительства не должны быть облечены неограниченной властью, и что правосудие должно быть независимо от исполнительной власти. Подобные аргументы получили потом большое распространение как в Англии, так и в Америке, но в данный момент не это является нашей темой.

По естественному закону самосохранения, говорит Локк, каждый человек имеет право, защищая себя или свое имущество, даже убить напавшего. Политическое общество возникает там и только там, где люди отказываются от этого права в пользу общества или закона.

Абсолютная монархия не является формой гражданского управления, так как она не имеет беспристрастных органов власти, способных решать споры между монархом и его подданными; фактически монарх в отношении к своим подданным находится до сих пор в рамках естественного состояния. Бесполезно надеяться, что титул короля еде лает добродетельным человека, от природы вспыльчивого и несправедливого.

Гражданское общество подчиняется власти простого большинства, если только не достигнуто соглашение о том, что необходимо некое другое большинство, превышающее простое большинство. (Как, например, в Соединенных Штатах, когда речь идет об изменении конституции или ратификации договора.) Это звучит демократично, но следует помнить, что Локк предполагает, что женщины и бедняки лишены права гражданства.

«Возникновение политического общества зависит от согласия индивидуумов объединиться и образовать общество». До некоторой степени сомнительно, чтобы можно было фактически когда-то достичь такого согласия, хотя можно допустить, что везде, за исключением евреев, возникновение государства предшествовало истории.

Гражданский договор, которым учреждается правительство, связывает только тех, кто его заключил; сын должен заново выразить свое согласие с договором, заключенным его отцом. (Ясно, что все это следует из основных положений Локка, но это не очень реалистично. Молодой американец, который, достигнув 21 года, объявит: «Я отказываюсь считать себя связанным договором, который положил начало Соединенным Штатам», - окажется в трудном положении.)

Читателю сообщается, что власть правительства, обусловленная договором, никогда не противоречит общему благу. Только что я цитировала положение, касающееся власти правительства. Оно заканчивалось так: «И все это только во имя блага общества». Локку, кажется, не приходило в голову спросить себя: кто должен судить о благе общества? Очевидно, что, если это будет делать правительство, оно всегда будет решать в свою пользу. По-видимому, Локк сказал бы, что решение должно приниматься большинством граждан. Но многие вопросы нужно решить быстрее, чем можно установить мнение избирателей; из этих вопросов вопросы войны и мира, вероятно, являются наиболее важными. Единственное средство в подобных случаях - это дать обществу или его представителям определенную часть власти, такую, например, как привлечение к суду с последующим наказанием должностных лиц за действия, признанные антинародными. Но это далеко не совершенное средство.

Я уже цитировала положение, которое повторю снова:

«Главной и важнейшей целью людей, объединяющихся в государство и подчиняющих себя воле правительства, является защита своей собственности» .

В соответствии с этой теорией Локк заявляет:

«Верховная власть ни у кого не может отнять ни единой частицы его имущества без его согласия».

Еще более поразительно его утверждение о том, что, хотя военное командование обладает властью над жизнью и смертью своих солдат, оно не имеет права распоряжаться их деньгами. (Это значит, что в любой армии считалось бы неправильным наказывать штрафом небольшие нарушения дисциплины, а было бы позволено подвергать за это телесным наказаниям, таким, как порка. Это показывает, до какого абсурда доходит Локк в своем преклонении перед собственностью.)

Можно было бы предположить, что вопрос налогообложения вызовет у Локка трудности, но этого не случилось. Расходы правительства, говорит он, должны нести граждане, но лишь с их согласия, то есть с согласия большинства.

Но почему, спросим мы, должно быть достаточно согласия большинства? Нам говорили, что необходимо согласие каждого человека, чтобы разрешить правительству изъять какую-либо часть его собственности. Я допускаю, что молчаливое согласие человека на налогообложение в соответствии с решением большинства предполагается как неотъемлемая часть его гражданства, которое в свою очередь рассматривается как добровольный акт. Все это, конечно, иногда совершенно противоречит фактам. Большинство людей не обладает действительной свободой выбора в отношении государства, к которому они хотят принадлежать, и очень мало в настоящее время свободы, чтобы нс принадлежать ни к какому государству. Предположим, например, что вы - пацифист и не одобряете войну. Но где бы вы ни жили, правительство будет брать часть ваших доходов на военные цели. К какому закону тут можно апеллировать? Я могу представить себе много ответов, но нс думаю, чтобы какой-нибудь из них соответствовал взглядам Локка. Он включает в свою теорию без достаточного рассмотрения принцип большинства, не предлагая никакого перехода к нему от своих индивидуалистических предпосылок, кроме мифического общественного договора.

Общественный договор в указанном смысле мифичен даже тогда, когда в какой-то период действительно существовал договор, создавший данное правительство, например Соединенные Штаты. Во времена, когда там принималась конституция, люди имели свободу выбора. Даже тогда многие голосовали против конституции и поэтому не были договаривающейся стороной. Они, конечно, могли бы покинуть страну. Но, оставаясь там, они считались связанными договором, на который они не были согласны. Но на практике обычно трудно покинуть свою страну. А в случае, когда люди родились после принятия конституции, их согласие на договор еще более призрачно.

Вопрос о правах индивидуумов по отношению к правительству - очень трудный вопрос. Слишком легко решают демократы, что, когда правительство представляет большинство, оно имеет право принуждать меньшинство. Кстати, это должно быть правильным, поскольку принуждение является сущностью правительства. Но священное право большинства, если его слишком навязывать, может стать столь же тираническим, как и священное право королей. В своих «Трактатах о правительстве» Локк по этому вопросу говорит мало, но рассматривает его довольно подробно в своих «Письмах о веротерпимости», где доказывает, что ни один верующий в Бога не может быть наказан за свои религиозные взгляды.

Учение о том, что государство было образовано путем общественного договора, конечно, дореволюционно. Государство, подобно кори и коклюшу, по-видимому, возникло постепенно, хотя, подобно им, оно, возможно, было введено сразу в новых областях, таких, как острова Южного моря. До того как люди начали изучать антропологию, у них не было представления ни о психологических процессах, вызвавших появление государства, ни о фантастических причинах, которые привели людей к использованию учреждений и обычаев, оказавшихся впоследствии полезными. Но как юридическая абстракция, оправдывающая появление правительства, теория общественного договора имеет некоторую долю истины.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Джон Локк (1632 – 1740), современник Ньютона и Лейбница, родоначальник английского Просвещения получил известность как философ лишь в конце своей жизни. Важнейшие труды Локка, в т.ч. «Письма о веротерпимости», «Опыт о человеческом разумении», «Трактаты о правлении», сыграли огромную роль в формировании нового поколения английских политиков, ученых, общественных деятелей. Локк стал одним из первых европейских мыслителей, кто попытался в своих философских рассуждениях преодолеть традиции как теологического мышления, так и метафизики. Локк доказывал, что разум человека – это не столько данность, сколько возможность. Человеческое сознание, согласно Локку, является чистым листком, доской, на которой можно запечатлеть доступные знания. Доказывая тезис об опыте как первооснове знания, Локк стал одним из основоположников философии эмпиризма (аналогичный латиноязычный термин – сенсуализм). Он стал основоположником политической идеологии нового типа. Естественные и неотчуждаемые права индивида, безусловная свобода мысли и целесообразность подвергать сомнению любые общественные истины, суверенитет народа и договорной характер государства, система разделения властей и гражданское самоуправление, едва ли не священный характер частной собственности – все эти компоненты локковской политической философии станут впоследствии ключевыми категориями либеральной идеологии.

В начале нового времени в Западной Европе политические мыслители оказались перед необходимостью изучения путей выхода из социального кризиса. Они обратили внимание на альтернативу путей выхода из кризиса – революционного разрушения или радикального реформирования, обсуждаемого в трудах Локка, акцентируя возможности централизованной власти, роли государства как гаранта стабильности, с одной стороны, и изменений, с другой.

Философия Джона Локка была вершиной в развитии британского материализма нового времени.

Локк опирался на труды своих предшественников и современников. Трудно назвать какой-либо тезис Локка, который был бы оригинален. Особенно бросается в глаза почти полное совпадение всех принципиальных положений Локка с «Рассуждениями о Правительстве» Сунея, но Локк привел взгляды, высказанные до него, в стройную систему, создал целостную политическую теорию, и это сделало его классиком, через которого политики воспринимали и сейчас продолжают воспринимать идеи, творцом которых он не был.

Его выдающееся место в истории политической мысли определяется и соответствием его платформы тем сдвигам, которые произошли в Англии в конце XVII в.

Учение Дж. Локка о государстве и праве явилось классическим выражением идеологии раннебуржуазных революций со всеми ее сильными и слабыми сторонами. Оно вобрало в себя многие достижения политико-юридического знания и передовой научной мысли XVII в. В нем эти достижения были не просто собраны, но углубленны и переработаны с учетом исторического опыта, который дала революция в Англии. Таким образом, они стали пригодными для того, чтобы ответить на высокие практические и теоретические запросы политико-правовой жизни следующего, XVIII столетия – столетия Просвещения и двух крупнейших буржуазных революций нового времени на Западе: французской и американской.

В своей философии права и государства Локк выразил и обосновал основные положения юридического мировоззрения новой эпохи. Его идеи оказали большое влияние на последующую политическую и правовую теорию и практику и прежде всего – на французских просветителей (Монтескье, Вольтера, Руссо и др.) и деятелей американской революции (Джефферсона, Мэдисона, Франклина и др.). Особенно широкое распространение имела теория естественных неотчуждаемых прав человека, использованная Джефферсоном и другими теоретиками американской революции и вошедшая затем во французскую Декларацию прав человека и гражданина 1789 г.

Обоснование естественных прав, выражавших основные требования буржуазии в области права (свобода, равенство, собственность), принесло Локку славу основателя либерализма; исследование гарантий этих прав, их защиты от произвола власти, обоснование разделения властей ставит его в первые ряды теоретиков парламентаризма; наконец, стремление ограничить деятельность государства охранительными функциями кладет начало идеям правового государства.

Идеям Локка выпала завидная судьба. Они не только пополнили золотой фонд политической мысли. Их практическим воплощением стал в значительной мере общественно-политический порядок наиболее развитых стран мира. Более того, ими пропитано политическое и правовое самосознание граждан этих стран, подавляющее большинство которых даже не отдает себе в том отчета.

Взгляды Локка нашли яркое выражение в "Декларации независимости США" и в "Декларации прав человека и гражданина" во Франции. Его учение сыграло и продолжает играть существенную роль в развитии и реализации идей правовой государственности, разделении властей, неотчуждаемости прав и свобод человека.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ:

Борисов, .П. История политических и правовых учений / П. Борисов – М. : Спутник, 2000. – 234 c.

Всемирная энциклопедия: Философия/ Гл. Научн. ред. и сост. А.А.Грицанов. – М. : АСТ, – Минск: Харвест: Современный литератор, 2001. – 1312 с.

Заиченко, Г.А., Джон Локк / Г.А. Заиченко – М. : «Мысль», 1973. – 206 с.

История политических и правовых учений: Учебник для вузов/ Под общ.ред..В.С.Нерсесянца. – М. : Издадельство НОРМА, 2001. – 736 с.

Лейст,О. История политических и правовых учений http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/Pravo/Leist/_08.php

Локк Джон: Сочинения в 3-х томах: Т.2. / Редкол. : М.Б.Митин (пред.) [и др.] – М. : «Мысль», 1985. – 560 с.

Локк Джон: Сочинения в 3-х томах: Т.3./ Ред.: А.Л.Субботин. – М. : «Мысль», 1988. – 668 с.

Локк Джон: Сочинения в 3-х томах: Т.1. / Ред.: И.С.Нарский, А.Л.Субботин. – М. : «Мысль», 1985. – 621 с.

Локк.Д. Избранные философские произведения: Т.2. М. : 1960 . – 578 с.

Нарский, И.С. Западноевропейская философия XVIII века. – М. : «Высшая школа», 1973. – 302 с.

Нерсесянц В.С. Философия права. Учебник для вузов / В.С. Нерсесянц. – М. : Изд. группа ИНФРА М – Норма, 1997. – 652 с.

Скирбек Г., Гилье Н. История философии. – М., 2000. – 800 с.

Философия: уч.пособие для студентов высших уч. Заведений/ В.С.Стёпин; под общ.ред.Я.С.Яскевич. – Минск.: РИВШ, 2007. – 624 с.

Философия: уч.пособие для студентов/Ю.А.Харин; под общ.ред.Ю.А.Харина. – Мн.: ТетраСистемс, 2006. – 448 с.

Философский словарь /Под ред. И.Т. Фролова. – М.: Политиздат, 2001. – 720 с.

Чичерин Б.Н. Политические мыслители древнего и нового мира. – СПб.: Лань, 1999. – 336 с.

Поскольку с момента объединения людей в общество большинство обладало всей властью сообщества, то оно могло употреблять всю эту власть для создания время от времени законов для сообщества и для осуществления этих законов назначенными им должностными лицами; в этом случае форма правления будет представлять собой совершенную демократию; или же оно может передать законодательную власть в руки нескольких избранных лиц и их наследников или преемников, и тогда это будет олигархия; или же в руки одного лица, и тогда это будет монархия; если в руки его и его наследников, то это наследственная монархия; если же власть передана ему только пожизненно, а после его смерти право назначить преемника возвращается к большинству, то это выборная монархия. И в соответствии с этим сообщество может устанавливать сложные и смешанные формы правления и в зависимости от того, что оно считает лучшим. Форма правления зависит от того, у кого находится верховная власть, которая является законодательной (невозможно предположить, чтобы низшая власть предписывала высшей или чтобы кто бы то ни было, кроме верховной власти, издавал законы); в соответствии с этим форма государства определяется тем, у кого находится законодательная власть. Под государством я все время подразумеваю не демократию или какую-либо иную форму правления, но любое независимое сообщество.

Глава 11. Об объеме законодательной власти

Основной целью вступления людей в общество является стремление мирно и безопасно пользоваться своей собственностью, а основным орудием и средством для этого служат законы, установленные в этом обществе; первым и основным положительным законом всех государств является установление законодательной власти; точно так же первым и основным естественным законом, которому должна подчиняться сама законодательная власть, является сохранение общества и каждого члена общества. Эта законодательная власть является не только верховной властью в государстве, но и священной и неизменной в руках тех, кому сообщество однажды ее доверило. Хотя законодательная власть, независимо от того, сосредоточена ли она в руках одного человека или нескольких, осуществляется ли она непрерывно или только через определенные промежутки, хотя она и является верховной властью в каждом государстве, но все же: 1) она не является и не может являться абсолютно деспотической в отношении жизни и достояния народа. Ведь она представляет собой лишь соединенную власть всех членов общества, переданную тому лицу или собранию, которые являются законодателями. Эта власть в своих самых крайних пределах ограничена общественным благом. Она не имеет иной цели, кроме сохранения [общества], и, следовательно, никогда не может иметь права уничтожать, порабощать или умышленно разорять подданных. 2) законодательная, или высшая, власть не может брать на себя право повелевать посредством произвольных деспотических указов; наоборот, она обязана отправлять правосудие и определять права подданного посредством провозглашенных постоянных законов и известных уполномоченных на то судей. 3) верховная власть не может лишить какого-либо человека какой-либо части его собственности без его согласия. Ибо сохранение собственности является целью правительства, и именно ради этого люди вступают в общество; и, таким образом, отсюда по необходимости предполагается и требуется, чтобы люди обладали собственностью, так как без этого они, вступая в общество, теряют то, что являлось целью, ради которой они вступили в него. Следовательно, люди, находясь в обществе, обладают собственностью; они имеют такое право на имущество, которое по закону сообщества является их собственностью, что никто не имеет права отнять у них их добро или какую-либо его часть без их собственного согласия; без этого они не имеют вообще никакой собственности. Т.о. ошибочно думать, что верховная или законодательная, власть любого государства может делать все, что ей угодно, и деспотически распоряжаться имуществом подданных или брать часть этого имущества по собственной прихоти. Этого можно не очень опасаться в тех системах правления, где законодательный орган состоит, полностью или целиком, из собраний, состав которых меняется, а члены которого после роспуска подчиняются общим законам своей страны наравне с прочими. Но в тех системах правления, где законодательный орган представляет собой одно постоянно действующее собрание или же вся законодательная власть сосредоточена в руках одного человека, как в абсолютных монархиях, все же существует опасность, что эти лица или лицо будут считать, что они имеют особые интересы, отличные от интересов остальной части сообщества, и поэтому будут склонны увеличивать свои собственные богатства и власть, беря все, что им вздумается, у народа. 4) законодательный орган не может передать право издавать законы в чьи-либо другие руки. Вот те пределы, которые полномочия, данные обществом, и закон бога и природы установили для законодательной власти всякого государства, во всех формах правления. Во-первых, они должны управлять посредством опубликованных установленных законов, которые не должны меняться в каждом отдельном случае, напротив, должен существовать один закон для богатого и бедного, для фаворита при дворе и для крестьянина за плугом. Во-вторых, эти законы должны предназначаться ни для какой иной конечной цели, кроме как для блага народа. В-третьих, они не должны повышать налоги на собственность народа без согласия народа, данного им самим или через его представителей. И это, собственно, касается только таких государств, где законодательный орган действует непрерывно или по крайней мере где народ не сохранил какую-то часть законодательной власти за депутатами, которые время от времени избираются им самим. В-четвертых, законодательный орган не должен и не может передавать законодательную власть кому-либо другому или передоверять ее кому-либо, кроме как тем, кому ее доверил народ.

Глава 12. О Законодательной, исполнительной и федеративной власти в государстве.

Законодательная власть - это та власть, которая имеет право указывать, как должна быть употреблена сила государства для сохранения сообщества и его членов. Но так как законы, которые создаются один раз и в короткий срок, обладают постоянной и устойчивой силой и нуждаются в непрерывном исполнении или наблюдении за этим исполнением, то необходимо, чтобы все время существовала власть, которая следила бы за исполнением тех законов, которые созданы и остаются в силе. И таким образом, законодательную и исполнительную власть часто надо разделять. Существует еще одна власть в каждом государстве, которую можно назвать природной, так как она соответствует той власти, которой по природе обладал каждый человек до того, как он вступил в общество. Сюда относится право войны и мира, право участвовать в коалициях и союзах, равно как и право вести все дела со всеми лицами и сообществами вне данного государства; эту власть можно назвать федеративной. Эти две власти, исполнительная и федеративная, хотя они в действительности отличаются друг от друга, так как одна из них включает в себя исполнение муниципальных законов общества внутри его самого по отношению ко всему, что является его частями, другая же включает в себя руководство внешними безопасностью и интересами общества в отношениях со всеми теми, от кого оно может получить выгоду или потерпеть ущерб, все же эти два вида власти почти всегда объединены. И хотя федеративная власть при хорошем или дурном ее осуществлении имеет огромное значение для государства, все же она менее способна руководствоваться предшествующими постоянными положительными законами, чем исполнительная власть; и поэтому по необходимости она должна предоставляться благоразумию и мудрости тех, в чьих руках она находится, для того чтобы она была направлена на благо общества. Ведь законы, касающиеся взаимоотношений подданных друг с другом, направлены на руководство их действиями и вполне могут предшествовать им. Но то, что следует сделать в отношении иностранцев, во многом зависит от их поступков и от различных замыслов и интересов, и это по большей части следует предоставлять благоразумию тех, кому доверена эта власть, чтобы они могли руководствоваться самым лучшим, что дает их искусство, ради пользы государства. Хотя исполнительная и федеративная власть в каждом сообществе в действительности отличается друг от друга, все же их вряд ли следует разделять и передавать одновременно в руки различных лиц. Ведь обе эти власти требуют для своего осуществления силы общества, и почти что невыполнимо сосредоточивать силу государства в руках различных и друг другу не подчиненных лиц или же создавать такое положение, когда исполнительная и федеративная власть будут доверены лицам, которые могут действовать независимо, вследствие чего сила общества будет находиться под различным командованием, а это может рано или поздно привести к беспорядку и гибели.

Глава 13. О соподчиненности властей в государстве.

Во всех случаях, пока существует правление, законодателъная власть является верховной. Ведь то, что может создавать законы для других, необходимо должно быть выше их. Присяга - повиновение в соответствии с законом. Исполнительная власть, если она находится где угодно, но только не в руках лица, которое участвует также и в законодательном органе, явно является подчиненной и подотчетной законодательной власти и может быть по желанию изменена и смещена; это значит, что не высшая исполнительная власть свободна от подчинения, а высшая исполнительная власть, доверенная одному человеку, который, принимая участие в законодательном органе, не имеет отдельного вышестоящего законодательного органа, которому он подчиняется и подотчетен, подчинен тому лишь в такой степени, в какой он сам примкнет и даст свое согласие; таким образом, он подчинен не в большей степени, чем он сам будет это считать нужным, а это будет лишь в самой незначительной степени. Нет никакой необходимости и даже нет большого удобства в том, если законодательный орган будет действовать непрерывно. Однако это абсолютно необходимо для исполнительной власти: ведь не всегда имеется нужда в создании новых законов, но всегда необходимо выполнять те законы, которые созданы. Когда законодательный орган передал исполнение созданных им законов в другие руки, то у него все еще остается власть взять это из других рук, когда к тому будет причина, и наказать за любое дурное управление, нарушающее законы. То же самое справедливо и в отношении федеративной власти, так как и она, и исполнительная власть - обе являются министериальными и подчиненными по отношению к законодательной власти, которая в конституционном государстве является верховной. Право созывать и распускать законодательный орган - право, которым обладает исполнительная власть, - не дает исполнительной власти верховенства над законодательной, а является просто доверенным полномочием, данным ей в интересах безопасности народа в том случае, когда неопределенность и переменчивость человеческих дел не могут вынести постоянного установленного правила. Ведь невозможно, чтобы первые создатели государства благодаря какому-либо предвидению в такой степени смогли предугадывать будущие события, чтобы быть в состоянии установить точно определенные периоды созывов и длительности работы законодательных органов во все времена, причем так, чтобы это в точности отвечало всем потребностям государства. Лучшим средством против этого недостатка было доверить это благоразумию тех, кто всегда будет налицо и чьей задачей является следить за общественным благом. Постоянные частые созывы законодательного органа и длительные периоды его заседаний без особой на то необходимости не могут не быть тягостны для народа и с течением времени обязательно создадут более опасные неудобства; и тем не менее стремительный ход событий иногда может потребовать немедленной помощи этого органа, малейшее промедление с его созывом может подвергнуть народ опасности; иногда же вопросы, рассматриваемые этим органом, могут иметь такое огромное значение, что ограниченное время его заседаний может оказаться слишком коротким для его работы и лишить народ того блага, которое он мог бы получить только благодаря зрелому обсуждению их. Т.о. если назначение времени для созыва и заседаний законодательного органа не установлено первоначальной конституцией, то оно, естественно, переходит в руки исполнительной власти.

Глава 14. О прерогативах.

Власть действовать сообразно собственному разумению ради общественного блага, не опираясь на предписания закона, а иногда даже вопреки ему, и есть то, что называется прерогативой. Так как в некоторых системах правления законодательная власть не является постоянно действующей и обычно слишком громоздка и поэтому поворачивается слишком медленно, а для исполнения закона необходима быстрота и поскольку также невозможно предвидеть и, таким образом, заранее создать соответствующие законы на все необходимые случаи, которые касаются общества, или создать такие законы, которые не будут причинять вреда, если их исполнять с неукоснительной строгостью во всех случаях и по отношению ко всем лицам, которых это может коснуться, поэтому исполнительной власти предоставляется свобода делать многое по собственному выбору, чего не предусматривает закон.

Глава 15. Об отцовской, политической и деспотической власти, рассматриваемых совместно: 1) отцовская или родительская власть есть власть, которую родители имеют над своими детьми, управляя ими ради их же блага, пока они не научатся пользоваться своим разумом или не достигнут такой степени познания, когда можно будет предположить, что они в состоянии понимать тот закон, подобно другим людям, живущим как свободные люди под сенью этого закона. Это правление не должно быть суровым и деспотичным, но должно быть направлено только на помощь, обучение и сохранение их потомства. Т.о. родительское правление является естественным правлением, но оно ни чуть не распространяется на цели и юрисдикцию правления политического. Власть отца совершенно не pacnpocтроняется на собственность детей, которой могут распоряжаться только они сами. 2) политическая власть - это та власть, которую каждый человек, обладая ею в естественном состоянии, передал в руки общества и тем самым правителям, которых общество поставило над собой с выраженным или молчаливым доверием, что эта власть будет употреблена на благо членов общества и на сохранение их собственности!!! цель и мерило этой власти, когда она находится в руках каждого человека в естественном состоянии, заключается в сохранении всех принадлежащих к его обществу, т. е. всего человечества в целом, в силу чего эта власть, находясь в руках должностного лица, не может иметь иной цели и иного мерила, как сохранять членов этого общества, а значит, сохранять их жизнь, свободы и имущество. И следовательно, эта власть не может быть деспотической и абсолютной, распространяющейся на их жизнь и богатства, которые, насколько возможно, должны сохраняться; напротив, это должна быть власть, которая создавала бы законы и предусматривала бы за их нарушение наказания, И эта власть проистекает лишь из договора и соглашения и из взаимного согласия тех, кто составляет сообщество. 3) деспотическая власть - это абсолютная, неограниченная власть, которой обладает один человек над другим, имея возможность лишить его жизни, когда ему заблагорассудится. Это такая власть, которой не дает природа, т.к. она не провела такого различия между одним человеком и другим; ее не может предоставить и договор; поскольку человек не обладает подобной неограниченной властью над своей собственной жизнью, постольку он не может дать и другому человеку такую над ней власть; эта власть является лишь следствием угрозы утраты своей собственной жизни, которой подвергает себя агрессор, когда ставит себя в состояние войны с другим!!! Тот, кто рассмотрит различное происхождение и размеры и разные цели этих видов власти, ясно увидит, что отцовская власть настолько же меньше власти должностного лица, насколько деспотическая власть ее превосходит, и что абсолютная власть, у кого бы она ни находилась, весьма далека от того, чтобы быть видом гражданского общества; она настолько же несовместима с ним, как рабство с собственностью. Отцовская власть существует только там, где младенчество делает ребенка неспособным распоряжаться своей собственностью; политическая - там, где люди имеют в своем распоряжении собственность; а деспотическая - распространяется на тех, кто совершенно не имеет никакой собственности.

Глава 16. О завоевании. Дорога к новому государственному строю часто оказывается благодаря уничтожению прежнего, но без согласия народа никогда нельзя судить новый строй. Несправедливость и преступление - одно и то же, не зависимо от того, совершены ли они венценосным или мелким негодяем. Тот, кто побеждает в несправедливой войне, не может благодаря этому приобрести право не повиновение и покорность побежденного. В результате завоевания победитель не получает власти над теми, кто воевал вместе с ним. Какой властью законный завоеватель обладает над покоренными: эта власть является чисто деспотической. Победитель не получает никакой иной власти, кроме как над теми, кто действительно помогал, участвовал или обрел несправедливое применение силы против него, т.к. народ не давал своим правителям полномочия творить беззакония, каким является ведение несправедливой войны, его нельзя считать виновным в насилии. Несправедливое применение силы создали войну. Право завоевания простирается лишь на жизнь тех, кто участвовал в войне, но не на их имущество, которое может быть использовано лишь в такой мере, чтобы возмести нанесенный ущерб и военные издержки, причем и тогда необходимо охранять права невинных жен и детей. Справедливость полностью на стороне победителя, и все же он не имеет право захватить больше, чем то, что поставил на карту побежденный. Если не имеется достаточно имущества, чтобы полностью удовлетворить и потери победителя и потребности жен и детей, то тот, кто и как обладает достатком, должен отказаться от чего - либо и уступить неотложному и первоочередному праву жен, кому без этого угрожает гибель. Издержки и ущерб войны не дают права победителю на какую-либо страну, которую он завоюет. Никакой ущерб, понесенный от войны, вряд ли будет равным стоимости значительного участка земли в любой части света, где вся земля находиться в чьем - либо владении и где нет невозделанной земли. Победитель на основании своего завоевания не имеет права повелевать над теми, кто стал на его сторону в войне, жителями им покоренной страны, над потомством жен, кто оказывал ему сопротивление. Правление, силой навязанное победителем покоренным, не накладывает на них никаких обязательств. Каждый человек рождается с двойным правом: 1. С правом свободы личности; 2. С правом наследовать вместе с братьями имущество своего отца. По первому из них, человек по природе свободен от подчинения какому - либо праву. По второму, жители любой страны сохраняют право на владение своих предков. Без собственного согласия человека не может быть с него взять. Государи обязаны подчинятся законам Бога и природы. Пожалование, обещания и клятвы - это не узы, которые связывают всемогущество. Завоевание не дает победителю законного права владычества. Сбросить власть, которая установлена под каким - либо не правом, а силой, хотя бы это называлось мятежом, все же не называется преступлением перед лицом Господа, но это именно то, что Он разрешает и одобряет.

Глава 17. Об узурпации. Поскольку завоевания можно назвать иноземной узурпацией, то узурпация является своего рода домашним завоеванием, с той регуляцией, что узурпатор никогда не может иметь право на своей стороне, что узурпация может быть только тогда, когда кто-либо овладевает тем, на что имеет право другой. Если это только узурпация, то она представляет собой лишь смену лиц, а не форм и установление правления.

Глава 18. О тирании. Если узурпация есть осуществление власти, на которое имеет право другой, то тирания - это осуществление власти помимо права, на что никто не может иметь права. Разница между королем и тираном заключается лишь в том, что один создает законы, ограничивающие его власть, и целью его правления является общественное благо, второй же все подчиняет своей воле и прихоти. Где кончается закон, начинается тирания, если закон преступается во вред другому. Преступать пределы власти не имеет права ни высокопоставленное, ни низшее должностное лицо. Силу следует противопоставлять лишь несправедливой и незаконной силе. Священность особы государя избавляет его от всяких неудобств, но эта привилегия распространяется только на личность самого короля. Поручение или повеление любого должностного лица, когда он не имеет на то право, является столь же недействительным и незначащим, как если бы оно исходило от любого частного лица. Против законов не может быть никакой власти. Один или несколько из угнетателей людей не в состоянии нарушить порядок правления, когда основная масса народа не считает, что это ее касается!!! Но если кто-либо из этих незаконных действий распространилось на большинство народа или же если злоупотребления и угнетения коснулись лишь немногих, но в таких случаях, когда предшествующие обстоятельства и последствия наводили на мысль, что опасность угрожает всем и если люди глубоко убеждены, что законы, а вместе с ними и их достояние свобода и жизнь в опасности, а возможно, и их решение, то и не знаю, что помешает им оказать сопротивление незаконной силе, которая против них применяется. Это неудобство, которое сопутствует всякому правлению, когда правители довели его до подобного состояния, так что они сами находятся на подозрении у своего народа; это, пожалуй, самое опасное состояние, в которое они могут себя поставить. Невозможно, чтобы правитель, если он действительно желает добра своему народу и заботится о его сохранении и блюдет его законы, не добился того, чтобы народ видел и чувствовал это.

Глава 19. О распаде системы правления. Тот, кто хочет сколь-нибудь говорить о распаде системы правления, должен сначала провести различия между распадом системы правления. То, что создает сообщество и сводить людей из разъединенного естественного состояния в одно политическое общество - это соглашение, которое каждый заключает со всеми остальными о том, чтобы объединиться и выступать в качестве одного целого и стать т.о. единым особым государством. Обычной и почти единственной причиной, по которой распадается этот союз, является вторжение иноземных войск, которые завоевывает его. Когда какое-либо общество распадается, несомненно, что система правления этого общества, не может остаться. Помимо свержения извне системы правления распадаются под действием сил изнутри. 1. Когда измениться законодательный орган, именно в своем законодательном органе члены государства соединены вместе в одно единое государство. Сущность и единство общество состоит в том, чтобы иметь одну волю. Законодательный орган обладает правом провозглашать и осуществлять эту волю. Создание законодательного органа является первым и основным органом государства. Когда правление распалось, народ волен сам позаботиться о себе, создав новый законодательный орган. 2. Когда законодательный орган или государь, кто-либо из них действуют вопреки оказанному им доверию, народ, с которым все время дурно обращались и права которого нарушают, будет готов при первом же случае освободиться от лежащего на нем тяжкого бремени. Революции не происходят при всяком незначительном непорядке в общественных делах!!! Доктрина в том, что народ властен заново обеспечить свою безопасность с помощью нового законодательного органа, когда его законодатели нарушили оказанное им доверие, посягнув на его собственность, является лучшей гарантией от восстаний и наиболее вероятным способом воспрепятствовать ему. Когда-либо изменяется законодательный орган, либо законами действуют в разрез с теми целями, для которых они были назначены, те, кто виновны, виновен в мятеже. Пока несчастье не станет общим и злые умыслы правителей не сделаются очевидными, до тех пор народ, который более склонен страдать, чем восстанавливать справедливость сопротивлением, не склоняется к возмущению. Будь то правитель ил подданный, но если он пытается силой покушаться на права государя или народа и его действия ведут к низвержению системы и структуры любого справедливого правления, то он виновен в ужаснейшем преступлении, на которое способен человек. И тот, кто поступает, таким образом, должен по справедливости считаться общим врагом и чумой человечества, и с ним следует поступать соответствующим образом. Если кто-нибудь применяет силу без права, то он ставит себя в состояние войны с теми, против кого он ее так применяет; а в таком состоянии все прежние узы разрываются, все другие права не действительны и каждый имеет права защищать себя и противиться агрессору. В тех случаях, когда король не имеет полномочий, он не король и ему можно оказывать сопротивление; ибо когда бы не прекратилось действие полномочий, король тут же перестает быть королем и становится подобным другим людям, не имеющим полномочий. Право народа в равной степени нарушено, и свобода его утрачена, независимо от того, сделают ли его рабом какое-либо лицо его собственной национальности или иноземной нации. Именно в этом заключается ущерб, и только против этого народ имеет право защиты... "Кто будет судьей и решит, действует ли государь или законодательный орган вопреки оказанному доверию? Народ будет судьей" Когда нет суда для разрешения споров между людьми, судьей является Господь Бог, восседающий на небесах. Только Он один воистину есть судья праведный. Но каждый человек является судья для самого себя. Та власть, которую каждый отдельный человек передал обществу, когда он вступал в него, никогда не может снова вернуться к отдельным людям, до тех пор, пока общество не перестанет существовать, но всегда будет оставаться у сообщества, потому, что без этого не может быть сообщества, государства, что противоречило бы первоначальному соглашению!!! Когда общество вручило законодательную власть какому-либо собранию людей, то законодательная власть не может вернуться к народу до тех пор, пока существует данный государственный строй. Но если народ ограничил действия своего законодательного органа и сделал эту высшую власть в руках какого-либо лица или собрания только временной, или если вследствие злоупотреблений лиц, находящихся у власти, они ее утрачивают, то в результате такой утраты или окончания установленного срока эта власть возвращается к обществу.

Государственный Университет – Высшая Школа Экономики

Факультет прикладной политологии

Реферат

Джон Локк

« Два трактата о правлении»

Выполнила студентка 2 курса

факультета прикладной политологии

242 группы

Стрелова Александра

Проверил

профессор Поляков Л.В..

Впечатления от прочитанной книги сложились, прямо скажем, противоречивые. С одной стороны, книга написана простым языком и легко читается, хорошо сконструирована логика, второе последовательно вытекает из первого, четко прослеживается единая нить, главная единая мысль о том, что все делается людьми для общественного блага, которое для каждого заключается в охране собственности. Но с другой стороны, смущает то количество повторов, которые встречаются на страницах книги. Одна и та же мысль повторяется по несколько раз в одной главе, и обязательно встречаешь ее и в других главах, отсюда возникает ощущение некой размазанности.

Хочется вспомнить немного из истории написания произведения. Работу над «Трактатами» Локк вел более десяти лет, впервые они были изданы в Лондоне, в 1690 году анонимно, когда автор уже жил в Голландии. Своими работами он хотел обосновать полезность пребывания человека в обществе, создать концепции государственного управления, выявить, какая форма управления лучше, что входит в роль законодательной и исполнительной власти, каким образом можно защитить себя от тирании. Стоит заметить, что основное внимание он уделяет монархии, и именно абсолютной монархии, постоянно доказывает, что она не является естественной формой правления, что она недееспособна.

В первой книге Локк вступает в полемику с Робертом Филмером и его трактатом «Патриарх». Он спорит с его мнением об абсолютной монархии, которую Филмер превозносит. Основным тезисом, на котором строится рассуждение Филмера, является утверждение того, что ни один человек свободным не рождается. С чем очень ярко спорит Локк, ведь если разрушить основание, говорит он, рухнет и постройка. Филмер обосновывает свою точку зрения тем, что дети с раннего возраста подчиняются родителям, и что отцовство началось с Адама и продолжилось естественным путем, то есть и Адам был монархом. Локк опровергает данные утверждения (в частности, что Адам обладал властью над своими детьми и передал право власти своим потомкам), и убеждает в том, что нельзя ставить знак равенства между отцовской властью и монархической, феерично разрушает постройку Роберта Филмера.

Вся вторая книга посвящена политической власти и политическому обществу. И в первой же главе Локк дает свое определение политической власти, он считает, что это право создавать законы и регулировать их исполнение, и все это ради общественного блага, Общественным же благом он считает, сохранение своей индивидуальной собственности.

Свою работу хочу представить в виде интервью, где я буду интервьюером, а Джон Локк респондентом. Я буду задавать вопросы, а ответы находить в тексте Локка.

-Что такое, по-вашему, естественное состояние?

Я определяю естественное состояние как свободу, полную свободу в распоряжении своим имуществом и своей личностью, независимость от чьей-либо воли. Но все же естественное состояние не является состоянием своеволия, так как никто не может сам убить себя или кого-либо другого. Все мы являемся собственностью того, кто нас сотворил, и наше существование будет продолжаться до тех пор, пока это будет ему (нашему творцу) угодно.

- Это очень интересная мысль… мы являемся собственностью своего творца…, я даже позволю себе с вами в этом согласиться, получается и здесь тщательно и неукоснительно соблюдаются права собственности. Но, наверняка появится человек, а может быть и не один, который не захочет быть чьей-то собственностью и захочет поступать не по разуму и закону природу, а по своему собственному .

Если один человек все же захочет или причинит зло другому или нескольким, что будет считаться преступлением против всего человеческого рода и законов природы, тогда каждый имеет право чинить наказание, такое, какое считает должным, тем самым, являясь исполнителем закона природы. Но только потерпевший имеет право взимать возмещение ущерба в том размере, которое он считает нужным. Когда человек совершает умышленное покушение на жизнь или собственность другого человека он ставит себя в состояние войны с ним, а состояние войны есть состояние разрушения и вражды.

- Таким образом, вы утверждаете, что естественным состоянием человека является не «война всех против всех», как утверждал господин Гоббс, но свобода всех делать все, что ты хочешь? Состояние войны наступает лишь тогда, когда кто-то, действуя неразумно, нарушает закон природы и покушается на жизнь и собственность другого.

Нет не совсем. Ваша свобода должна ограничиваться только вашими потребностями и не ограничивать других. Остальное верно.

- Но, позвольте заметить, буквально через несколько строк, Вы говорите, что когда применение силы больше не имеет места, тогда и заканчивается состояние войны между людьми, тогда же обе стороны подвергаются действию справедливого закона. Но в естественном состоянии нет действующих законов и судей, кроме как закона природы (самовыживания) и состояние войны будет продолжаться, пока нападающий не предложит мир. Но и здесь не получится вынести справедливого приговора, так как судьи сами были задействованы в войне. Как это понимать? Как несоответствие логике?

Я не ставлю знака равенства между естественным состоянием и войной всех против всех. Ведь некоторое время люди могут жить мирно, не покушаясь на жизнь и собственность других людей и тогда, не нарушая закон, все живут в мирном состоянии.

- Чисто теоретически это возможно, но вот возможно ли на практике?

- Именно чтобы избежать этого состояния войны люди и объединяются в общество и отказываются от естественного состояния.

- Но все ли люди свободны? Как же быть с рабством?

Рабством будем считать продолжающееся состояние войны между законным победителем и пленником. Когда человек сам продает себя в рабство, например, нанимается на работу для того, чтобы хозяин его кормил, поил, он не может месте со своим трудом передать и свою жизнь, так как мы помним, что человек не обладает властью над собственной жизнью и не может, следовательно, передать право на нее, так как не может передать человек другому то, чего он не имеет.

- Что же такое собственность, и каким образом влияет на состояние человека? Я думаю, что ваша глава о собственности является одной из самых важных, если не центральной главой в работе.

Итак, Бог отдал людям все, наделив их также разумом, чтобы они рационально использовали эти блага. Но каким образом человек может себе забрать в собственность ту или иную часть этого мира? Если сочетать то, что подарила природа, со своим трудом, то есть присоединять к этому подарку что-то лично свое, то другие люди исключаются на право владения этим и утверждается свое право собственности на них. Таким образом, труд создает различие между индивидуальным и общим.

- Но каждый может захватить себе какую угодно часть мира, и это ничем не будет ограничиваться…

Хочу возразить Вам, что никто не может присвоить своим трудом все, и никто не может взять больше чем надо для удовлетворения своих потребностей. И потом, никому не будет обидно, если кто-то себе возьмет часть, тогда как останется еще очень много.

- Под собственностью вы понимаете только материальную сторону жизни? Можно ли считать свою свободу собственностью?

Я думаю, что собственность - это дар природы, плюс труд; к свободе, как дару природы никакого труда вы не прилагаете, следовательно, это не собственность.

- Но как появились деньги?

Труд создает различия в стоимости всех вещей, меняются ценности и уже за какую-то свою собственность, например за скоропортящиеся продукты, которые ты вырастил на огороде, можно получить долговечный эквивалент: серебро, золото, в действительности эти вещи никакой полезности для жизнедеятельности не имеют, но зато потом их также можно обменять на что-нибудь скоропортящееся, но полезное. Так как металлы могут храниться долго, открывается страсть к накоплению, но в данном случае считаю, что деньги это лишь мерило усердия, сколько ты трудишься, столько и накапливаешь.

-Нельзя с вами не согласиться , но тогда каким образом, понять какую именно ценность имеют деньги?

Деньги будут иметь свою стоимость, только в том случае, если будет соглашение между людьми, хотя бы и молчаливое.

- В своей работе вы говорите, что труд послужил источником права. Как вы можете прокомментировать свое утверждение?

Здесь хотелось бы сделать замечание, вы не совсем внимательно прочитали мою работу. Я говорил не о том, что труд послужил источником права в общем, а источником права собственности на общие богатства природы, но реализация этого права его же и ограничивает, так как никто не может взять себе больше, нежели это нужно.

- А что вы скажете в отношении отцовской власти? Является ли она прародительницей власти политической?

В чем заключается главная роль родителей? Для этого нужно проследить логику: чтобы быть свободным не испытывать ограничений со стороны других, нужно знать закон. Закон же это некое предписание, руководство для свободного, разумного человека, которое служит на всеобщее благо тех, кто закону подчинятся. Таким образом, пока человек не знает закона, он не свободен, так как не знает в какой мере ему дозволено пользоваться своей свободой, вот для этого, и существуют отцы, они берут ребенка под свою власть и доводят его до того возраста, когда он будет способен познать этот закон, то есть станет совершеннолетним. Как только ребенок достигает совершеннолетия, у отца не остается над ним никакой власти. Единственно, что остается у отца, это право на почитание, и оно сохраняется за ним навсегда.

-Скажите, почему эта роль доверятся только отцу, разве женщина не может участвовать в этом процессе?

Безусловно, ни в коем случае нельзя преумалять роль матери в данном вопросе, кто как не она возьмет на себя воспитание своего ребенка в случае отсутствия отца или отца недееспособного, она также много привносит в процесс совершеннолетия ребенка. Точно также мать имеет право на уважение и почитание со стороны ребенка. Но когда отцовская власть идет в сравнении с абсолютно - монархической властью, невозможно допущение второго человека к власти, это не увязывается с термином абсолютной монархии. И здесь, пожалуй, я подробно остановлюсь на этом сравнении, считаю, что оно неправильно. Между отцовской и политической властью есть большая разница, различны и цели и средства. Отцовская власть не имеет права издавать законы и заставлять им повиноваться.

- Но есть же в них нечто общее?

Это связано с правом пользования имуществом. Отец, таким образом, оказывал влияние на повиновение своих детей и государь так же оказывал влияние на своих подданных. И все же бывали случаи, когда отцы становились государями. Но это могло быть только в первые века, когда земли еще очень много, а народу мало, отец мог стать государем в своей семье, но он не ограничивал и не урезал свободу и права своих детей, а скорее даже защищал. Таким образом, всем было удобно и хорошо, а если после себя отец оставлял еще и достойного наследника, или его можно было выбрать, становилось еще лучше. Так и зародилась наследственная и выборная монархия. Это говорит лишь о том, что первыми монархами были отцы, они заложили традицию, но это отнюдь не ставит знак равенства между отцовской и политической властью.

- А что вы можете рассказать о политическом обществе?

Этому вопросу посвящена немалая часть моей работы, и поэтому хотелось бы рассмотреть его очень подробно.

Первым обществом будем считать семью, сообщество, заключенное посредством добровольного соглашения между мужчиной и женщиной, целью этого сообщества является продолжение рода. Но цель эта может быть осуществлена, как при политическом правлении, так и в естественном состоянии, так что это сообщество самостоятельно и не требует дополнительных условий.

Политическое общество образуется тогда, когда каждый их членов этого общества отказывается от естественной власти, передав ее в руки общества, в таком случае общество является третейским судьей, который решает все разногласия между членами этого общества, наказывает за преступления так, как предусматривает закон. И в этом коренное отличие от естественного состояния, в котором нет закона и судей. Каждый входит в политическое общество с целью сохранения своей собственности, защиты ее от посягательств, как со стороны своих соседей, так и иноземных завоевателей. Помимо законодательной власти каждый член общества должен передать обществу и исполнительную власть, только в этом случае политическое, или гражданское, что одно и тоже, общество имеет право на существование.

-Скажите, а как же сочетается абсолютная монархия и гражданское общество?

В том все и дело, что абсолютная монархия не совместима с гражданским обществом, поскольку не имеет органа законодательного и исполнительного, который бы решал все разногласия и споры, нет независимого судьи, кроме самого монарха. И очень глупы те люди, которые соглашаются на такие условия. Они находятся все в том же естественном состоянии, и сами одевают себе хомут на шею, думая, что хозяин их не обидит, так как любит их, а не потому что, они ему приносят выгоду. Ни один человек в гражданском обществе не может не подчиняться общим законам, тогда это будет снова естественное состояние.

-А что еще вы можете рассказать о монархии?

Когда люди объединялись в сообщество, они соглашались на такую форму правления, как монархия, так как привыкли к верховенству отца в семье, потом эта традиция поддерживалась лишь потому, что монархия была выборной. Монархия является самой простой и привычной для людей формой правления, они привыкли к ней с детства, поэтому никому даже в голову не приходило ее ограничивать.

-Ну а каким образом выбирали монарха?

По принципу царь – полководец, самый умный, самый сильный, самый храбрый, ведь людям нужен был человек, который защитит их и их собственность от иноземцев.

- Но если люди так привыкли к монархии, что стали считать ее традицией, повиновались ей из поколения в поколение, почему же люди все же борются против монархии?

Власть, которую люди передали в руки монарха, тот стал использовать не во благо, а во вред, вот и ищут теперь люди способы ограничить беззакония.

- Хорошо, вы подробно рассказали о том, что такое политическое общество вообще и рассказали о том, как появляется семья, но как появляется само политическое общество?

Посредством соглашения между членами общества. Хочу также отметить, что когда люди решают создать общество, чтобы оно действовало, как единый механизм, они должны знать, что в этом едином организме большинство имеет право действовать и решать за остальных. И тогда каждый их этих людей должен взять на себя обязательство, что он будет подчиняться решению большинства и считать его окончательным.

-Но ведь согласие может быть выраженным и молчаливым. Как тогда понять, в какой степени молчаливое согласие обязывает?

Я думаю, что с выраженным согласием все понятно, человек дает свое согласие и становится полноправным членом общества, но вот, что же такое молчаливое, это более серьезный вопрос. Предположим, что тот, кто владеет и пользуется землей, которая является некоторой частью данного государства, дает свое молчаливое согласие и обязан повиноваться законам этого государства в тот период, пока он этими владениями располагает. Если человек присоединяет свои земли к данному государству, то он также обязан подчиняться его законам, когда же человек этой земли лишается (путем продажи, дара, другое), он освобождается от юрисдикции данного правительства и свободен идти, куда захочет. И здесь важно обратить внимание на то, что тот человек, который дал выраженное согласие, должен до конца своих дней быть подданным этого государства.

- Скажите, не видите ли вы некого противоречия в своих словах, когда говорите, что главное для вступления в общество это согласие, согласие бывает двух видов. Но все же тот, кто спокойно живет, пользуется привилегиями и исполняет законы, то есть по - вашему это пример молчаливого согласия, не является членом данного общества.

Нет нисколько. Членом общества является тот, и только тот, кто дал свое выраженное или фактическое согласие.

-Хорошо, скажите пожалуйста, а если отец дал свое согласие на существование в обществе, сын также обязан подчиняться закону и правительству этого общества?

Нет, сын обязан подчиняться государству только до своего совершеннолетия, единственное, что может обязать сына принадлежать к данному сообществу, так это обладание землями, которые принадлежали отцу, и находились на территории этого государства. Если же он не пользуется этими землями, то и обществу он не принадлежит.

- А какие формы государства вы выделяете?

О, их не так много. Перечислю, потом поясню: совершенная демократия, олигархия, монархия наследственная или выборная.

Соответственно совершенная демократия это форма правления, при которой болшинство обладает всей властью сообщества, олигархия – когда законодательная власть передается в руки нескольких избранных лиц, монархия же в руки одного. Причем если после смерти отца-монарха престол занимает сын, она наследственная, если право назначать преемника возвращается к большинству, монархия выборная.

- Скажите, вы часто упоминали слово государство, поясните, что вы понимаете под этим термином?

Я подразумеваю любое независимое сообщество, и как мне кажется именно слово «государство» наиболее точно обозначает такое общество людей.

-Что вы можете рассказать о законодательной, исполнительной и федеративной власти?

По поводу законодательной власти хочу сказать, что это главная, верховная власть, и она не может являться абсолютно деспотической по отношению к жизни и достоянию народа, она не может брать на себя право повелевать посредством произвольных деспотических указов, также верховная власть не может лишить кого-либо его частной собственности без его согласия, а также не может передать право издавать законы в чьи-либо другие руки, все, что она делает должно быть направлено для достижения конечной цели – блага народа.

Исполнительная власть должна следить за исполнением тех законов, которые созданы и действуют. Федеративной же назовем ту власть, которая принимает решения в отношении войны и мира, участия в коалициях и союзах, следит за всеми международными делами. Причем я считаю, что не нужно отдавать в разные руки, так как они похожи.

- Не кажется ли вам, что концентрация такого рода сил в одних руках может привести к тирании?

Нет, я наоборот считаю, что если эти две власти доверить разным лицам, то общество может расколоться на два лагеря, что приведет к беспорядкам, а может быть и гибели этого общества.

- Каким образом может наступить гибель для государства?

В первую очередь, в том случае, если изменится законодательная власть. Она может изменяться несколькими способами. Во-первых, законы или постановления могут проводиться насильственным способом, то есть вопреки тем законам, которые были созданы законодательным органом, это меняет законодательную власть. Во- вторых, когда государь мешает законодательному органу полноценно работать, законодательная власть меняется. В-третьих, по деспотической воле государя заменяется процедура выборов или сами выборщики, все это происходит без согласия народа, законодательная власть меняется. В - четвертых, если государь или законодательный орган передает народ в подданство иностранной державе, законодательная власть меняется. Все это может привести к распаду государства. Также к распаду государства может привести невыполнение своих обязанностей должностными лицами. Когда есть законы, они обязательны для каждого, тот, кто их не выполняет должен подвергнуться наказанию, но этого не происходит с теми, кто стоит у вершины власти, поэтому рушится государство. Есть еще другой путь, когда законодательный орган или государь действуют вопреки оказанному им доверию. Таким образом, они ставят себя в состояние войны с народом, и народ имеет полное право лишить их той власти, которой когда-то наделил. В этом вопросе главным судьей будет народ. Народ снова имеет в своих руках законодательную власть и имеет право сам действовать в качестве верховной власти, может создать новую форму праления, либо оставить старую, но отдать ее в другие руки. Здесь народ действует так, как сочтет наилучшим, и в этом его полное право.

Всю работу Джона Локка можно заключить в нескольких фразах: человек свободен так, чтобы не ограничивать в свободе других, и самое ценное для человека его собственность. Для того, чтобы сохранить ее человек дает соглашение и вступает в общество, где главным является закон. Свои естественные права человек передает обществу, в частности законодательному органу. Если законодательный орган по каким-либо причинам не оправдывает доверия всех членов этого общества, то они вправе забрать из его рук законодательную власть и устроить общество по новым правилам, руководствуясь целью достичь всеобщего блага.

Источник: Локк Дж. Сочинения: В 3 т. - Т. 3. - М.: Мысль, 1988. С. 137-405.

КНИГА ВТОРАЯ

Глава VII о политическом или гражданском обществе

87. Человек рождается, как было уже доказано, имея право на полную свободу и неограниченное пользование всеми правами и привилегиями естественного закона в такой же мере, как всякий другой человек или любые другие люди в мире, и он по природе обладает властью не только охранять свою собственность, т. е. свою жизнь, свободу и имущество, от повреждений и нападений со стороны других людей, но также судить и наказывать за нарушение этого закона других, как того заслуживает, по его убеждению, данное преступление, даже смертью, в тех случаях, когда гнусность поступка, по его мнению, этого требует. Но поскольку ни одно политическое общество не может ни быть, ни существовать, не обладая само правом охранять собственность и в этих целях наказывать преступления всех членов этого общества, то политическое общество налицо там, и только там, где каждый из его членов отказался от этой естественной власти, передав ее в руки общества во всех случаях, которые не препятствуют ему обращаться за защитой к закону, установленному этим обществом. И таким образом, всякий частный суд каждого отдельного члена исключается, и общество становится третейским судьей, устанавливая постоянные правила, беспристрастные и одни и те же для всех сторон, и с помощью людей, получивших от общества полномочия проводить в жизнь эти правила, разрешает все разногласия, которые могут возникнуть между любыми членами этого общества в отношении всякого правового вопроса, равно как и наказывает те преступления, которые любой член общества совершил по отношению к обществу, такими карами, которые установлены законом. Вследствие этого легко различить, кто находится и кто не находится вместе в политическом обществе. Те, кто объединены в одно целое и имеют общий установленный закон и судебное учреждение, куда можно обращаться и которое наделено властью разрешать споры между ними и наказывать преступников, находятся в гражданском обществе ; но те, кто не имеют такого общего судилища, я имею в виду – на земле, все еще находятся в естественном состоянии, при котором каждый, когда нет никого другого, сам является судьей и палачом, а это, как я уже показал, и есть совершенное естественное состояние.

88. Таким образом, государство получает власть устанавливать, какое наказание должно полагаться за различные нарушения, совершенные членами этого общества, и какие нарушения того заслуживают (это есть законодательная власть ), так же как оно обладает властью наказывать за ущерб, нанесенный любому из его членов любым из тех, кто не входит в это общество (это власть решать вопросы войны и мира ), и все это для сохранения собственности всех членов общества, насколько это возможно. Но хотя каждый человек, вступивший в гражданское общество и ставший членом какого-либо государства, тем самым отказался от своей власти наказывать преступления против закона природы и осуществлять свое собственное частное правосудие, все же вместе с правом судить за преступления, которое он передал законодательной власти во всех случаях, когда он может обратиться к суду, он дал право государству употреблять его силу для исполнения приговоров государства в тех случаях, когда его к этому призовут: ведь эти приговоры являются его собственными, так как они вынесены им самим или его представителями. И здесь мы имеем первоначало законодательной и исполнительной власти гражданского общества, которой надлежит определять на основании постоянных законов, в какой мере должны наказываться преступления, когда они совершены внутри государства, а также определять с помощью решений, принимаемых в каждом отдельном случае на основании обстоятельств данного дела, в какой мере должен возмещаться ущерб, нанесенный извне, и в обоих этих случаях употреблять силу всех членов общества, когда это потребуется.

89. Следовательно, когда какое-либо число людей так объединено в одно общество, что каждый из них отказывается от своей исполнительной власти, присущей ему по закону природы, и передает ее обществу, то тогда, и только тогда, существует политическое, или гражданское, общество. И это происходит, когда какое-либо число людей, находящихся в естественном состоянии, вступает в общество, чтобы составить один народ, одно политическое тело под властью одного верховного правительства, или когда кто-либо присоединяется к ним и принимается в какое-либо уже существующее государство. Тем самым он уполномочивает общество или, что все равно, его законодательную власть создавать для него законы, каких будет требовать общественное благо; он должен способствовать исполнению этих законов (как своим собственным установлениям). И это переносит людей из естественного состояния в государство, поскольку на земле появляется судья, имеющий власть разрешать все споры и возмещать любой ущерб, который может быть нанесен любому члену государства; этим судьей является законодательная власть или назначенное ею должностное лицо. В тех же случаях, когда есть какое-то число людей, хотя бы и связанных между собой, но не имеющих такой принимающей решения власти, к которой они могли бы обратиться, они все еще находятся в естественном состоянии.

90. Отсюда очевидно, что абсолютная монархия, которую некоторые считают единственной формой правления в мире, на самом деле несовместима с гражданским обществом и, следовательно, не может вообще быть формой гражданского правления. Ведь цель гражданского общества состоит в том, чтобы избегать и возмещать те неудобства естественного состояния, которые неизбежно возникают из того, что каждый человек является судьей в своем собственном деле. Это достигается путем установления известного органа власти, куда каждый член этого общества может обратиться, понеся какой-либо ущерб или в случае любого возникшего спора, и этому органу должен повиноваться каждый член этого общества * . В тех случаях, когда существуют какие-либо лица, не имеющие такого органа, к которому они могли бы обратиться для разрешения каких-либо разногласий между ними, эти лица все еще находятся в естественном состоянии. И в таком состоянии находится каждый абсолютный государь в отношении тех, кто ему подвластен.

91. Ведь предполагается, что он, и только он, обладает всей, и законодательной и исполнительной, властью и нельзя найти никакого судьи, не к кому обратиться, кто бы мог справедливо и беспристрастно решить дело, обладая необходимыми полномочиями, и от чьего решения можно было бы ожидать помощи и возмещения любого ущерба или неудобства, которые можно претерпеть от самого государя или по его приказу. И таким образом, подобный человек, как бы он ни назывался – царь, или владетельный сеньор, или еще как-нибудь, в такой же степени находится в естественном состоянии по отношению ко всем, кто ему подвластен, как и по отношению ко всему остальному человечеству. Ведь во всех случаях, когда имеются два каких-либо человека, у которых нет ни постоянного правила, ни общего судьи, к которому они могли бы обратиться на земле для решения их споров о том, кто из них прав, они все еще находятся в естественном состоянии ** и испытывают все неудобства этого с одной лишь прискорбной разницей для подданного или, скорее, раба абсолютного повелителя; в обычном естественном состоянии он волен сам судить о своем праве и поддерживать его, насколько в его силах; теперь же, когда его собственностью распоряжается воля и каприз его монарха, ему не только некуда обратиться, как это следует делать тем, кто живет в обществе, но он лишен свободы судить о своем праве или защищать его, как если бы он стоял на ступень ниже обычного состояния разумных существ; и, таким образом, он подвержен всем бедствиям и неудобствам, которых может опасаться человек от того, кто, находясь в ничем не ограниченном естественном состоянии, еще и развращен лестью и облечен властью.

92. Тому же, кто полагает, что абсолютная власть очищает кровь людей и исправляет низость человеческой натуры, достаточно хотя бы прочитать историю нашей или любой другой эпохи, чтобы убедиться в противном. Тот, кто был бы наглым и несправедливым в лесах Америки, вряд ли стал бы лучше на троне, где, вероятно, привлекут науку и религию, чтобы оправдать все, что он будет творить в отношении своих подданных, а меч заставит сразу же замолчать тех, кто осмелится сомневаться в этом. /…/

93. В самом деле, в абсолютных монархиях, так же как и при других формах правления, существующих в мире, подданные имеют право обращаться к закону, а судьи вольны разрешать любые споры и сдерживать любое насилие, которое может проявиться среди самих подданных, между одним и другим. Подобное положение всякий считает необходимым и верит, что тот, кто решит уничтожить его, будет отъявленным врагом общества и человечества. Но происходит ли это от подлинной любви к человечеству и к обществу и от того милосердия, которое мы должны проявлять друг к другу, – в этом можно сомневаться; ведь это не больше, чем то, что каждый человек, который любит свое могущество, выгоду или величие, может и, естественно, должен делать, – не давать вредить друг другу или уничтожать друг друга тем животным, которые трудятся и надрываются только ради его удовольствия и выгоды; и поэтому о них заботятся не из любви, которую хозяин якобы к ним питает, но из любви хозяина к самому себе и ради той выгоды, которую они ему приносят. Ведь стоит только спросить, какая защита, какое ограждение существует в подобном состоянии против насилия и угнетения со стороны этого абсолютного владыки ? Самый вопрос уже вряд ли является допустимым. Они готовы ответить вам, что за самую просьбу о безопасности полагается смерть. Между подданным и подданным, согласятся они, должны существовать правила, законы и судьи ради их взаимного мира и безопасности. Но во всем, что касается правителя, он должен быть абсолютным, и он выше всех подобных обстоятельств; поскольку он обладает властью причинять больший ущерб и творить больше зла, то, когда он это делает, это справедливо. Если вы спросите, как можно защититься от вреда или ущерба с той стороны, откуда творит их эта самая сильная десница, то это сочтут голосом крамолы и мятежа. Как будто бы люди, оставив естественное состояние и вступив в общество, согласились, что все, кроме одного, должны удерживаться законами, но что он, этот один, должен по-прежнему сохранять всю свободу естественного состояния, увеличившуюся вместе с властью и превратившуюся в распущенность вследствие безнаказанности. Это все равно что думать, будто люди настолько глупы, что они стараются избежать вреда от хорьков или лис, но довольны и даже считают себя в безопасности, когда их пожирают львы.

94. Но что бы ни болтали льстецы с целью отвлечь умы людей, это не мешает людям чувствовать; и когда они замечают, что какой-либо человек, независимо от того, какое положение он занимает, вышел из границ гражданского общества, в котором они живут, и что им не к кому обратиться на земле за защитой от того зла, которое он им может причинить, то они начинают думать, что сами находятся в естественном состоянии по отношению к тому человеку, который, как они считают, находится в таком состоянии, и стараются так скоро, как только могут, обрести ту безопасность и защиту в гражданском обществе, для которых оно было первоначально учреждено и ради которых только они в него вступили. И поэтому, хотя, возможно, вначале (как будет показано более подробно в дальнейшей части этого рассуждения) какой-то один добродетельный и превосходный человек, выделившийся среди остальных, из уважения к его хорошим качествам и добродетелям как к своего рода естественному авторитету был отмечен тем, что бразды правления, равно как и вынесение решений по их спорам, по молчаливому согласию перешли в его руки без каких-либо иных мер предосторожности, кроме уверенности в его справедливости и мудрости, все же когда время, придающее авторитет и (как пытаются убеждать нас некоторые) святость обычаям, которые возникли благодаря небрежности и простодушной непредусмотрительности первых веков, породило преемников иного склада, то народ нашел, что его собственность не находится в безопасности при том правлении, какое было (в то время как правление не имеет иной цели, кроме сохранения собственности), и что он не мог пользоваться ни безопасностью, ни покоем, ни считать, что живет в гражданском обществе, до тех пор пока законодательная власть не была отдана в руки коллективного органа, который можно называть сенатом, парламентом или как угодно * . Благодаря этому каждое отдельное лицо стало наравне с другими, самыми ничтожными людьми подданным тех законов, которые оно само как член законодательного органа установило; точно так же никто не мог по своей собственной власти избегнуть силы закона после того, как этот закон был создан. Не мог никто также под предлогом превосходства просить об исключении для собственных нарушений или для нарушений, совершенных кем-либо из его близких! Но и для одного человека, находящегося в гражданском обществе, не может быть сделано исключения из законов этого общества ** . Ведь если какой-либо человек может делать все, что ему заблагорассудится, и на земле не будет места, куда можно было бы обратиться для исправления причиненного им зла или для защиты от него, то, спрашиваю я, не будет ли такой человек все еще полностью в естественном состоянии; но тем самым он не может быть ни частью, ни членом этого гражданского общества, если только кто-либо не станет утверждать, что естественное состояние и гражданское общество – это одно и то же; но до сих пор я еще не нашел ни одного столь страстного приверженца анархии, который бы стал на этом настаивать.