Гуго Гроций
О праве войны и мира
Книга первая
ЧТО ЕСТЬ ВОЙНА, ЧТО ЕСТЬ ПРАВО?
I. Порядок изложения.
II. Определение войны и происхождение этого слова.
III. Определение права по свойствам действия и деление его на право господства и на право равенства.
IV. Деление права по качеству на способность и соответствие (facultas и aptitudo).
V. Деление способности, или права в строгом смысле, на власть, собственность и право требования.
VI. Другие деления способностей - на низшие и высшие.
VII. Что есть соответствие?
VIII. О справедливости исполнительной и распределительной: их особенности состоят не в различии геометрической и арифметической пропорции, а также не в том, что одна относится к предметам общей собственности, а другая - к предметам частной собственности.
IX. Определение права как правила и деление его на естественное и волеустановленное.
X. Определение естественного права, его деление, отличие от того, что называется правом в несобственном смысле.
XI. Инстинкт, как общий для всех животных, так и свойственный лишь человеку, не составляет особого вида справедливости.
XII. Доказательства существования естественного права.
XIII. Деление волеустановленного права на человеческое и божественное.
XIV. Деление права человеческого на внутригосударственное, на право в более тесном и широком смысле по сравнению с внутригосударственным; последнее есть право народов. Разъяснение и доказательство его существования.
XV. Деление права божественного на всеобщее и свойственное одному народу.
XVI. Право древних евреев никогда не обязывало чужестранцев.
XVII. Какие доводы могут извлечь христиане из древнееврейского права и каким образом это возможно?
Порядок изложения
I. Все взаимные споры лиц, не связанных воедино общим внутригосударственным правом, относятся к состоянию войны или мира; таковы споры тех, кто еще не объединен в народ, или тех, кто принадлежит к различным народам, - как частных лиц, так и самих государей, а также лиц, обладающих равными с последними правами, а именно - лиц знатного происхождения и свободных граждан в республиках. А так как войны ведутся ради заключения мира и нет такого спора, из-за которого не могла бы возгореться война, то уместно будет в связи с изложением права войны остановиться на том, какого рода обычно возникают разногласия, сопряженные с войной. Самая же война приводит нас затем к миру как своей конечной цели.
Определение войны и происхождение этого слова
II. 1. Поскольку мы намерены толковать о праве войны, то необходимо исследовать вопрос о том, что такое война, о которой идет речь, и что такое право, о котором ставится вопрос. Цицерон утверждал, что война есть состязание силой. Тем не менее вошло в обычай называть этим именем не действие1 , но состояние; так что война есть состояние борьбы силою как таковое. Это общее понятие обнимает всякого рода войны, о которых должна идти речь в дальнейшем. При этом я ведь здесь не исключаю и частной войны, так как на самом деле такая война предшествует войне публичной и, без сомнения, имеет с последней общую природу, почему они должны называться одним и тем же, свойственным им именем.
2. Этому не противоречит происхождение самого слова “война”, ибо слово bellum [война] происходит от более древней формы - duellum [поединок], подобно тому как duonus превратилось в bonus, a duis - в bis. Duellum в таком же смысле происходит от duo [два], в котором для нас “мир” означает “единение”. Так же точно у греков слово polemos [война] произошло от обозначения “множества”: в древности lue [раздор) было выведено из слова “распад”, подобно тому как из “разложения тела” произошло due [мука].
3. Язык не противится употреблению слова “война” в этом более широком смысле. Однако ничто не препятствует нам присваивать название войны исключительно только вооруженному столкновению государств, поскольку, несомненно, родовое название сообщается нередко также тому или иному виду, в особенности же такому, который имеет какое-нибудь особое преимущество перед другими видами, Я не ввожу в определение понятия войны признака справедливости, потому что задачу настоящего исследования составляет именно разрешение вопроса о том, может ли какая-нибудь война быть справедливой и какая именно война справедлива. Следует все же отличать постановку вопроса от самого предмета, о котором ставится вопрос.
Определение права по свойствам действия и деление его на право господства и на право равенства
III. 1. Давая настоящему исследованию заглавие “О праве войны и мира”, мы, во-первых, как уже сказано, разумеем именно вопрос о том, может ли какая-нибудь война быть справедливой. И затем - еще другой вопрос: что же может быть в войне справедливо? Ибо право здесь означает не что иное, как то, что справедливо, при этом преимущественно в отрицательном, а не в утвердительном смысле, так как право есть то, что не противоречит справедливости. Противоречит же справедливости то, что противно природе существ, обладающих разумом. Так, по словам Цицерона в трактате “Об обязанностях” (кн. II, гл. I), противно природе причинять ущерб другому ради собственной выгоды; и в доказательство этого он приводит то, что при таком положении дела человеческое общество и взаимное общение людей неизбежно разрушились бы. Грешно человеку злоумышлять против другого человека, полагает Флорентин, ибо природа установила некое сродство между ними (L. ut vim. D. de Iust. et Iure). Сенека же в трактате “О гневе” (кн. II, гл. 32) пишет: “Пусть все члены тела находятся во взаимном согласии, так как сохранение отдельных частей важно для целого: люди должны щадить друг друга, потому что они рождены для общения2. Ибо общество не может существовать иначе, как взаимной любовью и заботой о составных частях”.
2. Подобно тому как одни сообщества свободны от неравенства3, например, взаимные отношения братьев, граждан, друзей или союзников, другие же, напротив, не свободны от неравенства и, по словам Аристотеля, допускают превосходство, например, отношения отца к детям, хозяина к рабу, царя к подданным, бога к людям4, так и один вид справедливости состоит в отношениях между равными, а другой - в отношениях между господствующими и повинующимися. Поэтому мы едва ли ошибемся, если этот последний вид назовем правом господства, а первый - правом равенства.
Деление права по качеству на способность и соответствие (facultas и aptitudo)
IV. От права в этом смысле отлично иное, хотя и зависящее от первого, - касающееся лиц. В этом последнем смысле право есть нравственное качество, присущее личности, в силу которого можно законно владеть чем-нибудь или действовать так или иначе. Это право присуще личности, хотя нередко оно и связано с вещами, как, например, сервитуты, лежащие на усадьбах и носящие название вещных прав в отличие от других, чисто личных, - не потому, чтобы первые тоже не были связаны с личностью, но потому, что они связаны с нею, поскольку им принадлежит какая-нибудь определенная вещь. Совершенное же нравственное качество мы называем способностью, менее совершенное мы называем соответствием; в вещах естественных первым соответствует действие, вторым - возможность.
Деление способности, или права в строгом смысле, на власть, собственность и право требования
V. Юристы обозначают способность словом “свой”, то есть принадлежащий кому-либо. Мы же отныне будем называть ее правом в собственном, или тесном смысле; им объемлется власть как над собой, что называется свободой5, так и над другими лицами, например, власть отеческая и господская; а также собственность - полная, или неограниченная6, и ограниченная, как узуфрукт, право залога, ссуда; право требования по договору, чему с другой стороны соответствует обязанность.
Гроций начал писать трактат на латыни в заточении, вдохновляясь идеями испанцев Франсиско де Виториа и Франсиско Суареса . Работа была закончена в изгнании, в Санлисе , в 1623 году.
Период жизни Гуго Гроция пришелся на времена Восьмидесятилетней и Тридцатилетней войн между католиками и протестантами Европы, поэтому его глубоко беспокоил вопрос о возможности юридического урегулирования конфликтов между государствами и религиями. Гроций писал:
Полностью убеждён… что существует общее право народов , которое действует для войны и во время войны, у меня было много весомых причин для того чтобы взяться писать по данному предмету. Во всём христианском мире я наблюдал недостаток в ограничении отношений войны, чего даже варварские народы должны стыдиться; я наблюдал как люди хватаются за оружие по незначительным причинам, или без причины вовсе, и когда оружие было поднято, все забывали о каком-либо уважении права, Бога и человека; это как будто, в соответствии общему решению, безумие дает всем свободу совершать любые преступления.
Трактат Гроция закрепил систему принципов т. н. естественного права , которые являются обязательными для всех людей и всех народов, несмотря на местный обычай. Работа состоит из трёх книг:
- Книга I развивает его концепцию войны и природной справедливости, рассматривая вопросы справедливой войны.
- Книга II определяет три «справедливых причины» для войны: самооборона, возмещение убытка и наказание; а также детально анализирует основные международно-правовые институты;
- Книга III обращается к вопросу, какими нормами руководствоваться, когда началась война; а также намечает пути к скорейшему прекращению всех войн.
Трактат Гроция имел огромный успех, к 1775 появилось 77 изданий этой работы, большей частью на латыни, но также на голландском, французском, немецком, английском и испанском языках. На русском языке трактат впервые издан в 1956 году под редакцией С. Б. Крылова .
Эта работа оказала огромное влияние на развитие международного права. Ближайшими последователями Гроция («школа чистого естественного права») стали знаменитые юристы эпохи Нового времени Самуэль Пуфендорф , Христиан Томазий, Эмер де Ватель и др.
Ссылки
Wikimedia Foundation . 2010 .
Смотреть что такое "О праве войны и мира" в других словарях:
- “О ПРАВЕ ВОЙНЫ И МИРА” (De Jure Belli ас Pacis, 1625, рус. пер. 1956) основной труд Г. Грация. Трактат с момента своего выхода в свет стал классикой юридической и философской литературы. Трактат состоит из трех книг, в которых объясняются: 1) … Философская энциклопедия
- (De Jure Belli ас Pacis, 1625, рус. пер. 1956) – основной труд Г.Гроция. Трактат с момента своего выхода в свет стал классикой юридической и философской литературы. Трактат состоит из трех книг, в которых объясняются: 1) естественное право; 2)… … Философская энциклопедия
Война … Википедия
- (лат. Jus ad bellum) исторически право суверена и позже государства на ведение военных действий, один из признаков суверенитета. С момента выхода в 1625 г. трактата «О праве войны и мира» ограничено международным правом и… … Википедия
Отдел международного права (см.), имеющий своим предметом обусловленные войной отношения между государствами. Война, значительно изменяя обычные в мирное время отношения между народами, рано привлекла внимание исследователей и побудила их… … Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона
Сроки давности в уголовном праве периоды времени, по истечении которых не применяются правовые последствия совершения преступления: лицо освобождается от уголовной ответственности, либо к нему не применяется наказание. Течение срока… … Википедия
У этого термина существуют и другие значения, см. Мир. Древнегреческая богиня мира … Википедия
ПРЕСТУПЛЕНИЯ ПРОТИВ МИРА И БЕЗОПАСНОСТИ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА - институт Особенной части российского уголовного законодательства, закрепленный в разделе ХII (гл. 34) Уголовного кодекса РФ. УК РФ 1996 г. впервые в отечественном уголовном праве выделил рассматриваемые преступления в самостоятельную главу,… … Словарь-справочник уголовного права
САНКЦИИ В МЕЖДУНАРОДНОМ ПРАВЕ - – система принудительных мероприятий военного, экономического и политического характера, применяемых по отношению к государству, нарушающему международные соглашения. В отличие от системы санкций во внутригосударственном праве, где принуждение… … Советский юридический словарь
Н. К. Рерих «Мадонна Орифламма» Пакт Рериха (англ. The Roerich Pact), так же известный как Договор об охране художественных и научных учреждений и исторических памятников (англ. Treaty on the Protection of Artistic and Scientific Institutions and … Википедия
Книги
- Терновый венец России. Тайна беззакония: иудаизм и масонство против Христианской цивилизации , О. А. Платонов. Пятая книга серии архивных исследований посвящена изучению тайной войны иудаизма и масонства против Христианской цивилизации, ядром которой является Русское православие. На основе ранее не…
Исходный пункт учения Гроция - природа человека, социальные качества людей. Гроций делит право на:
Естественное право;
Волеустановленное право.
Естественное право - предписание человеческого разума, в зависимости от которого то или иное действие в соответствии или противоречии разумной природе человека, признается одобряемым или порицаемым. Участвующие в общении людей, будучи существами разумными, всегда оценивают, что из поступков согласуется со стремлением к общению, а что противоречит ему.
Источником естественного права является человеческий разум, в котором заложено стремление к спокойному и разумному общению человека с другими людьми.
На этой основе Гроций определяет предписания естественного права (требования разума):
Воздержись от присвоения чужого.
Верни чужую вещь, если она оказалось в твоем владении.
Возмести выгоду за пользование чужой вещью.
Договора должны выполняться.
Возмести ущерб, причиненный по твоей вине.
Воздаяние людям заслуженного наказания.
Право волеустановленное, то есть имеющее своим источником волю, оно в свою очередь подразделяется на две ветви:
Право человеческое;
Право божественное.
Человеческое право складывается из права внутригосударственного, которое содержит нормы естественного права и права народов, которое обладает обязательной силой для всех народов. Право традиционно делится на частное и публичное. Все производные от естественного права должны соответствовать его началам.
Проводя эти и другие разграничения внутри человеческого права, Г. Гроций постоянно подчеркивает, что прародительница такого права - "сама природа человека", и потому все производные от естественного права образования должны соответствовать его началам, т.е. человеческое право должно соответствовать естественному праву.
Божественное право - воля бога, но естественное право незыблемо настолько, что не может быть изменено и самим богом. Божественное право должно соответствовать естественному праву.
Сколько-нибудь значительной роли божественному праву Гроций не отводит: "Естественное право столь незыблемо, что не может быть изменено даже самим богом..." Поэтому естественному праву должно соответствовать не только человеческое, но и божественное волеустановленное право (т.е. предписания религии).
Частная собственность не является естественным правом, а является позитивным правом, но в силу перечисленных положений естественного права посягать на нее нельзя. Исходная, стержневая категория его доктрины - понятие и содержание справедливости и естественного права - раскрывается через частноправовые институты. Поэтому справедливость, как условие общежития "целиком состоит в воздержании от посягательства на чужое достояние".
Догосударственная стадия жизни людей характеризуется Гроцием как естественное состояние. В этом состоянии отсутствовала частная собственность, все было общее, не было начальства. Постепенно люди стали заниматься различными искусствами и ремеслами, вести изысканный образ жизни, появились различные пороки, произошел переход от первобытной общности имущества к распределению сначала движимых, а затем и недвижимых вещей. В отношениях людей ослабилась справедливость, возникли ссоры. Появилась частная собственность.
Естественные качества людей такие, как:
Общительность (люди тянутся к людям);
Разум (люди могут договориться и общаться между собой).
Эти качества побудили их заключить договор о создании государства. Итак, государство создается на основе договора людей. Теория договорного происхождения государства противостояла феодальной концепции «богоустановленности» власти. Первоначально люди объединились в государство не по божественному повелению, но добровольно, убедившись на опыте в бессилии отдельных рассеянных семейств против насилия, оттуда ведет свое происхождение гражданская власть.
«Целью государства является правопорядок, охрана частной собственности, ибо общество преследует ту цель, чтобы пользование своим достоянием было обеспеченно каждому общими силами и с общего согласия». Государство же, по Гроцию, "есть совершенный союз свободных людей, заключенный ради соблюдения права и общей пользы".
Признаком государства является верховная, суверенная власть, к атрибутам которой относится издание законов (как в области религиозной, так и светской), правосудие, назначение должностных лиц и руководства их деятельностью, взимание налогов, вопросы войны и мира, заключение международных договоров.
Общим носителем верховной власти (то есть суверенитета) является государство в целом (как совершенный союз), носителем же власти в собственном смысле может быть одно или несколько лиц - сообразно законам и правам того или иного народа.
Первостепенное внимание к проблемам права требовало специального исследования вопроса, как о носителе верховной власти, так и о формах правления. Каждая существенная форма правления, а Гроций упоминает царскую (единодержавную) власть, власть знатных вельмож, свободную гражданскую общину, демократическую республику имеет своим источником общественный договор, а поэтому соответственно носителям суверенитета является лицо, или группа лиц, или собрание, либо сочетание лиц и собраний, обладающих атрибутами верховной власти.
Носителем верховной власти представляют государство не только в международных связях, но и в отношениях с собственным народом. До заключения общественного договора суверенитет принадлежал народу, поэтому при создании государства народ мог избирать любую форму правления, но, избрав ее, народ должен повиноваться правителям, и не может без их согласия изменить форму правления, ибо договоры, согласно естественному праву, должны исполнятся. Поэтому Гроций считал правомерной любую существующую форму правления и отрицал право подданных сопротивляться, хотя бы и несправедливым предписанием властей. Однако в эту концепцию Г. Гроций вносит ряд существенных корректив, в частности, о праве подданных сопротивляться верховной власти. Это было во многом обусловлено необходимостью обосновать правомерность борьбы народа Голландии за свою независимость от Испании.
Гроций юридическими доводами стремится доказать, что если король помышляет против всего народа и ведет истребительную войну, то это оправдывает восстание народа. Поскольку при заключении общественного договора люди вряд ли возложили на себя "суровую обязанность при всех обстоятельствах предпочесть смерть, необходимость вооруженного сопротивлению насилию начальствующих лиц", и народ, заключая этот договор, не мог дать права вести истребительную войну. Если монарх ведет такую войну то, он не выполняет условия общественного договора, и подданные вправе считать общественный договор расторгнутым.
Оправдывается также сопротивление узурпатору, незаконно захватившему власть. Народ может изменить образ правления, если это право (явно или неявно) оставлено за ним общественным договором, либо если договор расторгнут правителями государства. Международно-правовые взгляды главной причиной написания "Трех книг о праве войны и мира" было стремление Гроция доказать, что во время войны глас закона не заглушается грохотом оружия. Естественное право сохраняет свое действие и во время войны.
Гуго Гроций заложил теоретические основы международного права, основой международных отношений он считал не силу, но право и справедливость. Естественное право сохраняет свое действие и во время войны. Не сила, а право и справедливость являются определяющими в международных отношениях, даже если идет война.
Война не противоречит естественному праву, поскольку каждый является защитником своего права. Кроме того существуют войны справедливые и несправедливые (Приложение А).
Справедливые - войны, причиной которых явилось правонарушение против народа (оборонительные, на защиту имущества, территорий).
Несправедливые - захватнические, покорение др. народов. Представляют собой противоправное состояние (нарушение требований естественного права, божественных законов, положений права народов). Зачинщики несправедливой войны, подчеркивал Гроций "обязаны к возмещению за содеянное их силами или по их совету". Они ответственны за все то, чем сопровождается война, и за ее последствия.
Войны неизбежны. Гроций призывает установить правила ведения войны:
1. Не допускать напрасных захватов.
2. Щадить женщин, детей, стариков
3. Военнопленных.
4. Не воевать против мирных граждан.
Войну надо вести из принципов естественного права и стремиться заключать мир, подчиняться принципам естественного права.
Такие правила позволят резко уменьшить количество несправедливых войн, и сократится само количество войн.
Учение Гроция о праве войны и мира было направленно на формирования нового типа мирового сообщества, основанного на рационально-правовых принципах равенства, сотрудничества, справедливости и взаимности в отношениях между всеми людьми, народами и государствами, на идее единого международного правопорядка, добровольно устанавливаемого и последовательно соблюдаемого суверенными государствами. В этой связи одним из принципов международного права считал незыблемость договоров между государствами.
Главной причиной написания «Трех книг о праве войны и мира» было стремление Гроция доказать, что во время войны глас закона не заглушается грохотом оружия. Гроций осуждал агрессивные, захватнические войны, считал, что их зачинщики должны нести ответственность. Если же война началась, то она должна вестись ради заключения мира и подчиняться принципам естественного права.
Цель трактата – решение актуальных проблем международного права. Разбор теоретических проблем войны и мира потребовал решения более общих вопросов о праве, справедливости, их источниках, формах существования, методах изучения. В результате Гроцием была разработана политико-правовая доктрина, основанная на новой методологии, содержащая оригинальные решения ряда проблем общей теории права и государства, а также некоторые радикальные для того времени программные положения.
В посвящении, которым открывается книга Гуго Гроция «О праве войны и мира», указывается, что она написана в защиту Справедливости.
Он пытается иначе разрешить проблему соотношения войны и права.
Разрешение этой проблемы упиралось в разрешение вопроса о том, что собой вообще представляет право. Поставив такой вопрос, Гроций пишет, что в научную плоскость его можно перевести, лишь тщательно отделив в законах правила, возникшие путем установления, от правил, вытекающих из самой природы.
В трактате же «О праве войны и мира» он иначе решает этот вопрос, расходясь с римскими юристами в определении сферы действия естественного права. Гроций заявляет, что нет никакого “восприимчивого к праву существа”, кроме человека.
Человек, по словам автора трактата «О праве войны и мира», есть живое существо высшего порядка. К числу свойств, присущих человеку, относится стремление к общению. Очевидно, что здесь Гроций воспроизводит точку зрения Аристотеля, видевшего в человеке социальное животное, для которого якобы в силу самой его природы характерна общительность. Отправляясь от такой точки зрения, Гроций указывает, что человеку присуще не просто стремление к общению, а стремление к спокойному и руководимому собственным разумом общению... с себе подобными. Для общения люди наделены особым органом речи; они вместе с тем обладают способностью к знанию и деятельности согласно общим правилам. Во всем этом Гроций прежде всего и усматривает отличие человека от прочих живых существ, не будучи в состоянии понять, что людей из царства животных выделяет труд, для которого решающее значение имеет изготовление орудий производства.
Именно контролируемое разумом стремление к общению, составляющее особенность человеческой природы, Гроций объявляет источником естественного права. Принципы естественного права отвечают коренным нуждам общежития людей. Это право, как говорится в трактате «О праве войны и мира», есть предписание здравого разума, коим то или иное действие, в зависимости от его соответствия или противоречия самой разумной природе человека, признается либо морально позорным, либо морально необходимым.
В трактате «О праве войны и мира» говорится, что права в области международных отношений создаются по взаимному соглашению государств из соображений пользы. В данном случае, стало быть, мы сталкиваемся с тем же побудительным мотивом в действиях людей, как и при установлении внутригосударственных законов.
Вопрос о войне встает лишь в отношении споров лиц, не связанных воедино внутригосударственным правом. Война ведется против тех, кого нельзя принудить к чему-нибудь в судебном порядке. Определяя войну как состояние борьбы силою, Гроций заявляет, что под такое определение подходят и частные, и публичные войны.
Частные войны – это те, которые ведутся лицами, не являющимися носителями гражданской власти. Публичные же войны представляют собой войны, ведомые органами гражданской власти.
Война, по словам Гроция, приносит великие бедствия. Поэтому, когда имеют место колебания в признании справедливого характера назревающей войны, следует отдавать предпочтение миру.
Существуют, как полагает Гроций, три способа предотвращения войны. Спор, готовый вылиться в военный конфликт, может быть, во-первых, разрешен посредством переговоров. Во-вторых, для его разрешения заинтересованные стороны могут выбрать третейского судью. В-третьих, спор возможно решить с помощью жребия.
Левиафан» Т. Гоббса.
Методология Гоббса формировалась под сильным влиянием идей Возрождения и Реформации. Г. Создает сенсуалистическую теорию познания, считая, что человек не обладает врожденными истинами, а получает их из внешнего мира. Гуманистический антропоцентризм стал основой организма в его концепции государства, построенного по образцу человеческого организма.Гоббс первым создает светскую концепцию гос-политической власти, т.е.гос-во является механизмом, который движется по законам, подобным законам движения людей.Г.переходит к естественно-правовой теории происхождения государства как результата общественного договора,т.е.действий людей, а не Бога.Для оценки правовых норм использует понятие: «не делай другим того, чего не хотел бы, чтобы сделали тебе». Движущей силой развития государства Г.считает потребности людей, основными человеческими качествами являются разум и эгоизм, кот.лежат в основе «естественных страстей».Г. считает, что к войне ведут 3 черты человека: соперничество, недоверие, стремление к славе, а целями войны явл-ся нажива, честь и безопасность. Так возникает естественное состояние общества, как война против всех и как господство «естественных страстей». По мнению Г. Не сила, а закон может быть мерой индивидуальной свободы. Концепция Г.-«политический реализм»-природное стремление людей к объединению основано на эгоизме, на любви к себе, а не к ближним, все долгосрочные объединения людей основаны на страхе и т.д. Выход из такого естественного состояния Г. Видит в заключении общественного договора, т.е. в создании государства и в переходе к гражданскому состоянию.Г. предоставляет государству право использования «меча справедливости» для обеспечения внутреннего порядка, право «меча справедливости» совпадает с правом «меча войны», государство вправе принудить граждан к участию в войне и наказывать за отказ. Это означает превращение абсолютной свободы в условную или относительную, т.е. у человека при превращении его в гражданина появляются еще и обязанности. Г. полагает, что в области публичного (политического) права гос.власть должна быть абсолютной, т.е в области политических отношений у государства(Левиафана) должны быть только права, а у подданных-только обязанности.В то же время в области частно-правовых отношений у подданных д.б.широкий набор прав и свобод. Г. не признает для граждан абсолютного права частной собственности,т.к. это разрушает его Левиафан. Г. определяет государство как «единую личность, чья воля основана на соглашении многих людей». Народ как государство руководит через реализацию воли одного человека (монарха) или собрания(парламента). Для обозначения гос.власти Г. использует символ Левиафана-это морское чудище, змей или кит из Ветхого Завета.
Государство-это суверен, т.е. носитель государственного «лица» или политической власти, которую он осуществляет через избираемых или назначаемых должностных лиц. Для Г.суверен-это логическая и юридическая первопричина власти, которая направляет и обусловливает деятельность государственного механизма. Г. вводит в политико-правовую мысль принцип сдержек и противовесов, деятельность чиновников должна подчиняться естественным и позитивным законам, но не произвольной воле суверена.Г.создает перечень естественных законов, например таких как: необходимо стремиться к миру везде, где это возможно или искать средства для ведения войны, все люди по своей природе равны друг другу, они не равны по своему богатству, знатности или власти, основанных на гражданских законах, каждый человек обязан предоставить другим те же права, которые он требует для себя и т.д.
Г.различает формы государства по носителю верховной власти, он выделяет как самостоятельные формы монархию, аристократию и демократию, считая тиранию, олигархию и анархию только отрицательными оценками других форм их политическими противниками.Г.различает монарха и тирана не оп объему власти, а по способу её получения(с согласия граждан или нет) и по способу получения(почетному или позорному). Г.негативно оценивает демократию,т.к.она допускает к участию в управлении государством не готовых к этом граждан. народ оценивает как «разрозненную толпу».Монархия-более эффективный способ управления гос-м., так как способна обеспечить законность гос.управления, в отл.от демократии.
Большинство царей, по словам Плутарха в жизнеописании Пирра, пользуются двумя словами «мир и война», как монетами, не в целях справедливости, но ради выгоды
«О праве войны и мира», книга 2
Голландский юрист, философ и драматург. В многочисленных трактатах по истории и теории права касался, в частности, вопросов свободы мореплавания, государственных полномочий в религиозных делах, административного устройства республик (прежде всего Голландской). Из-за репрессий против арминиан (умеренного богословского направления, выступившего против крайностей преобладавшего в Голландии кальвинизма) оказался в заключении, откуда бежал ко двору Людовика XIII. Во Франции создал свой главный труд - «О праве войны и мира: Три книги, в которых объясняются естественное право и право народов, а также принципы публичного права».
23 мая 1618 года наместники короля Фердинанда Габсбургского держали ответ перед представителями сословий Богемии в зале пражского Града. Сословия еле сдерживались: Фердинанд, воинственный католик, готовился отнять у них былые привилегии, и прежде всего право свободы вероисповедания. Фердинандов кузен, император Маттиас, с ними умел договариваться - но Маттиас теперь был стар и немощен. Наместники тоже знали толк в компромиссах - но теперь их попытки утихомирить протестантское большинство были тщетны. В конце концов граф Турн закричал: «Или им не жить, или нашей вере погибнуть!»; толпа двинулась на двоих наместников и их секретаря. Подхватила, подтащила к окну - и вышвырнула.
Трое отделались ушибами, хотя упали с 20-метровой высоты. Католики потом утверждали, что их по мановению Богоматери спасли ангелы; протестанты говорили, что наместники просто приземлились в кучу нечистот, а потом их спасла не Дева, но матрона - хозяйка близлежащего дворца, властная княгиня Поликсена фон Лобковиц, спрятала горемык от разозленной общественности буквально под собственными юбками. Фарс фарсом, но начавшееся восстание Габсбурги взялись потопить в крови; стороны озаботились поиском союзников, накопившиеся во всех столицах взаимные счеты, обиды, территориальные претензии вскипели, и религиозный конфликт внутри Священной Римской империи превратился в общеевропейскую войну, какой еще не было от сложения мира.
Жак Калло. «Большие бедствия войны», 1632 год
Мера бедственности любой войны, даже колоссальной, даже меняющей ход мировой истории, становится с каждым полувеком все невнятнее. Но есть цифры, хотя бы приблизительные. Счет уничтоженных за время Тридцатилетней войны городов шел на тысячи. Деревень - на десятки тысяч. В большинстве земель империи выкошена треть населения. А где-то - на северо-востоке, в Мекленбурге, и на западе, в Вюртемберге, - и больше половины. Тех, кого оружие пощадило, добивали голод и болезни. Запустели целые области, и на то, чтобы кое-как восстановить хозяйственные и демографические показатели, Центральной Европе еле хватило 50 лет.
Жаку Калло, как считается, впечатлений от одной только кампании, французского вторжения в Лотарингию (1633), хватило для по-своему исчерпывающего «портрета» Тридцатилетней войны. «Большие бедствия войны» Калло - не хроника конкретных событий, но и не аллегория, батальные зверства чинно изображающая фигурами Марса и Беллоны. Декоративности, героики, горациевского «dulce et decorum» в этих гравюрах нет; собственно, поле битвы изображено (и то без всякой красивости) только единожды. Грабежи, мародерство, разнообразные казни солдат и мирных жителей, калеки, ползающие перед госпиталем и выпрашивающие милостыню: война такова.
И она не становится менее отвратительной от того, что все это заключено в добропорядочную как будто бы рамку. Открывается серия листом, где новобранцы, еще чистенькие, еще вполне человекообразные, строятся под знаменем, а завершается торжественным зрелищем монарха, награждающего руководивших мясорубкой генералов: орлы, герои. А что делать? Так устроен мир, война в нем будет всегда, и протестантам-шведам не с чего придерживаться во вспарывании животов какой-то более гуманной методы, чем добрым французским католикам. В 1625 году в Париже вышла книга, автор которой писал: «Я был свидетелем такого безобразия на войне между христианами, которое позорно даже для варваров, а именно: сплошь и рядом берутся за оружие по ничтожным поводам, а то и вовсе без всякого повода, а раз начав войну, не соблюдают даже божеских, не говоря уже о человеческих, законов, как если бы в силу общего закона разнузданное неистовство вступило на путь всевозможных злодеяний».
Книга называлась «О праве войны и мира», а автора звали Гуго Гроций, или, на родном ему голландском наречии, де Грот. Он знал, о чем говорил, когда писал о злодеяниях: когда он родился, нидерландские провинции уже воевали с Испанией, и конца этой войны он не увидел. Тем менее у него было причин думать, что взаимное человекоубийство можно взять и упразднить одним прекрасным движением воли.
Но Гроций надеялся, что и войны можно регулировать. Что критерий самой возможности и правомерности боевых действий - не одна только воля государя, ничем не сдерживаемого, как у Макиавелли, и уж точно не потребность истребить иноверцев. Что во взаимоотношениях между народами есть разумные постулаты, которые ради действительного общего блага достаточно распознать и соблюдать.
«О праве войны и мира» - не нудный правоведческий трактат и не спонтанно-бессвязный крик души. Гроций почти что изнуряет читателя образованностью; нет, кажется, ни одного положения, ради доказательства которого на протяжении одного абзаца он не ссылался бы на Овидия и Стация, Сенеку и Полибия, Цицерона и Аристотеля да еще на дюжину мест из Писания.
Но сам строй этих положений - он новый. Есть право естественное, есть право божественное, а есть право человеческое, то, что в людском общежитии установлено ради пользы по взаимному соглашению, а не по неумолимым законам природы. «Право народов», международное право - еще один род человеческого права, когда в такое же соглашение вступают государства, равноправные по определению, вне зависимости от территориального могущества или величия правящей династии (и «носителем верховной власти» становится собственно государство, а не его суверен). Хотя справедливая война возможна и даже необходима, но во время войны должно стремиться к миру, и даже с ущербом. Ясный договор - мерило добросовестного положения вещей, и соблюдать его надлежит свято; следует удерживаться от чрезмерных опустошений и от убийства, даже непреднамеренного, детей, женщин, стариков да и вообще мирного населения.
Новизна конфликта настолько масштабного, каким была Тридцатилетняя война, требовала и совершенно нового осмысления международной политики. Именно поэтому, очевидно, трактат Гроция - кальвиниста, ставшего жертвой внутрипротестантской богословской распри, голландца, вынужденного эмигрировать во Францию,- воспринимался как нечто желанное и даже судьбоносное. Еще при жизни Гроция (он умер в 1645 году) его книга вышла несколькими изданиями и стала настольным чтением многих правителей и полководцев; король Густав II Адольф, «шведский Марс» и «северный лев», всегда держал при себе «О праве войны и мира», словно Александр - «Илиаду».
Окончательная победа Гроция, впрочем, оказалась посмертной. Вестфальский мир, завершивший войну в 1648 году, был уже не полюбовной сделкой государей, а результатом трудов многолюдного дипломатического конгресса, который действовал словно по Гроциевым прописям. «О праве войны и мира» было теорией, Вестфальский мир - практикой: его соглашения, окончательно уравняв в правах христианские исповедания на территории империи и выстроив равновесие сил на континенте, заодно сформулировали нормы, по которым существует до сих пор международное право. Не истребившее войну как последний довод государей, не перековавшее мечи на орала, но все ж таки старающееся утверждать вместе с Гроцием: «Редко причина возникновения войны такова, что ее или невозможно, или не должно избегнуть».
