Финская линия маннергейма. Маннергейма линия. Прорыв линии Маннергейма

Линия Маннергейма (фин. Mannerheim-linja ) - комплекс оборонительных сооружений между Финским заливом и Ладогой, созданный в 1920-1930 годы на финской части Карельского перешейка для сдерживания возможного наступательного удара со стороны СССР 132-135 км длиной. Эта линия стала местом наиболее значительных боёв в «Зимнюю войну» 1940-го года и получила большую известность в международной прессе. Между Выборгом и границей с СССР были спланированы три линии обороны. Ближайшая к границе называлась «главная», затем шла «промежуточная», вблизи Выборга «задняя». Самый мощный узел главной линии располагался в районе Суммакюля, месте наибольшей угрозы прорыва. Во время Зимней войны финская и за ней западная пресса называла комплекс главной оборонительной линии по имени главнокомандующего маршала Карла Маннергейма, по приказу которого разрабатывались планы обороны Карельского перешейка ещё в 1918 году. По его же инициативе были созданы наиболее крупные сооружения комплекса обороны.

Обороноспособность линии Маннергейма значительно преувеличивалась пропагандой с обеих сторон.

Географическая характеристика района

Как следует из геологической карты Карельского перешейка, главная линия обороны на её наиболее ответственном западном участке проходила приблизительно по границе несогласного расположения геологических морфоструктур: к северо-западу это были граниты рапакиви и гнейсы, к юго-востоку - глины с прослойками песчаников, что было характерно для доледникового времени. После окончания эпох оледенения всё это было погребено под толщей моренных отложений, принесённых многократно отступающими ледниками. Образовался характерный для этой местности холмисто-котловинный камовый рельеф, сложенный ледниковыми песчаными отложениями.

Основой обороны являлся рельеф местности: всю территорию Карельского перешейка покрывают крупные лесные массивы, десятки средних и малых озёр и рек. Озёра и реки имеют болотистые или каменистые крутые берега. В лесах повсюду встречаются каменистые гряды и многочисленные валуны крупных размеров. При рациональном размещении узлов сопротивления и огневых позиций каждого из них, рельеф местности позволял относительно малыми силами организовать эффективную оборону. Это было отмечено Маннергеймом во время его инспекции существовавшей тогда «Линии Энкеля» в 1931 году. Одновременно он отметил существенный её недостаток, заключавшийся в отсутствии скального основания, что значительно удорожало строительство современных дотов, требуя создания под ними бетонной «подушки», предотвращавшей погружение сооружения в грунт. Было решено принять за основу существующие сооружения «Линии Энкеля» и изыскать средства для их модернизации и строительства современных дотов.

Название

Название «линия Маннергейма» появилось уже после создания комплекса, в начале зимней советско-финской войны в декабре 1939 года, когда финские войска начали упорную оборону. Незадолго до этого, осенью, прибыла группа иностранных журналистов, чтобы ознакомиться с фортификационными работами на комплексе. В то время много писалось о французской линии Мажино и о германской линии Зигфрида. Сын бывшего адъютанта Маннергейма Аксели Гален-Каллела - Йорма Гален-Каллела, сопровождавший журналистов, в беседе назвал комплекс оборонительных сооружений «линией Маннергейма». С началом Зимней войны это название появилось в статьях газет, журналисты которых осматривали сооружения осенью 1939 года.

История создания

Подготовка к строительству линии была начата сразу же после провозглашения независимости Финляндии в 1918 году. Строительство продолжалось с перерывами вплоть до начала советско-финской войны в 1939 году.

Первый план линии был разработан подполковником А. Раппе в 1918 году.

Работу над планом обороны продолжил немецкий полковник барон фон Бранденштайн (O. von Brandenstein). План был утверждён в августе. В октябре 1918 года финское правительство выделило на строительные работы 300 000 марок. Работы выполняли немецкие и финские сапёры (один батальон) и русские военнопленные. С уходом немецкой армии работы были значительно сокращены и всё свелось к работам финского учебного сапёрного батальона:

На главной оборонительной полосе было сооружено 18 узлов обороны различной степени мощности. В систему укреплений входила и тыловая оборонительная полоса, прикрывавшая подступы к Выборгу. В неё входило 10 узлов обороны:

«R» - Ремпетти [ныне Ключевое]
«Nr» - Нярья [ныне не существует]
«Kai» - Кайпиала [не существ.]
«Nu» - Нуораа [ныне Соколинское]
«Kak» - Каккола [ныне Соколинское]
«Le» - Левияйнен [не существ.]
«A.-Sa» - Ала-Сяйние [ныне Черкасово]
«Y.-Sa» - Юля-Сяйние [ныне В.-Черкасово]
«Не» - Хейнъйоки [ныне Вещево]
«Ly» - Лююкюля [ныне Озерное]

Узел сопротивления оборонялся одним-двумя стрелковыми батальонами, усиленными артиллерией. По фронту узел занимал 3-4,5 километра и в глубину 1,5-2 километра. Он состоял из 4-6 опорных пунктов, каждый опорный пункт имел по 3-5 долговременных огневых точек, преимущественно пулемётных и много реже - артиллерийских, составлявших скелет обороны.

Каждое долговременное сооружение было окружено траншеями, которые связывали между собой сооружения узла, а при необходимости могли быть превращены в окопы. Между узлами сопротивления траншей не было. Траншеи в большинстве случаев состояли из хода сообщения с вынесенными вперёд пулемётными гнёздами и стрелковыми ячейками на одного-трёх стрелков. Встречались и стрелковые ячейки, прикрытые броневыми щитами с козырьками. Это защищало голову стрелка от шрапнельного огня.

Фланги линии упирались в Финский залив и в Ладожское озеро. Берег Финского залива прикрывали береговые батареи крупного калибра, а в районе Тайпале на берегу Ладожского озера были созданы железобетонные форты с восемью 120-мм и 152-мм береговыми орудиями.

Железобетонные сооружения «линии Маннергейма» делятся на постройки первого (1920-1937 годы) и второго поколения (1938-1939 годы).

ДОТы первого поколения были небольшие, одноэтажные, на один-три пулемёта, не имели убежищ для гарнизона и внутреннего оборудования. Толщина железобетонных стен достигала 2 м, горизонтального покрытия - 1,75-2 м. Впоследствии эти ДОТы были усилены: утолщены стены, установлены на амбразурах броневые плиты, некоторые из которых были сняты с укреплений форта «Ино». Бетонные сооружения «Линии Энкеля» строились практически без стальной арматуры.

Некоторые ДОТы второго поколения финская печать окрестила «миллионными» или ДОТами-миллионниками, поскольку стоимость каждого из них превышала миллион финских марок. Всего было построено 7 таких ДОТов. Инициатором их постройки стал вернувшийся в политику в 1937 году Карл Маннергейм, который добился от парламента страны дополнительных ассигнований. Одними из самых современных и сильно укреплённых были входившие в систему узла обороны (у которого и была ценой чрезвычайно больших потерь нападающих прорвана основная полоса укреплений - Сумма-Хотинен) ДОТы Sj4 «Поппиус», который имел амбразуры фланкирующего огня в западном каземате и Sj5 «Миллионер», с амбразурами для фланкирующего огня в обоих казематах. Оба ДОТа простреливали пулеметами фланговым огнем всю лощину, прикрывая фронт друг друга. ДОТы фланкирующего огня имели название каземат «Ле Бурже», по имени разработавшего его французского инженера, и получила распространение уже в ходе Первой мировой войны. Некоторые ДОТы в районе Хоттинена, например Sk5, Sk6, были переделаны в казематы фланкирующего огня, фронтальная амбразура при этом замуровывалась. ДОТы фланкирующего огня были хорошо замаскированы камнями и снегом, что затрудняло их обнаружение, кроме того, с фронта пробить каземат артиллерией было практически невозможно.

«Миллионные» ДОТы представляли собой железобетонные сооружения в виде заглублённых в землю боевых казематов фланкирующего или фронтального огня, соединённых подземным убежищем-казармой. Число амбразур могло доходить до 4-6, из которых в редких случаях (4 % от общего числа ДОТов) одна-две - орудийные, преимущественно фланкирующего действия. Обычным вооружением снабжённых артиллерией ДОТов были русские 76-мм пушки образца 1900 года на казематных станках Дурляхова и 37-мм противотанковые пушки «Бофорс» образца 1936 года наказематных установках. Реже встречались 76-мм горные пушки образца 1904 года на тумбовых установках.

Ещё 17 декабря, когда войска попали под огонь ДОТов Sj4 и Sj5, Мерецков сомневался в существовании вообще долговременных укреплений на Карельском перешейке, поскольку не располагал надёжными данными об их обнаружении.

Инженерные заграждения

Основными типами противопехотных препятствий были проволочные сети и мины. Дополнительно устанавливались рогатки, которые несколько отличались от советских рогаток или спирали Бруно. Эти противопехотные препятствия дополнялись противотанковыми.

Надолбы с целью экономии средств делались из низкокачественного бетона, который легко крошился под огнём пушек нашедших широкое применение в Зимней войне танков Т-28 и Т-28М калибром 76,2-мм. Они обычно ставились в четыре ряда, на два метра один от другого, в шахматном порядке. Ряды камней иногда усиливались проволочными заграждениями, а в других случаях - рвами и эскарпами. Таким образом, противотанковые препятствия превращались одновременно и в противопехотные. Наиболее мощные препятствия были на высоте 65,5 у дота № 006 и на Хотинене, у дотов № 45, 35 и 40, которые являлись основными в системе обороны Междуболотного и Суммского узлов сопротивления. У дота № 006 проволочная сеть доходила до 45 рядов, из которых первые 42 ряда были на металлических кольях высотой в 60 сантиметров, заделанных в бетон. Надолбы в этом месте имели 12 рядов камней и были расположены посреди проволоки. Чтобы подорвать надолб, надо было пройти 18 рядов проволоки под трёх-четырёхслойным огнём и в 100-150 метрах от переднего края обороны противника. В некоторых случаях местность между дзотами и дотами занимали жилые постройки. Они обычно находились на окраине населённого пункта и были сложены из гранита, причём толщина стен доходила до 1 метра и более. Такие дома, при необходимости, превращались в оборонительные укрепления.

Финские сапёры успели возвести вдоль главной полосы обороны около 136 км противотанковых препятствий и около 330 км проволочных заграждений.

Во время войны линия удерживала наступление Красной Армии около двух месяцев. Со стороны СССР на всём советско-финском фронте от Балтийского моря до Северного Ледовитого океана первоначально (на 30 ноября 1939 года) участвовали: 7, 8, 9, 13, 14 армии, 2900 танков, 3000 самолётов, 24 дивизии общей численностью 425 000 человек.

Всего за период с 30 ноября 1939 года по 13 марта 1940 года в войне со стороны СССР приняли участие - 40 стрелковых дивизий, 11 мотострелковых дивизии, 1 горнострелковая дивизия, 2 кавалерийских дивизии, 2 мотокавалерийских дивизии, 1 запасная стрелковая бригада, 1 мотострелково-пулеметная бригада, 1 бригада запасных войск, 8 танковых бригад, 3 авиадесантные бригады, а также 4 стрелковые дивизии Финской народной армии. Итого - 67 расчётных дивизий.

В декабре 1939 года на три финские дивизии в долговременных укреплениях на Карельском перешейке было направлено пять советских стрелковых дивизий 7-й армии. Позднее соотношение стало 6:9, но это всё равно далеко от нормального соотношения между обороняющимся и наступающим на направлении главного удара, 1:3.

С финской стороны на Карельском перешейке было 6 пехотных дивизий (4-я, 5-я, 11-я пд II армейского корпуса, 8-я и 10-я пд III армейского корпуса, 6-я пд в резерве), 4 пехотные бригады, одна кавалерийская бригада и 10 батальонов (отдельных, егерских, подвижных, береговой обороны). Всего 80 расчётных батальонов. С советской стороны на Карельский перешеек наступали 9 стрелковых дивизий (24, 90, 138, 49, 150, 142, 43, 70, 100-я сд), 1 стрелково-пулемётная бригада (в составе 10-го танкового корпуса) и 6 танковых бригад. Итого 84 расчётных стрелковых батальона. Численность финских войск на Карельском перешейке составляла 130 тыс. человек, 360 орудий и миномётов и 25 танков. Советское командование располагало живой силой в количестве 400 000 человек (вводимых в боевые действия по частям - в начале их было 169 тыс.), 1500 орудиями, 1000 танками и 700 самолётами

На линии Маннергейма было 150 пулемётных бункеров (из них 13 - двухпулемётных и 7 - трёхпулемётных, остальные - с одним пулемётом), 8 артиллерийских бункеров, 9 командных бункеров и 41 убежище (укрытие). В основном для обороны использовались особенности местности. Количество бетона, потраченное на всю 135 километровую линию (14 520 куб.м.), меньше, чем было потрачено на здание Финской национальной оперы в Хельсинки.

Действиям финских солдат на линии Маннергейма была посвящена финская патриотическая песня Mannerheimin linjalla («На линии Маннергейма», композитор Матти Юрва, слова Тату Пеккаринена).

Подготовка войск для прорыва линии Маннергейма

К началу войны и в её ходе инженерная разведка 7-й армии так и не была оформлена организационно. Специальных разведывательных групп или подразделений инженерные войска не имели. По штатам военного времени в составе взводов управления сапёрных батальонов предусматривались отделения разведки, но они не были готовы к выполнению сложных и многообразных задач специальной инженерной разведки. Поэтому инженерные войска не имели конкретных данных о характере инженерной подготовки финских войск к войне. Описание укрепрайона на Карельском перешейке было дано общими штрихами, чертежи железобетонных точек в большинстве оказались неверными, а конструкции противотанковых мин явились неожиданностью. Не было достаточных сведений о видах противотанковых заграждений.

Проведённый с хода лобовой удар не дал результата. Не удалось даже установить расположение точек обороны противника. Вместе со слабой подготовкой наступательной операции, недостатком сил и средств пришло понимание невозможности овладения с ходу главной полосой обороны. Стало ясным, что для преодоления линии Маннергейма требовались совершенно другой порядок действий и основательная специальная подготовка.

Для отработки действий на местности был приспособлен захваченный финский учебный полигон в Бобочино (Каменка). Начальник инженерных войск 7-й армии А. Ф. Хренов разработал проект инструкции для прорыва линии обороны. Командующий фронтом утвердил её, внеся несколько дополнений и уточнений.

Инструкция предусматривала проведение основательной артиллерийской подготовки, ведущейся не по площадям, а по конкретным целям. Запрещалось бросать в наступление пехоту до того, как будут разрушены доты на переднем крае обороны противника. Для блокировки и уничтожения дотов предписывалось создание штурмовых групп из расчёта трёх на стрелковый батальон. В состав группы включались один стрелковый и один пулемётный взводы, два-три танка, одно-два 45-мм орудия, от отделения до взвода сапёров, два-три химика. Сапёрам надлежало иметь по 150-200 кг взрывчатки на каждый дот, а также миноискатели, ножницы для резки проволоки, фашины для преодоления танками рвов. Кроме штурмовых групп создавались ещё группы разграждения и восстановления.

Организацию занятий и наблюдение за их ходом поручили А. Ф. Хренову. Учёба и тренировки велись днём и, что особенно важно, ночью. Начиналось занятие с имитации артподготовки. Затем под прикрытием стрелков и пулемётчиков вперёд выдвигались сапёры с миноискателями. На их пути встречались «мины», которые нужно было обнаружить и обезвредить, чтобы открыть путь пехоте и танкам. После этого сапёры резали колючую проволоку и подрывали надолбы.

Затем вперёд выдвигалась пехота и танки, выводилась на прямую наводку артиллерия. Предполагалось, что дот ещё не подавлен, но боевая мощь его ослаблена. Действия пехоты, артиллеристов и танкистов должны были облегчить сапёрам выполнение главной задачи: выйти в тыл дота с необходимым количеством взрывчатого вещества и подорвать сооружение. Тем самым штурмовая группа выполняла своё назначение, и в атаку поднимался весь батальон. Через полигон проходили батальон за батальоном, полк за полком. Его не миновала ни одна из частей, которой предстояло действовать на любом из участков 110-километрового фронта. На отработку инструкции ушло около месяца.

Помимо этого были разработаны и направлены в войска руководства, памятки, инструкции по инженерному делу. Они помогали личному составу инженерных войск лучше изучить инженерное вооружение финнов, различного рода препятствий, освоить новое инженерное вооружение Красной Армии и научиться его эффективному применению. Проведённые мероприятия дали возможность обеспечить потребность инженерных войск фронта подготовленными командными кадрами и красноармейским составом.

Прорыв линии Маннергейма

11 февраля 1940 года в 9:40 утра залпы продолжавшейся в течение двух с лишним часов артиллерийской подготовки возвестили о начале генерального наступления Красной Армии на Карельском перешейке. Артиллерийский огонь был долог и сокрушителен. В 7-й армии орудия вели обстрел 2 часа 20 минут, в 13-й - 3 часа. Незадолго до окончания огня, пехота и танки выдвинулись вперёд и ровно в 12 часов дня перешли в наступление. 7-я армия ударила в линию Маннергейма западнее озера Муолаанъярви. Правый фланг армии устремился на Выборг через Кямяря, левый - на Макслахти. Следуя за огневым валом артиллерийских разрывов, подразделения 245-го полка 123-й стрелковой дивизии, по траншеям-сапам вплотную приблизились к линии надолб, и, совместно с двумя танковыми батальонами, короткой атакой захватили восточные скаты высоты 65,5 (Укрепрайон Sj Сумма-Ляхде) и рощу «Молоток».

В ближнем бою сопротивление опорных пунктов Суммского узла обороны было сломлено. Развивая успех, 245-й стрелковый полк начал наступление в направлении рощи «Фигурная». К исходу дня 123-я дивизия, уничтожив 8 железобетонных ДОТ и около 20 ДЗОТ, продвинулась в глубину финской обороны на полтора километра. Части 24-й стрелковой дивизии в районе Вяйсяне вышли к опушке рощи «Редкая» и в рукопашном бою овладели ключевой позицией - господствующей над рощей высотой.

12-13 февраля прошли в упорных контратаках финских войск, пытавшихся вернуть утраченные позиции. Но клин советского наступления, медленно расширял брешь прорыва. К исходу 13 февраля, на третий день наступления, 123-я стрелковая дивизия с приданными ей танками - 112-м танковым батальоном 35-й легкотанковой бригады и 90-м батальоном 20-й танковой бригады - прорвала главную оборонительную полосу на всю её глубину (6-7 км), расширив прорыв до 6 км. Суммский узел сопротивления, с его 12 дотами и 39 дзотами, был полностью разгромлен. 14 февраля Президиум Верховного Совета СССР наградил 123-ю стрелковую дивизию полковника Ф. Ф. Алябушева орденом Ленина.

Части 123-й стрелковой дивизии сумели продвинуться до 7 километров в глубину финской обороны и до 6 километров расширить прорыв по фронту. В ходе тяжёлых боёв было уничтожено 12 ДОТов и 39 ДЗОТов противника. Успешным действиям в полосе наступления дивизии во многом способствовал эффективный обстрел артиллерией. Немаловажную роль сыграли и два опытных образца танка КВ-2, которые в значительной степени разрушили боевые позиции и заграждения Суммского узла сопротивления, но застряли в гуще противотанковых заграждений.

14 февраля закрепляя успех 123-й стрелковой дивизии командование Северо-Западного фронта ввело в бой дополнительные силы. Развивая прорыв вглубь, 84-я стрелковая дивизия ударила в направлении Лейпясуо. Наступление 7-й стрелковой дивизии было нацелено на северо-запад в обход Хотиненского узла сопротивления. Выход в тыл финских позиций 7-й дивизии приковал к себе значительную часть 11-го финского корпуса, тем самым 15 февраля позволив 100-й стрелковой дивизии фронтальной атакой взять Хотинен. 16 февраля наступление 138-й и 113-й стрелковых дивизий создало угрозу обхода Кархульского узла (Дятлово) сопротивления.

Боевые действия на участке прорыва 13-й армии также развивались успешно. 11-го февраля наибольшего результата добились левофланговые части армии, 136-я стрелковая дивизия при поддержке 39-й танковой бригады прорвалась в глубину финской обороны в направлении перешейка между озёрами Муолаанъярви (Глубокое) и Яюряпяанъярви (Большое Раковое). Наступление на правом фланге несколько приотстало. В районе озёр Пуннусъярви и Кирккоярви продвижение советских войск сдерживал мощный оборонительный узел противника. Упорные бои развернулись за высоты «Круглая», «Дыня», «Петух».

К середине февраля части 13-й армии, преодолевая ожесточенное сопротивление финнов, вышли на рубеж Муолаа - Ильвес - Салменкайта - Ритасари.

После войны финские оборонительные рубежи на Карельском перешейке подверглись разрушению. Специальные команды сапёров демонтировали и взрывали долговременные огневые точки, уцелевшие в ходе недавних боев. Отдельные части финских дотов - осколки бетона и бронеколпаков - в качестве экспонатов заняли места в экспозициях московских и ленинградских музеев, посвящённых прошлой войне. Весной 1941 года в Москву были доставлены бронеколпак, внутреннее оборудование, вентиляционные устройства и двери, демонтированные из ДОТ укрепленного узла Сумма. Восьмитонный смотровой бронеколпак был установлен в парке Центрального Дома Красной Армии. Остальные экспонаты планировалось представить на летних выставках в других парках столицы.

Оценки оборонительного значения линии

На протяжении всей войны как советская, так и финская пропаганда существенно преувеличивали значение «Линии Маннергейма». Первая - чтобы оправдать длительную задержку в наступлении, а вторая - для укрепления морального духа армии и населения.

Вот мнение об укреплённой линии одного из официальных участников и руководителей вооружённого конфликта - Маннергейма:

…русские ещё во время войны пустили в ход миф о «Линии Маннергейма». Утверждали, что наша оборона на Карельском перешейке опиралась на необыкновенно прочный и выстроенный по последнему слову техники оборонительный вал, который можно сравнить с линиями Мажино и Зигфрида и который никакая армия никогда не прорывала. Прорыв русских явился «подвигом, равного которому не было в истории всех войн»…Всё это чушь; в действительности положение вещей выглядит совершенно иначе…. Оборонительная линия, конечно, была, но её образовывали только редкие долговременные пулемётные гнёзда да два десятка выстроенных по моему предложению новых дотов, между которыми были проложены траншеи. Да, оборонительная линия существовала, но у неё отсутствовала глубина. Эту позицию народ и назвал «Линией Маннергейма». Её прочность явилась результатом стойкости и мужества наших солдат, а никак не результатом крепости сооружений.

- Карл Густав Маннергейм. Мемуары. Изд-во «ВАГРИУС». 1999. стр. 319: строка 17 снизу; стр. 320: строки 1 и 2 сверху. ISBN 5-264-00049-2

Старший инструктор бельгийской «линии Мажино» генерал Баду, работавший техническим советником Маннергейма, писал:

Нигде в мире природные условия не были так благоприятны для постройки укреплённых линий, как в Карелии. На этом узком месте между двумя водными пространствами - Ладожским озером и Финским заливом - имеются непроходимые леса и громадные скалы. Из дерева и гранита, а где нужно - и из бетона, построена знаменитая линия Маннергейма. Величайшую крепость линии Маннергейма придают сделанные в граните противотанковые препятствия. Даже двадцатипятитонные танки не могут их преодолеть. В граните финны при помощи взрывов оборудовали пулемётные и орудийные гнёзда, которым не страшны самые сильные бомбы. Там, где не хватало гранита, финны не пожалели бетона.

Исаев А. В. Десять мифов Второй мировой. Изд-во Эксмо

Однако, российский историк А. Исаев отмечает, что территория Карельского перешейка в целом - равнинная и картина мощных гранитных укреплений просто фантастична. По его оценке:

В действительности «линия Маннергейма» была далека от лучших образцов европейской фортификации. Подавляющее большинство долговременных сооружений финнов были одноэтажными, частично заглублёнными в землю железобетонными постройками в виде бункера, разделённого на несколько помещений внутренними перегородками с бронированными дверями. Три ДОТа «миллионного» типа имели два уровня, ещё три ДОТа - три уровня. Подчеркну, именно уровня. То есть их боевые казематы и укрытия размещались на разных уровнях относительно поверхности, слегка заглублённые в землю казематы с амбразурами и полностью заглублённые соединяющие их галереи с казармами. Сооружений с тем, что можно назвать этажами, было ничтожно мало"

- Исаев А. В. Десять мифов Второй мировой. Изд-во Эксмо

Это гораздо слабее укреплений «линии Молотова», не говоря уже о «линии Мажино», с двух-трехэтажными капонирами, подземными галереями, соединяющими ДОТы, и даже подземными узкоколейками (во Франции). Надолбы были рассчитаны на устаревшие танки «Рено» 1918 года и оказались слабы против новой советской техники.

Позже Анастас Микоян писал: «Сталин - умный, способный человек, в оправдание неудач в ходе войны с Финляндией выдумал причину, что мы „вдруг“ обнаружили хорошо оборудованную линию Маннергейма. Была выпущена специально кинокартина с показом этих сооружений для оправдания, что против такой линии было трудно воевать и быстро одержать победу. »

Материал из Википедии - свободной энциклопедии

История создания

Подготовка к строительству линии была начата сразу же после провозглашения независимости Финляндии в 1918 году . Строительство продолжалось с перерывами вплоть до начала советско-финской войны в 1939 году .

Первый план линии был разработан подполковником А. Раппе в 1918 году .

«Н» - Хумалъйоки [ныне Ермилово ]
«К» - Колккала [нынеМалышево ]
«N» - Няюкки [ныне не существ.]
«Ко» - Колмикееяля [не существ.]
«Ну» - Хюлкеяля [не существ.]
«Ка» - Кархула [ныне Дятлово ]
«Sk» - Суммакюля [не существ.]
«La» - Ляхде [не существ,]
«А» - Эюряпяа (Лейпясуо)
«Ми» - Муолаанкюля [ныне Грибное ]
«Ма» - Сикниеми [не существ.]
«Ма» - Мялкеля [ныне Зверево ]
«La» - Лауттаниеми [не существ.]
«No» - Нойсниеми [ныне Мыс]
«Ki» - Кивиниеми [ныне Лосево ]
«Sa» - Саккола [ныне Громово ]
«Ке» - Келья [ныне Портовое]
«Tai» - Тайпале (ныне Соловьёво)

«R» - Ремпетти [ныне Ключевое ]
«Nr» - Нярья [ныне не существует]
«Kai» - Кайпиала [не существ.]
«Nu» - Нуораа [ныне Соколинское ]
«Kak» - Каккола [ныне Соколинское]
«Le» - Левияйнен [не существ.]
«A.-Sa» - Ала-Сяйние [ныне Черкасово ]
«Y.-Sa» - Юля-Сяйние [ныне В.-Черкасово]
«Не» - Хейнъйоки [ныне Вещево ]
«Ly» - Лююкюля [ныне Озерное]

Узел сопротивления оборонялся одним-двумя стрелковыми батальонами, усиленными артиллерией. По фронту узел занимал 3-4,5 километра и в глубину 1,5-2 километра. Он состоял из 4-6 опорных пунктов, каждый опорный пункт имел по 3-5 долговременных огневых точек , преимущественно пулемётных и много реже - артиллерийских, составлявших скелет обороны.

Каждое долговременное сооружение было окружено траншеями, которые связывали между собой сооружения узла, а при необходимости могли быть превращены в окопы . Между узлами сопротивления траншей не было. Траншеи в большинстве случаев состояли из хода сообщения с вынесенными вперёд пулемётными гнёздами и стрелковыми ячейками на одного-трёх стрелков. Встречались и стрелковые ячейки, прикрытые броневыми щитами с козырьками. Это защищало голову стрелка от шрапнельного огня.

Фланги линии упирались в Финский залив и в Ладожское озеро . Берег Финского залива прикрывали береговые батареи крупного калибра, а в районе Тайпале на берегу Ладожского озера были созданы железобетонные форты с восемью 120-мм и 152-мм береговыми орудиями.

Инженерные заграждения

Основными типами противопехотных препятствий были проволочные сети и мины. Дополнительно устанавливались рогатки , которые несколько отличались от советских рогаток или спирали Бруно . Эти противопехотные препятствия дополнялись противотанковыми .

Во время войны линия удерживала наступление Красной Армии около двух месяцев. Со стороны СССР на всём советско-финском фронте от Балтийского моря до Северного Ледовитого океана первоначально (на 30 ноября 1939 года) участвовали: , 8, 9, 13, 14 армии, 2900 танков, 3000 самолётов, 24 дивизии общей численностью 425 000 человек.

Подготовка войск для прорыва линии Маннергейма

Инструкция предусматривала проведение основательной артиллерийской подготовки , ведущейся не по площадям, а по конкретным целям. Запрещалось бросать в наступление пехоту до того, как будут разрушены доты на переднем крае обороны противника. Для блокировки и уничтожения дотов предписывалось создание штурмовых групп из расчёта трёх на стрелковый батальон. В состав группы включались один стрелковый и один пулемётный взводы, два-три танка, одно-два 45-мм орудия, от отделения до взвода сапёров, два-три химика. Сапёрам надлежало иметь по 150-200 кг взрывчатки на каждый дот, а также миноискатели, ножницы для резки проволоки, фашины для преодоления танками рвов. Кроме штурмовых групп, создавались ещё группы разграждения и восстановления.

Помимо этого, были разработаны и направлены в войска руководства, памятки, инструкции по инженерному делу. Они помогали личному составу инженерных войск лучше изучить инженерное вооружение финнов, различного рода препятствий, освоить новое инженерное вооружение Красной Армии и научиться его эффективному применению. Проведённые мероприятия дали возможность обеспечить потребность инженерных войск фронта подготовленными командными кадрами и красноармейским составом.

Прорыв линии Маннергейма

11 февраля 1940 года в 9:40 утра залпы продолжавшейся в течение двух с лишним часов артиллерийской подготовки возвестили о начале генерального наступления Красной Армии на Карельском перешейке . Артиллерийский огонь был долог и сокрушителен. В 7-й армии орудия вели обстрел 2 часа 20 минут, в 13-й - 3 часа. Незадолго до окончания огня, пехота и танки выдвинулись вперёд и ровно в 12 часов дня перешли в наступление. 7-я армия ударила в линию Маннергейма западнее озера Муолаанъярви . Правый фланг армии устремился на Выборг через Кямяря , левый - на Макслахти . Следуя за огневым валом артиллерийских разрывов, подразделения 245-го полка 123-й стрелковой дивизии , по траншеям-сапам вплотную приблизились к линии надолб, и, совместно с двумя танковыми батальонами , короткой атакой захватили восточные скаты высоты 65,5 (Укрепрайон Sj Сумма-Ляхде) и рощу «Молоток» .

В ближнем бою сопротивление опорных пунктов Суммского узла обороны было сломлено. Развивая успех, 245-й стрелковый полк начал наступление в направлении рощи «Фигурная». К исходу дня 123-я дивизия, уничтожив 8 железобетонных ДОТ и около 20 ДЗОТ , продвинулась в глубину финской обороны на полтора километра. Части 24-й стрелковой дивизии в районе Вяйсянен вышли к опушке рощи «Редкая» и в рукопашном бою овладели ключевой позицией - господствующей над рощей высотой .

12-13 февраля прошли в упорных контратаках финских войск, пытавшихся вернуть утраченные позиции. Но клин советского наступления медленно расширял брешь прорыва. К исходу 13 февраля, на третий день наступления, 123-я стрелковая дивизия с приданными ей танками - 112-м танковым батальоном 35-й легкотанковой бригады и 90-м батальоном 20-й танковой бригады - прорвала главную оборонительную полосу на всю её глубину (6-7 км), расширив прорыв до 6 км. Суммский узел сопротивления, с его 12 дотами и 39 дзотами, был полностью разгромлен. 14 февраля Президиум Верховного Совета СССР наградил 123-ю стрелковую дивизию полковника Ф. Ф. Алябушева орденом Ленина .

Части 123-й стрелковой дивизии сумели продвинуться до 7 километров в глубину финской обороны и до 6 километров расширить прорыв по фронту. В ходе тяжёлых боёв было уничтожено 12 ДОТов и 39 ДЗОТов противника. Успешным действиям в полосе наступления дивизии во многом способствовал эффективный обстрел артиллерией. Немаловажную роль сыграли и два опытных образца танка КВ-2 , которые в значительной степени разрушили боевые позиции и заграждения Суммского узла сопротивления, но застряли в гуще противотанковых заграждений.

14 февраля, закрепляя успех 123-й стрелковой дивизии, командование Северо-Западного фронта ввело в бой дополнительные силы. Развивая прорыв вглубь, 84-я стрелковая дивизия ударила в направлении Лейпясуо. Наступление 7-й стрелковой дивизии было нацелено на северо-запад в обход Хотиненского узла сопротивления. Выход в тыл финских позиций 7-й дивизии приковал к себе значительную часть 11-го финского корпуса, тем самым 15 февраля позволив 100-й стрелковой дивизии фронтальной атакой взять Хотинен. 16 февраля наступление 138-й и 113-й стрелковых дивизий создало угрозу обхода Кархульского узла (Дятлово) сопротивления.

Оценки оборонительного значения линии

…русские ещё во время войны пустили в ход миф о «Линии Маннергейма». Утверждали, что наша оборона на Карельском перешейке опиралась на необыкновенно прочный и выстроенный по последнему слову техники оборонительный вал, который можно сравнить с линиями Мажино и Зигфрида и который никакая армия никогда не прорывала. Прорыв русских явился «подвигом, равного которому не было в истории всех войн»…Всё это чушь; в действительности положение вещей выглядит совершенно иначе…. Оборонительная линия, конечно, была, но её образовывали только редкие долговременные пулемётные гнёзда да два десятка выстроенных по моему предложению новых дотов, между которыми были проложены траншеи. Да, оборонительная линия существовала, но у неё отсутствовала глубина. Эту позицию народ и назвал «Линией Маннергейма». Её прочность явилась результатом стойкости и мужества наших солдат, а никак не результатом крепости сооружений.
- Карл Густав Маннергейм. Мемуары. Изд-во «ВАГРИУС». 1999. стр. 319: строка 17 снизу; стр. 320: строки 1 и 2 сверху. ISBN 5-264-00049-2

Старший инструктор бельгийской «линии Мажино » генерал Баду, работавший техническим советником Маннергейма, писал :

Нигде в мире природные условия не были так благоприятны для постройки укреплённых линий, как в Карелии. На этом узком месте между двумя водными пространствами - Ладожским озером и Финским заливом - имеются непроходимые леса и громадные скалы. Из дерева и гранита, а где нужно - и из бетона, построена знаменитая линия Маннергейма. Величайшую крепость линии Маннергейма придают сделанные в граните противотанковые препятствия. Даже двадцатипятитонные танки не могут их преодолеть. В граните финны при помощи взрывов оборудовали пулемётные и орудийные гнёзда, которым не страшны самые сильные бомбы. Там, где не хватало гранита, финны не пожалели бетона.
Исаев А. В. Десять мифов Второй мировой. Изд-во Эксмо

См. также

Напишите отзыв о статье "Линия Маннергейма"

Примечания

Ленинград. Историко-географический атлас. М.:Главное управление геодезии и картографии при Совете министров ссср. 1977
Исаев А. Антисуворов. Десять мифов Второй мировой. М.: Изд-во Эксмо. Яуза. 2005. 416 с. ISBN 5-699-07634-4
Некоторые ДОТы были снабжены стальными полусферическими колпаками со щелями для наблюдения. Попавшие в них снаряды рикошетировали, что послужило появлению одной из легенд Зимней войны о «резиновых» ДОТах.
Бои в Финляндии, Воениздат НКО СССР, 1941
Alexander Lüdeke. Waffentechnik im Zweiten Weltkrieg- Printed in China- Parragon Books Ltd. 2010 ISBN 978-1-4454-1132-3
Балашов Е.А., Степаков В.H. ЛИНИЯ МАННЕРГЕЙМА И СИСТЕМА ФИНСКОЙ ДОЛГОВРЕМЕННОЙ ФОРТИФИКАЦИИ HА КАРЕЛЬСКОМ ПЕРЕШЕЙКЕ. - СПб. : Нордмедиздат, 2000. - 84 с.
Соколов Б. В. Тайны финской войны.-М.:Вече. 2000. 416 с.илл. С. 16, ISBN 5-7838-0583-1
Никифоров Н. Штурмовые бригады Красной Армии. В боях за Советскую Родину
Исаев А. В. . - М: Эксмо, 2004. - С. 14. - 416 с.

Литература

Балашов Е. А., Степаков В. H. Линия Маннергейма и система финской долговременной фортификации на карельском перешейке, СПб.: Нордмедиздат, 2000,
, Воениздат НКО СССР,

Ссылки

Публикуется по: «Бои на Карельском перешейке», Воениздат, 1941.
, март 2006
на YouTube . Фильм 1940 года.

Отрывок, характеризующий Линия Маннергейма

Князь Николай Андреич более оживился и высказал свой образ мыслей насчет предстоящей войны.
Он сказал, что войны наши с Бонапартом до тех пор будут несчастливы, пока мы будем искать союзов с немцами и будем соваться в европейские дела, в которые нас втянул Тильзитский мир. Нам ни за Австрию, ни против Австрии не надо было воевать. Наша политика вся на востоке, а в отношении Бонапарта одно – вооружение на границе и твердость в политике, и никогда он не посмеет переступить русскую границу, как в седьмом году.
– И где нам, князь, воевать с французами! – сказал граф Ростопчин. – Разве мы против наших учителей и богов можем ополчиться? Посмотрите на нашу молодежь, посмотрите на наших барынь. Наши боги – французы, наше царство небесное – Париж.
Он стал говорить громче, очевидно для того, чтобы его слышали все. – Костюмы французские, мысли французские, чувства французские! Вы вот Метивье в зашей выгнали, потому что он француз и негодяй, а наши барыни за ним ползком ползают. Вчера я на вечере был, так из пяти барынь три католички и, по разрешенью папы, в воскресенье по канве шьют. А сами чуть не голые сидят, как вывески торговых бань, с позволенья сказать. Эх, поглядишь на нашу молодежь, князь, взял бы старую дубину Петра Великого из кунсткамеры, да по русски бы обломал бока, вся бы дурь соскочила!
Все замолчали. Старый князь с улыбкой на лице смотрел на Ростопчина и одобрительно покачивал головой.
– Ну, прощайте, ваше сиятельство, не хворайте, – сказал Ростопчин, с свойственными ему быстрыми движениями поднимаясь и протягивая руку князю.
– Прощай, голубчик, – гусли, всегда заслушаюсь его! – сказал старый князь, удерживая его за руку и подставляя ему для поцелуя щеку. С Ростопчиным поднялись и другие.

Княжна Марья, сидя в гостиной и слушая эти толки и пересуды стариков, ничего не понимала из того, что она слышала; она думала только о том, не замечают ли все гости враждебных отношений ее отца к ней. Она даже не заметила особенного внимания и любезностей, которые ей во всё время этого обеда оказывал Друбецкой, уже третий раз бывший в их доме.
Княжна Марья с рассеянным, вопросительным взглядом обратилась к Пьеру, который последний из гостей, с шляпой в руке и с улыбкой на лице, подошел к ней после того, как князь вышел, и они одни оставались в гостиной.
– Можно еще посидеть? – сказал он, своим толстым телом валясь в кресло подле княжны Марьи.
– Ах да, – сказала она. «Вы ничего не заметили?» сказал ее взгляд.
Пьер находился в приятном, после обеденном состоянии духа. Он глядел перед собою и тихо улыбался.
– Давно вы знаете этого молодого человека, княжна? – сказал он.
– Какого?
– Друбецкого?
– Нет, недавно…
– Что он вам нравится?
– Да, он приятный молодой человек… Отчего вы меня это спрашиваете? – сказала княжна Марья, продолжая думать о своем утреннем разговоре с отцом.
– Оттого, что я сделал наблюдение, – молодой человек обыкновенно из Петербурга приезжает в Москву в отпуск только с целью жениться на богатой невесте.
– Вы сделали это наблюденье! – сказала княжна Марья.
– Да, – продолжал Пьер с улыбкой, – и этот молодой человек теперь себя так держит, что, где есть богатые невесты, – там и он. Я как по книге читаю в нем. Он теперь в нерешительности, кого ему атаковать: вас или mademoiselle Жюли Карагин. Il est tres assidu aupres d"elle. [Он очень к ней внимателен.]
– Он ездит к ним?
– Да, очень часто. И знаете вы новую манеру ухаживать? – с веселой улыбкой сказал Пьер, видимо находясь в том веселом духе добродушной насмешки, за который он так часто в дневнике упрекал себя.
– Нет, – сказала княжна Марья.
– Теперь чтобы понравиться московским девицам – il faut etre melancolique. Et il est tres melancolique aupres de m lle Карагин, [надо быть меланхоличным. И он очень меланхоличен с m elle Карагин,] – сказал Пьер.
– Vraiment? [Право?] – сказала княжна Марья, глядя в доброе лицо Пьера и не переставая думать о своем горе. – «Мне бы легче было, думала она, ежели бы я решилась поверить кому нибудь всё, что я чувствую. И я бы желала именно Пьеру сказать всё. Он так добр и благороден. Мне бы легче стало. Он мне подал бы совет!»
– Пошли бы вы за него замуж? – спросил Пьер.
– Ах, Боже мой, граф, есть такие минуты, что я пошла бы за всякого, – вдруг неожиданно для самой себя, со слезами в голосе, сказала княжна Марья. – Ах, как тяжело бывает любить человека близкого и чувствовать, что… ничего (продолжала она дрожащим голосом), не можешь для него сделать кроме горя, когда знаешь, что не можешь этого переменить. Тогда одно – уйти, а куда мне уйти?…
– Что вы, что с вами, княжна?
Но княжна, не договорив, заплакала.
– Я не знаю, что со мной нынче. Не слушайте меня, забудьте, что я вам сказала.
Вся веселость Пьера исчезла. Он озабоченно расспрашивал княжну, просил ее высказать всё, поверить ему свое горе; но она только повторила, что просит его забыть то, что она сказала, что она не помнит, что она сказала, и что у нее нет горя, кроме того, которое он знает – горя о том, что женитьба князя Андрея угрожает поссорить отца с сыном.
– Слышали ли вы про Ростовых? – спросила она, чтобы переменить разговор. – Мне говорили, что они скоро будут. Andre я тоже жду каждый день. Я бы желала, чтоб они увиделись здесь.
– А как он смотрит теперь на это дело? – спросил Пьер, под он разумея старого князя. Княжна Марья покачала головой.
– Но что же делать? До года остается только несколько месяцев. И это не может быть. Я бы только желала избавить брата от первых минут. Я желала бы, чтобы они скорее приехали. Я надеюсь сойтись с нею. Вы их давно знаете, – сказала княжна Марья, – скажите мне, положа руку на сердце, всю истинную правду, что это за девушка и как вы находите ее? Но всю правду; потому что, вы понимаете, Андрей так много рискует, делая это против воли отца, что я бы желала знать…
Неясный инстинкт сказал Пьеру, что в этих оговорках и повторяемых просьбах сказать всю правду, выражалось недоброжелательство княжны Марьи к своей будущей невестке, что ей хотелось, чтобы Пьер не одобрил выбора князя Андрея; но Пьер сказал то, что он скорее чувствовал, чем думал.
– Я не знаю, как отвечать на ваш вопрос, – сказал он, покраснев, сам не зная от чего. – Я решительно не знаю, что это за девушка; я никак не могу анализировать ее. Она обворожительна. А отчего, я не знаю: вот всё, что можно про нее сказать. – Княжна Марья вздохнула и выражение ее лица сказало: «Да, я этого ожидала и боялась».
– Умна она? – спросила княжна Марья. Пьер задумался.
– Я думаю нет, – сказал он, – а впрочем да. Она не удостоивает быть умной… Да нет, она обворожительна, и больше ничего. – Княжна Марья опять неодобрительно покачала головой.
– Ах, я так желаю любить ее! Вы ей это скажите, ежели увидите ее прежде меня.
– Я слышал, что они на днях будут, – сказал Пьер.
Княжна Марья сообщила Пьеру свой план о том, как она, только что приедут Ростовы, сблизится с будущей невесткой и постарается приучить к ней старого князя.

Женитьба на богатой невесте в Петербурге не удалась Борису и он с этой же целью приехал в Москву. В Москве Борис находился в нерешительности между двумя самыми богатыми невестами – Жюли и княжной Марьей. Хотя княжна Марья, несмотря на свою некрасивость, и казалась ему привлекательнее Жюли, ему почему то неловко было ухаживать за Болконской. В последнее свое свиданье с ней, в именины старого князя, на все его попытки заговорить с ней о чувствах, она отвечала ему невпопад и очевидно не слушала его.
Жюли, напротив, хотя и особенным, одной ей свойственным способом, но охотно принимала его ухаживанье.
Жюли было 27 лет. После смерти своих братьев, она стала очень богата. Она была теперь совершенно некрасива; но думала, что она не только так же хороша, но еще гораздо больше привлекательна, чем была прежде. В этом заблуждении поддерживало ее то, что во первых она стала очень богатой невестой, а во вторых то, что чем старее она становилась, тем она была безопаснее для мужчин, тем свободнее было мужчинам обращаться с нею и, не принимая на себя никаких обязательств, пользоваться ее ужинами, вечерами и оживленным обществом, собиравшимся у нее. Мужчина, который десять лет назад побоялся бы ездить каждый день в дом, где была 17 ти летняя барышня, чтобы не компрометировать ее и не связать себя, теперь ездил к ней смело каждый день и обращался с ней не как с барышней невестой, а как с знакомой, не имеющей пола.
Дом Карагиных был в эту зиму в Москве самым приятным и гостеприимным домом. Кроме званых вечеров и обедов, каждый день у Карагиных собиралось большое общество, в особенности мужчин, ужинающих в 12 м часу ночи и засиживающихся до 3 го часу. Не было бала, гулянья, театра, который бы пропускала Жюли. Туалеты ее были всегда самые модные. Но, несмотря на это, Жюли казалась разочарована во всем, говорила всякому, что она не верит ни в дружбу, ни в любовь, ни в какие радости жизни, и ожидает успокоения только там. Она усвоила себе тон девушки, понесшей великое разочарованье, девушки, как будто потерявшей любимого человека или жестоко обманутой им. Хотя ничего подобного с ней не случилось, на нее смотрели, как на такую, и сама она даже верила, что она много пострадала в жизни. Эта меланхолия, не мешавшая ей веселиться, не мешала бывавшим у нее молодым людям приятно проводить время. Каждый гость, приезжая к ним, отдавал свой долг меланхолическому настроению хозяйки и потом занимался и светскими разговорами, и танцами, и умственными играми, и турнирами буриме, которые были в моде у Карагиных. Только некоторые молодые люди, в числе которых был и Борис, более углублялись в меланхолическое настроение Жюли, и с этими молодыми людьми она имела более продолжительные и уединенные разговоры о тщете всего мирского, и им открывала свои альбомы, исписанные грустными изображениями, изречениями и стихами.
Жюли была особенно ласкова к Борису: жалела о его раннем разочаровании в жизни, предлагала ему те утешения дружбы, которые она могла предложить, сама так много пострадав в жизни, и открыла ему свой альбом. Борис нарисовал ей в альбом два дерева и написал: Arbres rustiques, vos sombres rameaux secouent sur moi les tenebres et la melancolie. [Сельские деревья, ваши темные сучья стряхивают на меня мрак и меланхолию.]
В другом месте он нарисовал гробницу и написал:
«La mort est secourable et la mort est tranquille
«Ah! contre les douleurs il n"y a pas d"autre asile».
[Смерть спасительна и смерть спокойна;
О! против страданий нет другого убежища.]
Жюли сказала, что это прелестно.
– II y a quelque chose de si ravissant dans le sourire de la melancolie, [Есть что то бесконечно обворожительное в улыбке меланхолии,] – сказала она Борису слово в слово выписанное это место из книги.
– C"est un rayon de lumiere dans l"ombre, une nuance entre la douleur et le desespoir, qui montre la consolation possible. [Это луч света в тени, оттенок между печалью и отчаянием, который указывает на возможность утешения.] – На это Борис написал ей стихи:
«Aliment de poison d"une ame trop sensible,
«Toi, sans qui le bonheur me serait impossible,
«Tendre melancolie, ah, viens me consoler,
«Viens calmer les tourments de ma sombre retraite
«Et mele une douceur secrete
«A ces pleurs, que je sens couler».
[Ядовитая пища слишком чувствительной души,
Ты, без которой счастье было бы для меня невозможно,
Нежная меланхолия, о, приди, меня утешить,
Приди, утиши муки моего мрачного уединения
И присоедини тайную сладость
К этим слезам, которых я чувствую течение.]
Жюли играла Борису нa арфе самые печальные ноктюрны. Борис читал ей вслух Бедную Лизу и не раз прерывал чтение от волнения, захватывающего его дыханье. Встречаясь в большом обществе, Жюли и Борис смотрели друг на друга как на единственных людей в мире равнодушных, понимавших один другого.
Анна Михайловна, часто ездившая к Карагиным, составляя партию матери, между тем наводила верные справки о том, что отдавалось за Жюли (отдавались оба пензенские именья и нижегородские леса). Анна Михайловна, с преданностью воле провидения и умилением, смотрела на утонченную печаль, которая связывала ее сына с богатой Жюли.
– Toujours charmante et melancolique, cette chere Julieie, [Она все так же прелестна и меланхолична, эта милая Жюли.] – говорила она дочери. – Борис говорит, что он отдыхает душой в вашем доме. Он так много понес разочарований и так чувствителен, – говорила она матери.
– Ах, мой друг, как я привязалась к Жюли последнее время, – говорила она сыну, – не могу тебе описать! Да и кто может не любить ее? Это такое неземное существо! Ах, Борис, Борис! – Она замолкала на минуту. – И как мне жалко ее maman, – продолжала она, – нынче она показывала мне отчеты и письма из Пензы (у них огромное имение) и она бедная всё сама одна: ее так обманывают!
Борис чуть заметно улыбался, слушая мать. Он кротко смеялся над ее простодушной хитростью, но выслушивал и иногда выспрашивал ее внимательно о пензенских и нижегородских имениях.
Жюли уже давно ожидала предложенья от своего меланхолического обожателя и готова была принять его; но какое то тайное чувство отвращения к ней, к ее страстному желанию выйти замуж, к ее ненатуральности, и чувство ужаса перед отречением от возможности настоящей любви еще останавливало Бориса. Срок его отпуска уже кончался. Целые дни и каждый божий день он проводил у Карагиных, и каждый день, рассуждая сам с собою, Борис говорил себе, что он завтра сделает предложение. Но в присутствии Жюли, глядя на ее красное лицо и подбородок, почти всегда осыпанный пудрой, на ее влажные глаза и на выражение лица, изъявлявшего всегдашнюю готовность из меланхолии тотчас же перейти к неестественному восторгу супружеского счастия, Борис не мог произнести решительного слова: несмотря на то, что он уже давно в воображении своем считал себя обладателем пензенских и нижегородских имений и распределял употребление с них доходов. Жюли видела нерешительность Бориса и иногда ей приходила мысль, что она противна ему; но тотчас же женское самообольщение представляло ей утешение, и она говорила себе, что он застенчив только от любви. Меланхолия ее однако начинала переходить в раздражительность, и не задолго перед отъездом Бориса, она предприняла решительный план. В то самое время как кончался срок отпуска Бориса, в Москве и, само собой разумеется, в гостиной Карагиных, появился Анатоль Курагин, и Жюли, неожиданно оставив меланхолию, стала очень весела и внимательна к Курагину.
– Mon cher, – сказала Анна Михайловна сыну, – je sais de bonne source que le Prince Basile envoie son fils a Moscou pour lui faire epouser Julieie. [Мой милый, я знаю из верных источников, что князь Василий присылает своего сына в Москву, для того чтобы женить его на Жюли.] Я так люблю Жюли, что мне жалко бы было ее. Как ты думаешь, мой друг? – сказала Анна Михайловна.
Мысль остаться в дураках и даром потерять весь этот месяц тяжелой меланхолической службы при Жюли и видеть все расписанные уже и употребленные как следует в его воображении доходы с пензенских имений в руках другого – в особенности в руках глупого Анатоля, оскорбляла Бориса. Он поехал к Карагиным с твердым намерением сделать предложение. Жюли встретила его с веселым и беззаботным видом, небрежно рассказывала о том, как ей весело было на вчерашнем бале, и спрашивала, когда он едет. Несмотря на то, что Борис приехал с намерением говорить о своей любви и потому намеревался быть нежным, он раздражительно начал говорить о женском непостоянстве: о том, как женщины легко могут переходить от грусти к радости и что у них расположение духа зависит только от того, кто за ними ухаживает. Жюли оскорбилась и сказала, что это правда, что для женщины нужно разнообразие, что всё одно и то же надоест каждому.
– Для этого я бы советовал вам… – начал было Борис, желая сказать ей колкость; но в ту же минуту ему пришла оскорбительная мысль, что он может уехать из Москвы, не достигнув своей цели и даром потеряв свои труды (чего с ним никогда ни в чем не бывало). Он остановился в середине речи, опустил глаза, чтоб не видать ее неприятно раздраженного и нерешительного лица и сказал: – Я совсем не с тем, чтобы ссориться с вами приехал сюда. Напротив… – Он взглянул на нее, чтобы увериться, можно ли продолжать. Всё раздражение ее вдруг исчезло, и беспокойные, просящие глаза были с жадным ожиданием устремлены на него. «Я всегда могу устроиться так, чтобы редко видеть ее», подумал Борис. «А дело начато и должно быть сделано!» Он вспыхнул румянцем, поднял на нее глаза и сказал ей: – «Вы знаете мои чувства к вам!» Говорить больше не нужно было: лицо Жюли сияло торжеством и самодовольством; но она заставила Бориса сказать ей всё, что говорится в таких случаях, сказать, что он любит ее, и никогда ни одну женщину не любил более ее. Она знала, что за пензенские имения и нижегородские леса она могла требовать этого и она получила то, что требовала.
Жених с невестой, не поминая более о деревьях, обсыпающих их мраком и меланхолией, делали планы о будущем устройстве блестящего дома в Петербурге, делали визиты и приготавливали всё для блестящей свадьбы.

Граф Илья Андреич в конце января с Наташей и Соней приехал в Москву. Графиня всё была нездорова, и не могла ехать, – а нельзя было ждать ее выздоровления: князя Андрея ждали в Москву каждый день; кроме того нужно было закупать приданое, нужно было продавать подмосковную и нужно было воспользоваться присутствием старого князя в Москве, чтобы представить ему его будущую невестку. Дом Ростовых в Москве был не топлен; кроме того они приехали на короткое время, графини не было с ними, а потому Илья Андреич решился остановиться в Москве у Марьи Дмитриевны Ахросимовой, давно предлагавшей графу свое гостеприимство.
Поздно вечером четыре возка Ростовых въехали во двор Марьи Дмитриевны в старой Конюшенной. Марья Дмитриевна жила одна. Дочь свою она уже выдала замуж. Сыновья ее все были на службе.
Она держалась всё так же прямо, говорила также прямо, громко и решительно всем свое мнение, и всем своим существом как будто упрекала других людей за всякие слабости, страсти и увлечения, которых возможности она не признавала. С раннего утра в куцавейке, она занималась домашним хозяйством, потом ездила: по праздникам к обедни и от обедни в остроги и тюрьмы, где у нее бывали дела, о которых она никому не говорила, а по будням, одевшись, дома принимала просителей разных сословий, которые каждый день приходили к ней, и потом обедала; за обедом сытным и вкусным всегда бывало человека три четыре гостей, после обеда делала партию в бостон; на ночь заставляла себе читать газеты и новые книги, а сама вязала. Редко она делала исключения для выездов, и ежели выезжала, то ездила только к самым важным лицам в городе.
Она еще не ложилась, когда приехали Ростовы, и в передней завизжала дверь на блоке, пропуская входивших с холода Ростовых и их прислугу. Марья Дмитриевна, с очками спущенными на нос, закинув назад голову, стояла в дверях залы и с строгим, сердитым видом смотрела на входящих. Можно бы было подумать, что она озлоблена против приезжих и сейчас выгонит их, ежели бы она не отдавала в это время заботливых приказаний людям о том, как разместить гостей и их вещи.
– Графские? – сюда неси, говорила она, указывая на чемоданы и ни с кем не здороваясь. – Барышни, сюда налево. Ну, вы что лебезите! – крикнула она на девок. – Самовар чтобы согреть! – Пополнела, похорошела, – проговорила она, притянув к себе за капор разрумянившуюся с мороза Наташу. – Фу, холодная! Да раздевайся же скорее, – крикнула она на графа, хотевшего подойти к ее руке. – Замерз, небось. Рому к чаю подать! Сонюшка, bonjour, – сказала она Соне, этим французским приветствием оттеняя свое слегка презрительное и ласковое отношение к Соне.
Когда все, раздевшись и оправившись с дороги, пришли к чаю, Марья Дмитриевна по порядку перецеловала всех.
– Душой рада, что приехали и что у меня остановились, – говорила она. – Давно пора, – сказала она, значительно взглянув на Наташу… – старик здесь и сына ждут со дня на день. Надо, надо с ним познакомиться. Ну да об этом после поговорим, – прибавила она, оглянув Соню взглядом, показывавшим, что она при ней не желает говорить об этом. – Теперь слушай, – обратилась она к графу, – завтра что же тебе надо? За кем пошлешь? Шиншина? – она загнула один палец; – плаксу Анну Михайловну? – два. Она здесь с сыном. Женится сын то! Потом Безухова чтоль? И он здесь с женой. Он от нее убежал, а она за ним прискакала. Он обедал у меня в середу. Ну, а их – она указала на барышень – завтра свожу к Иверской, а потом и к Обер Шельме заедем. Ведь, небось, всё новое делать будете? С меня не берите, нынче рукава, вот что! Намедни княжна Ирина Васильевна молодая ко мне приехала: страх глядеть, точно два боченка на руки надела. Ведь нынче, что день – новая мода. Да у тебя то у самого какие дела? – обратилась она строго к графу.
– Всё вдруг подошло, – отвечал граф. – Тряпки покупать, а тут еще покупатель на подмосковную и на дом. Уж ежели милость ваша будет, я времечко выберу, съезжу в Маринское на денек, вам девчат моих прикину.
– Хорошо, хорошо, у меня целы будут. У меня как в Опекунском совете. Я их и вывезу куда надо, и побраню, и поласкаю, – сказала Марья Дмитриевна, дотрогиваясь большой рукой до щеки любимицы и крестницы своей Наташи.
На другой день утром Марья Дмитриевна свозила барышень к Иверской и к m me Обер Шальме, которая так боялась Марьи Дмитриевны, что всегда в убыток уступала ей наряды, только бы поскорее выжить ее от себя. Марья Дмитриевна заказала почти всё приданое. Вернувшись она выгнала всех кроме Наташи из комнаты и подозвала свою любимицу к своему креслу.
– Ну теперь поговорим. Поздравляю тебя с женишком. Подцепила молодца! Я рада за тебя; и его с таких лет знаю (она указала на аршин от земли). – Наташа радостно краснела. – Я его люблю и всю семью его. Теперь слушай. Ты ведь знаешь, старик князь Николай очень не желал, чтоб сын женился. Нравный старик! Оно, разумеется, князь Андрей не дитя, и без него обойдется, да против воли в семью входить нехорошо. Надо мирно, любовно. Ты умница, сумеешь обойтись как надо. Ты добренько и умненько обойдись. Вот всё и хорошо будет.
Наташа молчала, как думала Марья Дмитриевна от застенчивости, но в сущности Наташе было неприятно, что вмешивались в ее дело любви князя Андрея, которое представлялось ей таким особенным от всех людских дел, что никто, по ее понятиям, не мог понимать его. Она любила и знала одного князя Андрея, он любил ее и должен был приехать на днях и взять ее. Больше ей ничего не нужно было.
– Ты видишь ли, я его давно знаю, и Машеньку, твою золовку, люблю. Золовки – колотовки, ну а уж эта мухи не обидит. Она меня просила ее с тобой свести. Ты завтра с отцом к ней поедешь, да приласкайся хорошенько: ты моложе ее. Как твой то приедет, а уж ты и с сестрой и с отцом знакома, и тебя полюбили. Так или нет? Ведь лучше будет?
– Лучше, – неохотно отвечала Наташа.

На другой день, по совету Марьи Дмитриевны, граф Илья Андреич поехал с Наташей к князю Николаю Андреичу. Граф с невеселым духом собирался на этот визит: в душе ему было страшно. Последнее свидание во время ополчения, когда граф в ответ на свое приглашение к обеду выслушал горячий выговор за недоставление людей, было памятно графу Илье Андреичу. Наташа, одевшись в свое лучшее платье, была напротив в самом веселом расположении духа. «Не может быть, чтобы они не полюбили меня, думала она: меня все всегда любили. И я так готова сделать для них всё, что они пожелают, так готова полюбить его – за то, что он отец, а ее за то, что она сестра, что не за что им не полюбить меня!»
Они подъехали к старому, мрачному дому на Вздвиженке и вошли в сени.
– Ну, Господи благослови, – проговорил граф, полу шутя, полу серьезно; но Наташа заметила, что отец ее заторопился, входя в переднюю, и робко, тихо спросил, дома ли князь и княжна. После доклада о их приезде между прислугой князя произошло смятение. Лакей, побежавший докладывать о них, был остановлен другим лакеем в зале и они шептали о чем то. В залу выбежала горничная девушка, и торопливо тоже говорила что то, упоминая о княжне. Наконец один старый, с сердитым видом лакей вышел и доложил Ростовым, что князь принять не может, а княжна просит к себе. Первая навстречу гостям вышла m lle Bourienne. Она особенно учтиво встретила отца с дочерью и проводила их к княжне. Княжна с взволнованным, испуганным и покрытым красными пятнами лицом выбежала, тяжело ступая, навстречу к гостям, и тщетно пытаясь казаться свободной и радушной. Наташа с первого взгляда не понравилась княжне Марье. Она ей показалась слишком нарядной, легкомысленно веселой и тщеславной. Княжна Марья не знала, что прежде, чем она увидала свою будущую невестку, она уже была дурно расположена к ней по невольной зависти к ее красоте, молодости и счастию и по ревности к любви своего брата. Кроме этого непреодолимого чувства антипатии к ней, княжна Марья в эту минуту была взволнована еще тем, что при докладе о приезде Ростовых, князь закричал, что ему их не нужно, что пусть княжна Марья принимает, если хочет, а чтоб к нему их не пускали. Княжна Марья решилась принять Ростовых, но всякую минуту боялась, как бы князь не сделал какую нибудь выходку, так как он казался очень взволнованным приездом Ростовых.
– Ну вот, я вам, княжна милая, привез мою певунью, – сказал граф, расшаркиваясь и беспокойно оглядываясь, как будто он боялся, не взойдет ли старый князь. – Уж как я рад, что вы познакомились… Жаль, жаль, что князь всё нездоров, – и сказав еще несколько общих фраз он встал. – Ежели позволите, княжна, на четверть часика вам прикинуть мою Наташу, я бы съездил, тут два шага, на Собачью Площадку, к Анне Семеновне, и заеду за ней.
Илья Андреич придумал эту дипломатическую хитрость для того, чтобы дать простор будущей золовке объясниться с своей невесткой (как он сказал это после дочери) и еще для того, чтобы избежать возможности встречи с князем, которого он боялся. Он не сказал этого дочери, но Наташа поняла этот страх и беспокойство своего отца и почувствовала себя оскорбленною. Она покраснела за своего отца, еще более рассердилась за то, что покраснела и смелым, вызывающим взглядом, говорившим про то, что она никого не боится, взглянула на княжну. Княжна сказала графу, что очень рада и просит его только пробыть подольше у Анны Семеновны, и Илья Андреич уехал.
M lle Bourienne, несмотря на беспокойные, бросаемые на нее взгляды княжны Марьи, желавшей с глазу на глаз поговорить с Наташей, не выходила из комнаты и держала твердо разговор о московских удовольствиях и театрах. Наташа была оскорблена замешательством, происшедшим в передней, беспокойством своего отца и неестественным тоном княжны, которая – ей казалось – делала милость, принимая ее. И потом всё ей было неприятно. Княжна Марья ей не нравилась. Она казалась ей очень дурной собою, притворной и сухою. Наташа вдруг нравственно съёжилась и приняла невольно такой небрежный тон, который еще более отталкивал от нее княжну Марью. После пяти минут тяжелого, притворного разговора, послышались приближающиеся быстрые шаги в туфлях. Лицо княжны Марьи выразило испуг, дверь комнаты отворилась и вошел князь в белом колпаке и халате.
– Ах, сударыня, – заговорил он, – сударыня, графиня… графиня Ростова, коли не ошибаюсь… прошу извинить, извинить… не знал, сударыня. Видит Бог не знал, что вы удостоили нас своим посещением, к дочери зашел в таком костюме. Извинить прошу… видит Бог не знал, – повторил он так не натурально, ударяя на слово Бог и так неприятно, что княжна Марья стояла, опустив глаза, не смея взглянуть ни на отца, ни на Наташу. Наташа, встав и присев, тоже не знала, что ей делать. Одна m lle Bourienne приятно улыбалась.
– Прошу извинить, прошу извинить! Видит Бог не знал, – пробурчал старик и, осмотрев с головы до ног Наташу, вышел. M lle Bourienne первая нашлась после этого появления и начала разговор про нездоровье князя. Наташа и княжна Марья молча смотрели друг на друга, и чем дольше они молча смотрели друг на друга, не высказывая того, что им нужно было высказать, тем недоброжелательнее они думали друг о друге.
Когда граф вернулся, Наташа неучтиво обрадовалась ему и заторопилась уезжать: она почти ненавидела в эту минуту эту старую сухую княжну, которая могла поставить ее в такое неловкое положение и провести с ней полчаса, ничего не сказав о князе Андрее. «Ведь я не могла же начать первая говорить о нем при этой француженке», думала Наташа. Княжна Марья между тем мучилась тем же самым. Она знала, что ей надо было сказать Наташе, но она не могла этого сделать и потому, что m lle Bourienne мешала ей, и потому, что она сама не знала, отчего ей так тяжело было начать говорить об этом браке. Когда уже граф выходил из комнаты, княжна Марья быстрыми шагами подошла к Наташе, взяла ее за руки и, тяжело вздохнув, сказала: «Постойте, мне надо…» Наташа насмешливо, сама не зная над чем, смотрела на княжну Марью.
– Милая Натали, – сказала княжна Марья, – знайте, что я рада тому, что брат нашел счастье… – Она остановилась, чувствуя, что она говорит неправду. Наташа заметила эту остановку и угадала причину ее.
– Я думаю, княжна, что теперь неудобно говорить об этом, – сказала Наташа с внешним достоинством и холодностью и с слезами, которые она чувствовала в горле.
«Что я сказала, что я сделала!» подумала она, как только вышла из комнаты.
Долго ждали в этот день Наташу к обеду. Она сидела в своей комнате и рыдала, как ребенок, сморкаясь и всхлипывая. Соня стояла над ней и целовала ее в волосы.
– Наташа, об чем ты? – говорила она. – Что тебе за дело до них? Всё пройдет, Наташа.
– Нет, ежели бы ты знала, как это обидно… точно я…
– Не говори, Наташа, ведь ты не виновата, так что тебе за дело? Поцелуй меня, – сказала Соня.
Наташа подняла голову, и в губы поцеловав свою подругу, прижала к ней свое мокрое лицо.
– Я не могу сказать, я не знаю. Никто не виноват, – говорила Наташа, – я виновата. Но всё это больно ужасно. Ах, что он не едет!…
Она с красными глазами вышла к обеду. Марья Дмитриевна, знавшая о том, как князь принял Ростовых, сделала вид, что она не замечает расстроенного лица Наташи и твердо и громко шутила за столом с графом и другими гостями.

В этот вечер Ростовы поехали в оперу, на которую Марья Дмитриевна достала билет.
Наташе не хотелось ехать, но нельзя было отказаться от ласковости Марьи Дмитриевны, исключительно для нее предназначенной. Когда она, одетая, вышла в залу, дожидаясь отца и поглядевшись в большое зеркало, увидала, что она хороша, очень хороша, ей еще более стало грустно; но грустно сладостно и любовно.
«Боже мой, ежели бы он был тут; тогда бы я не так как прежде, с какой то глупой робостью перед чем то, а по новому, просто, обняла бы его, прижалась бы к нему, заставила бы его смотреть на меня теми искательными, любопытными глазами, которыми он так часто смотрел на меня и потом заставила бы его смеяться, как он смеялся тогда, и глаза его – как я вижу эти глаза! думала Наташа. – И что мне за дело до его отца и сестры: я люблю его одного, его, его, с этим лицом и глазами, с его улыбкой, мужской и вместе детской… Нет, лучше не думать о нем, не думать, забыть, совсем забыть на это время. Я не вынесу этого ожидания, я сейчас зарыдаю», – и она отошла от зеркала, делая над собой усилия, чтоб не заплакать. – «И как может Соня так ровно, так спокойно любить Николиньку, и ждать так долго и терпеливо»! подумала она, глядя на входившую, тоже одетую, с веером в руках Соню.
«Нет, она совсем другая. Я не могу»!
Наташа чувствовала себя в эту минуту такой размягченной и разнеженной, что ей мало было любить и знать, что она любима: ей нужно теперь, сейчас нужно было обнять любимого человека и говорить и слышать от него слова любви, которыми было полно ее сердце. Пока она ехала в карете, сидя рядом с отцом, и задумчиво глядела на мелькавшие в мерзлом окне огни фонарей, она чувствовала себя еще влюбленнее и грустнее и забыла с кем и куда она едет. Попав в вереницу карет, медленно визжа колесами по снегу карета Ростовых подъехала к театру. Поспешно выскочили Наташа и Соня, подбирая платья; вышел граф, поддерживаемый лакеями, и между входившими дамами и мужчинами и продающими афиши, все трое пошли в коридор бенуара. Из за притворенных дверей уже слышались звуки музыки.
– Nathalie, vos cheveux, [Натали, твои волосы,] – прошептала Соня. Капельдинер учтиво и поспешно проскользнул перед дамами и отворил дверь ложи. Музыка ярче стала слышна в дверь, блеснули освещенные ряды лож с обнаженными плечами и руками дам, и шумящий и блестящий мундирами партер. Дама, входившая в соседний бенуар, оглянула Наташу женским, завистливым взглядом. Занавесь еще не поднималась и играли увертюру. Наташа, оправляя платье, прошла вместе с Соней и села, оглядывая освещенные ряды противуположных лож. Давно не испытанное ею ощущение того, что сотни глаз смотрят на ее обнаженные руки и шею, вдруг и приятно и неприятно охватило ее, вызывая целый рой соответствующих этому ощущению воспоминаний, желаний и волнений.
Две замечательно хорошенькие девушки, Наташа и Соня, с графом Ильей Андреичем, которого давно не видно было в Москве, обратили на себя общее внимание. Кроме того все знали смутно про сговор Наташи с князем Андреем, знали, что с тех пор Ростовы жили в деревне, и с любопытством смотрели на невесту одного из лучших женихов России.

77 лет назад советские войска 7-й армии прорвали линию Маннергейма

Артиллерийская точка. Линия Маннергейма

30 ноября 1939 года между СССР и Финляндией началась война, которая продлилась всего три месяца, если подходить к оценке этих исторических событий с объективной стороны, и тянулась долгих три месяца, если оценивать действия Советского Союза или Советской России, как тогда чаще всего называли нашу страну за рубежом, с позиций ненависти и двойных стандартов.

А ведь само появление Финляндии на мировой арене целиком и полностью обязано России.

Российский Император Александр I в 1809 году, после окончания войны со Швецией и присоединения Финляндии к России, включил в её состав Выборгскую губернию. Было образовано Великое княжество Финляндское, получившее впервые в своей истории государственное самоуправление, да вдобавок и исконно российские земли.

«Suomenmaan kartta» 1881 года. Участок карты, выделенный белым цветом - проект выхода Финляндии к Северному Ледовитому океану

Финны в составе России пользовались неслыханными привилегиями, которые покорённым народам той же Британской империи могли только сниться: княжество имело свою собственную армию, в которой служили только финны. Причём финские офицеры имели свободу выбора - проходить службу у себя на родине или сделать карьеру в российской армии, так в частности поступил Карл Густав Маннергейм, будущий почётный маршал финского государства. Финляндское княжество жило по законам, издаваемым финским сеймом, основным платёжным средством населения являлась финская марка.

Получив из рук советского правительства государственную независимость в 1917 году в границах Великого княжества, Финляндия сразу же охладела к своему бывшему благодетелю - России, стремясь к тому же расширить свою территорию за счёт истерзанного мировой и гражданской войнами соседа.

Однако финские войска, вторгшиеся в Советскую Карелию в 1922 году, были разгромлены Красной Армией и вынуждены были отступить.

Финляндия вовсе не была такой уж безобидной овечкой и «миролюбивым» соседом СССР, как её хотят представить современные западные историки.

С самого начала своего существования она встала на путь антисоветизма и русофобии. И в силу своего положения она была куда более опасным соседом для СССР, чем современная Украина для России.

Конечно, сама по себе она не представляла угрозы для СССР. Но у каждого маленького «независимого» государства, занимающего на карте мира стратегически важное место, всегда найдётся «добрый» друг-хозяин из числа великих держав, от услуг которого нельзя отказаться. И Финляндия активно пользовалась таким покровительством в своих целях, меняя хозяев в зависимости от ситуации.

Протестная демонстрация рабочих в Турку 29 марта 1917, приведшая к установлению Советской власти в Финляндии. В 1918 году Маннергейм с войсками германских интервентов уничтожил союзную России Советскую Финляндию

Вначале новая финская власть бросилась в объятия кайзеровской Германии, подавив с помощью немецких штыков революционные настроения в стране. Когда же Германия потерпела поражение в Первой мировой войне, и её объяло пламя революции, Финляндия резко изменила курс и предложила себя Англии и Франции.

И уже английские и французские инженеры, сменив немецких, руководили возведением фортификационных укреплений в Финляндии, получивших в дальнейшем название линия Маннергейма.

Укрепления на линии Маннергейма. Вид с самолета. 1944 г

Но финская свистопляска в поисках могущественного хозяина - союзника, с помощью которого некоторые горячие финские политики надеялись увеличить размеры своего государства в несколько раз, чтобы называться не иначе как Великой страной, на этом не завершились.

Немецкая карта Финляндии 1941 года. Сплошной зелёной линией обозначена граница Финляндии и СССР по состоянию на март 1941 года

Проиграв «зимнюю войну» с СССР и выполнив все требования победителя по территориальным претензиям, страшно обиженная на французов и англичан, так и не начавших военные действия против СССР на стороне Финляндии, амбициозная северная страна совершила роковой шаг - примкнула к гитлеровской коалиции.

Финляндия наряду с Германией несёт всю полноту ответственности за нападение на СССР в 1941 году, за блокаду Ленинграда, в котором от голода и болезней погибли более миллиона жителей многострадального города.

И не надо оправдывать её действия тем, что её войска не пошли дальше старой советско-финской границы, якобы ограничившись тем, что ей принадлежало по праву. Не пошли потому, что не смогли преодолеть советскую линию обороны - Карельский укрепрайон, аналог знаменитой финской линии Маннергейма, строительство которого закончилось практически одновременно с финским.

А ведь финский президент Ристо Хейкки Рюти уже заготовил речь по случаю взятия Ленинграда, в ней в частности говорилось следующее:

«Пала впервые в истории некогда столь великолепная столица, находящаяся вблизи от наших границ. Это известие, как ожидалось, подняло дух каждого финна… для нас, финнов Петербург действительно принёс зло. Он являлся памятником русского государства, его завоевательных стремлений».

Легко заметить, что в этой вражеской риторике не делается различий между советским государством и царской Россией, для Запада любая Россия - потенциальный враг, а её земли - предмет зависти и вожделения.

В 1945 году финский президент и члены его правительств, за исключением Маннергейма, запретившего своим войскам обстреливать осаждённый Ленинград из дальнобойных орудий, были отданы под суд и осуждены, как военные преступники.

Советское правительство в тридцатые годы прошлого века неоднократно обращалось к финнам с различными вариантами решения территориального вопроса для обеспечения безопасности Ленинграда, так как государственная граница проходила очень близко от черты города.

Но не смотря на крайне выгодные предложения, сулившие Финляндии огромный прирост территории восточнее Ладожского озера, и немалые финансовые выгоды, правительство этой скандинавской страны, подстрекаемое Англией и Францией, неизменно отказывало Советскому Союзу. Рано или поздно эта недальновидная позиция Финляндии могла привести к войне, о чём неоднократно пытался довести до сведения своего правительства главнокомандующий финскими вооружёнными силами К. Г. Маннергейм.

Несомненно патриот своей страны, хоть и швед по происхождению, яростный противник иностранного вмешательства в дела государства, он вовсе не горел желанием воевать со страной Советов, хотя своей антисоветской позиции не менял никогда.

Маннергейм и войска германских интервентов готовятся разгромить Советскую Финляднию. 1917

Но в отличие от других финских политиков высшего ранга он не был русофобом. Бывший офицер русской армии, генерал от кавалерии, георгиевский кавалер, герой русско-японской войны, участник знаменитого Брусиловского прорыва, отдавший российскому государству более 30 лет военной службы, и никогда не отрекавшийся от присяги на верность императору Российской империи. Портрет Николя II до конца его дней стоял на его рабочем столе. Ну, и единственная жена Маннергейма - русская дворянка Анастасия Николаевна Арапова, подарившая ему двух дочерей, несомненно связывала его с русским миром, хоть супруги и развелись в 1919 году.

Адольф Гитлер прибыл в Финляндию на празднование 75-летия Маннергейма

Но к советам опытного военного не прислушались.

Последние переговоры, которые могли привести к мирному разрешению конфликта проходили в ноябре 1939 года в Москве.

В конце концов, Финляндия в очередной раз категорически отказались от предложений СССР, финская делегация прервала переговоры с советской стороной и 13 ноября покинула Москву. Когда она пересекла границу, финские пограничники обстреляли советский КПП. В Финском заливе появились минные заграждения, начались перестрелки на линии разграничения финских и советских войск, и Красная Армию 30 ноября 1939 года перешла финскую границу.

Советским правительством не ставилась задача захвата Финляндии или смены существующего строя - в тревожных условиях уже начавшейся Второй мировой войны, прежде всего, нужно было обезопасить Ленинград, находившийся в 32 км от советско-финской границы.

Финское руководство, переоценивая свои силы, полагало, что в случае войны Финляндия, опираясь на мощные укрепления, - линию Маннергейма, может успешно обороняться не менее полугода, а за это время её союзники найдут способ повлиять на ситуацию в нужном для финнов направлении.

Советское правительство тоже, в свою очередь, недооценивая противника, считало, что СССР за две - три недели военных действий сможет принудить Финляндию выполнить все предъявляемые ей требования.

Вот в таких условиях и началась война, которую в Финляндии называют «зимней», а у нас «финской».

И. В. Сталин, принимая на себя ответственность за это непростое решение, прямо указал на неизбежную необходимость войны:

«Было бы большой глупостью, политической близорукостью упустить момент и не попытаться поскорее, пока там идет война на западе, решить вопрос о безопасности Ленинграда. Вот почему наше правительство поступило правильно, не отклонив это дело и открыв военные действия, непосредственно после перерыва переговоров с Финляндией».

Для проведения операции Красная Армия сосредоточила на финских границах 425 000-ю военную группировку, - руководители СССР полагали, что этого будет вполне достаточно для достижения успеха, тем более что превосходство в самолётах и танках у советской стороны было просто подавляющим.

Но ей противостояли хорошо подготовленные к войне в зимних условиях финские армии численностью в 265 000 человек - в условиях глубоко эшелонированной обороны этих войск финнам с лихвой хватило для сдерживания первого натиска и достижения локальных успехов на отдельных участках фронта. Общая же численность вооружённых сил Финляндии с учётом обученных резервистов достигала 600 000 человек.

Да и вооружение у финской армии было самое современное. Кроме поставок оружия из-за рубежа, в Финляндии был налажен выпуск собственного стрелкового оружия, в том числе новых видов - в частности автоматов «Суоми», оказавшихся очень эффективным оружием ближнего боя.

А девятизарядные финские противотанковые ружья практически не оставляли шансов для лёгких советских танков даже приблизиться к финским позициям.

Тем не менее уже к 10 декабря 1939 года, преследуя отступающего противника, красноармейцы на Карельском перешейке вышли к основным сооружениям линии Маннергейма на всём протяжении фронта, от Ладожского озера до Финского залива.

Два советских солдата с пулеметом «Максим» в лесу на линии Маннергейма. 1940

Но неправильная оценка ситуации привела к тому, что на решающем направлении удара оказалось примерно равное соотношение сил.

И преодолеть с ходу линию Маннергейма, которую по мнению главнокомандующего английскими вооружёнными силами генерала Керса «никакая армия не в состоянии разбить», советские войска, конечно, не смогли. Артиллерия не смогла разрушить бетонные доты противника, а танковые соединения понесли тяжёлые потери, не сумев преодолеть и первой линии заграждений.

Резко осложнилась и международная обстановка. В зарубежной прессе была развёрнута мощная антисоветская компания, на все лады муссировавшая тему «опасности мировой коммунистической революции». США ввело эмбарго на поставки в СССР авиационной техники и технологии. Лига Наций, в которой главную скрипку играли империалистические державы - США, Англия и Франция - приняла решение об исключении СССР из этой международной организации.

Великобритания и Франция, пользуясь тем, что Германия никаких активных действий на Западном фронте не предпринимала, почти открыто стали готовиться к войне против СССР, параллельно склоняя Швецию и Норвегию к открытому вооружённому конфликту с СССР, конечно же, обещая свою помощь. Причём интересы Финляндии учитывались при этом в последнюю очередь - вводить свои войска на скандинавский полуостров британцы и французы не торопились, опасаясь спровоцировать столкновение в данном регионе с Германией.

Бронированная пулеметная точка на высотке. Сектор обстрела покрывал все подходы к сопке

Они разрабатывали основной план вторжения в СССР с южного направления - со стороны Ирана. В первую очередь, предполагался захват бакинских нефтяных промыслов и отторжение от СССР Закавказских республик. Велись дипломатические и закулисные переговоры с целью привлечения к войне против СССР балканских государств, Румынии, Греции и Турции.

Да и получившая по зубам на Халкин-Голе Япония, не опасавшаяся никаких международных санкций, и безнаказанно терзавшая в это время огромный, но слабый Китай, в любой момент готова была нанести удар в спину Советскому Союзу.

Интересно, что один из координационных штабов западных союзников, готовящихся к войне против СССР, был развёрнут в широко известном в настоящее время сирийском городе Алеппо, а сам город принадлежал Турции.

Резко возросли поставки английского и французского оружия для финской армии, во многих западных странах были открыты вербовочные пункты для отправки добровольцев на помощь Финляндии. Из одной только Швеции по официальным данным прибыло не менее 10 000 военных. А военная и экономическая помощь этой станы Финляндии превысила сумму в 490 миллионов крон.

Пулеметно-артиллерийская точка

Кроме южного направления на вторую половину марта 1940 года Англия и Франция готовила операцию по вторжению СССР с севера. Вначале предполагалась высадка экспедиционного корпуса в Петсамо, и наступление в сторону Кандалакши и Мурманска. Практически одновременно войска коалиции должны были занять Швецию и Норвегию.

Интересно, что примерно на эти же сроки Германия запланировала своё вторжение в Данию и Норвегию, оставляя Швеции участь дойной коровы по поставкам стратегического сырья.

Избежать очень опасных вариантов событий Советскому Союзу можно было только двумя способами - либо признать своё поражение в войне, или, действительно, победоносно закончить её в самые сжатые сроки.

Но для решения этой задачи сначала нужно было пройти линию Маннергейма.

Этот грандиозный комплекс защитных укреплений, состоящий из шести полос обороны, прошёл последнюю проверку накануне советско-финской войны, во время учений по отражению «советской угрозы», и получил восторженные отзывы западных военных специалистов, убедившихся в том, что финское «чудо» ни в чём не уступает французской линии Мажино, и так же неприступно.

Финские укрепления с самого начала строились на значительном отдалении от границы, именно там, где рельеф местности позволял их использование с наибольшей эффективностью.

Возводились они не год, и не два, а более двадцати лет с некоторыми перерывами, и на это были затрачены просто астрономические для Финляндии суммы, а выбрасывать деньги на ветер прижимистые финны вовсе не собирались.

Главный фортификационный пояс линии Маннергейма протянулся на 150 км от Финского залива до Ладожского озера. Чтобы преодолеть всю линию обороны, противнику нужно было преодолеть не менее 90 км защитных сооружений, где его ожидали свыше 1000 ДОТов и ДЗОТов, из которых 296 представляли из себя современны мощные крепости.

Выход в окопы

В 1937 году в финском укрепрайоне под руководством Маннергейма начали строить самые грандиозные и практически неуязвимые для неприятельской артиллерии ДОТы - «миллионники», прозванные так из-за непомерной дороговизны, - строительство каждого из них обошлось финской казне более чем в 1 миллион крон.

Боевые казематы дзотов соединялись подземными ходами, подземные укрытия для людей и боеприпасов надёжно укрывались многометровыми слоями земли и бетона. Перекрёстный артиллерийско-пулемётный огонь этих чудовищ не оставлял ни единого клочка «мёртвого пространства» на подходах к финским позициям. Всего к началу войны было возведено 7 ДОТов-крепостей.

Вокруг этих ДОТов возводились укрепления попроще: ДЗОТы, блиндажи, траншеи. Передний край защищали минные поля, проволочные заграждения, противотанковые рвы и надолбы. Подготавливались зоны для искусственного затопления обширных участков местности.

Для усиления противотанковых средств линии Маннергейма в Швеции были закуплены 125 40-мм автоматических пушек «Бофорс», которые были размещены на позициях перед самым началом войны.

Выход в окопы

К концу декабря 1939 года фронт стабилизировался, советскому командованию стало ясно, что её первоначальные планы мало соответствовали действительности, и нужно было принимать кардинальные решения, так как время работало на противника.

И они последовали - прежде всего было заменено военное руководство: вместо командарма 2 ранга К.А. Мерецкова, руководившего военными операциями с начала войны, был назначен командарм 1 ранга С.К. Тимошенко, хорошо зарекомендовавший себя во время польской компании по освобождению Западной Украины и Западной Белоруссии.

Он стал командующим сформированного для прорыва линии Маннергейма Северо-Западного фронта, сразу же начав энергичную подготовку к решающему наступлению. К.А. Мерецков не был удалён с театра военных действий, напротив, он, возглавив 7-ю армию на западе Карельского перешейка, где и планировалось направление главного удара. Этот участок был выбран не случайно - именно здесь, на обширных равнинных полях советским войскам можно было массово применить свой основной козырь - танковые соединения и тяжёлую артиллерию.

Чтобы ввести противника в заблуждение, укрепления финнов подвергались постоянному артиллерийскому обстрелу по всей линии соприкосновения, специально созданные подразделения осуществляли разведку боем на различных участках, прощупывая линию обороны неприятеля.

Павел Рудов © ИА REGNUM

Выход в окопы

25 советских дивизий готовились к прорыву линии фронта. Общая же численность советских войск была доведена до 600 000 человек, что и дало необходимое для успешного наступления соотношение сил 3:1.

Но главное не это, - учитывая просчёты начального периода войны, войска были обеспечены всем необходимым для ведения боевых действий в суровых условиях очень холодной снежной зимы - зимним обмундированием, белыми маскхалатами, лыжной экипировкой, техникой и боеприпасами. В армию поступили передвижные пункты обогрева.

Были созданы и прошли специальную подготовку сводные штурмовые группы, созданные для захвата и уничтожения ДОТов. В состав каждой группы включалось пять-шесть танков, половина из которых были огнемётные, несколько орудий, взвод сапёров, до роты пехоты с ручными и станковыми пулемётами и снайперы. Именно такие подразделения и вскрыли знаменитую финскую оборону, уничтожив и несколько неприступных ДОТов-«миллионников». Первыми к вражеским позициям выдвигались танки-тральщики, делавшие проходы в минных полях.

Пехота в наступлении прикрывалась стальными бронещитами, установленными на специальные лыжи, что сразу же снизило потери от пулемётно-винтовочного огня противника. А лёгкие танки Т-26, имеющие широкие гусеницы, легко тащили по снегу бронесани со взрывчаткой - ею сапёры подрывали ДОТы, ослеплённые артиллерийским и танковым огнём. На одну огневую точку тратилось до 3 тонн взрывчатки.

Окопы

Часть защитных сооружений было разрушено «сталинскими кувалдами» - крупнокалиберными 203 мм гаубицами Б-4, чьи 100-кг бетонобойные снаряды спасли немало жизней советских солдат.

Следует отметить, что новейшие советские танки Т-34 в финской войне не участвовали, а тяжёлые танки КВ-1 использовались в небольшом количестве в испытательных целях.

В период с 1 по 3 февраля 1940 года последовали первые атаки советских войск. С большим трудом финны их отразили. К 5 февраля значительная часть защитных укреплений первой полосы обороны финнов была сметена огнём советской крупнокалиберной артиллерии, и штурмовые группы красноармейцев двинулись вперёд, уничтожая уцелевшие огневые точки врага.

Финские солдаты сражались отчаянно, сознавая, что наступает конец…

Окопы

Генеральное наступление войск Северо-Западного началось 11 февраля после 3-часовой артиллерийской подготовки и удара бомбардировочной авиации на участке Сумма-Ляхте.

Несмотря на неблагоприятные погодные условия, активно действовала бомбардировочная авиация, нанося удары по финским укрепрайонам, мостам, железнодорожным станциям, коммуникациям.

И финская оборона не выдержала и была прорвана сразу в нескольких местах. За первые сутки советские войска продвинулись на отдельных участках до полутора километров, глубоко вклинившись в неприступную доселе линию Маннергейма. Через трое суток, когда глубина прорыва достигла трёх километров, стало понятно, что наших солдат уже не остановит ничто - даже если линия укреплений протянется до самой столицы Финляндии.

Один из входов в подземелье. Натоптанная тропа навевает на мысль – вдруг финны еще ходят в окопы.

Главный маршал артиллерии Н.Н. Воронов пишет в своих воспоминаниях:

«15 февраля ураган наших бомб и снарядов обрушился на деревню Сумма. Я находился на передовом наблюдательном посту. После того как артиллерия перенесла огонь на требуемую глубину, танки и пехота одновременно пошли в атаку. На этот раз противник не выдержал натиска. Ему грозил охват с флангов, и он начал отступать.

Опорный пункт пал на моих глазах».

Над финской армией, защищавшей первую оборонительную линию нависла угроза окружения - советские войска взломали её оборону на глубину до 10 км, расширялся и фронт прорыва - он уже превышал 4 км.

К 17 февраля центральная часть укреплений Маннергейма была прорвана от озера Вуокси на востоке до Финского залива на западе, и финский маршал отдал приказ войскам отступать. Он ещё предпринимал судорожные попытки сдержать советские войска на новых рубежах, менял руководство частей и подразделений, бросал в бой резервы прямо с марша - но всё было тщетно, Красная Армия неумолимо продвигалась вперёд, преодолевая за сутки до 10 километров.

Укрепрайон, возведенный из гранитных глыб с целью воспрепятствования продвижению бронетехники

Вторая линия обороны не смогла спасти ситуацию, финны не смогли удержаться и на этих рубежах. На одном из участков фронта в отчаянную контратаку пошли 15 финских танков, немало удивив этим советских солдат, до позиций которых целыми добрались только три машины…

3 марта войска 7-й армии вышли к Выборгу и начали его охват с двух сторон. Понимая, что финские войска оказались на пороге полного уничтожения, Маннергейм 9 марта доложил правительству, что война проиграна, хотя ожесточённые бои ещё продолжались на всех направлениях.

Надежда Финляндии на благоприятный исход войны рухнула вместе с линией Маннергейма, после неминуемого падения Выборга путь к столице Финляндии - Хельсинки для советских войск был открыт.

Виды с сопки на Онегу

Участник финских событий, советский генерал-майор Минюк Леонид Фёдорович, ставший в годы Великой Отечественной войны адъютантом Г.К. Жукова, так описывает это знаменательное событие, приведшее Финляндию к поражению в войне:

«Прорыв линии Маннергейма занимает одно из самых заметных мест в истории войн с точки зрения воинской доблести, боеспособности и тактики ведения боевых действий. Сложные условия местности, леса, болота, озера, добавлявшие прочности этой линии обороны, делали ее мощнее любого другого оборонительного сооружения в Европе. Доблестная Красная армия первой в истории смогла совершить прорыв такого оборонительного сооружения. Это несомненная заслуга Красной армии».

В это же время не менее ожесточённые баталии развернулись и на дипломатическом фронте - Финляндия истерически взывала к своим союзникам, открытым текстом требуя немедленной военной помощи. Но когда запахло жареным и её соседи и покровители поступили по закону джунглей: «каждый сам за себя».

Германия уже практически завершила подготовку к вторжению в Норвегию, туда же стремилась и Англия, опаздывая в своих планах буквально на несколько дней, и финский вопрос в этих планах отходил на второй план, разве что это был удобный повод для появления английских солдат на Скандинавском полуострове.

Вид с сопки на Онегу

Швеция, не желая становиться ареной столкновения трёх великих держав - Англии, СССР и Германии, ловко вышла из положения, напомнив о своём нейтралитете и отказалась пропускать иностранные войска через свою территорию. Германии шведское правительство гарантировало поставки железной руды и других видов стратегического сырья, половина шведского торгового флота передавалась в аренду Англии до конца войны, а Советский Союз был удовлетворён официальным отказом Швеции направить свои войска в Финляндию.

Позицию Швеции поддержала Норвегия, опасаясь как Германии, так уже и Англии, чей флот резко активизировал свое присутствие в норвежских территориальных водах.

Финляндия наконец осознала, что её элементарно водят за нос - Англия и Франция, хоть и обещают военную помощь, но разводят руками, ссылаясь на позицию Швеции. Шведы кивают на угрозу со стороны Германии и не желают ввязываться в войну с СССР на стороне Финляндии, которая уже явно терпит военное поражение.

Последней каплей стал отказ Франции и Англии выступить посредниками в мирных переговорах между Финляндией и СССР - западные страны явно хотели, чтобы война продолжалась. Обиженные и оскорблённые таким поведением своих покровителей финны с помощью Швеции обратились к СССР с предложением о заключении мира, предварительно соглашаясь на все условия, стремясь спасти от полного разгрома остатки своей армии.

Сопка

Переговоры начались в Москве 8 марта, и уже 13 числа мирный договор был подписан. Финны вынуждены были выполнить все требования советской стороны.

Граница на Карельском перешейке отодвинулась от Ленинграда на 150 км, Финляндия отказалась в пользу СССР от города Выборг с Выборгским заливом и островами, западного и северного побережья Ладожского озера с городами Суоярви, Сортавала, и Кякисалма. Кроме этого, к СССР отходили полуострова Рыбачий и Средний, а аренда на 30 лет полуострова Ханко полностью решала проблему прикрытия входа в Финский залив. Ну и, конечно, никакого обмена территориями финнам уже никто не предлагал.

Советско-финский мирный договор, по которому стороны, кроме всего прочего, брали на себя обязательства воздерживаться от нападения друг на друга и не участвовать во враждебных друг другу коалициях, полностью лишал легитимности действия Англии, Франции и Германии на Скандинавском полуострове. И по оценке английских военных специалистов давал «СССР возможность доминировать в Финском заливе и укрепить свои стратегические позиции в Ботническом заливе и в Прибалтике против Германии».

Таким образом, на определённый исторический период СССР решил задачу по укреплению своей безопасности на северо-западном направлении, заплатив за это жизнями 131 000 солдат и офицеров, погибших в сражениях и пропавших без вести. Их жизни спасли северную столицу России от разграбления и полного уничтожения безжалостным врагом, без объявления войны напавшим на СССР 22 июня 1941 года.

За воинские подвиги, совершённые во время финской войны, 412 советских военнослужащих всех родов войск были представлены к званию Героя Советского Союза, был удостоен этой высокой награды и командарм 1-ранга С.К. Тимошенко, а 7 мая 1940 года ему было присвоено высшее воинское звание - Маршал Советского Союза.

Олег Тупикин

Когда я собрала информацию про ДЗОТы Линии Маннергейма и было собралась рассказать о них,то чуть у меня не вышел смачный постоляп.Из школьных уроков знала,что фортификационные сооружения проходили по линии от Финского залива до Ладожского озера.Стоп,стоп!А я же была в ДЗОТах намного севернее,недалеко от Белого моря,в районе Медвежьегорска.Несостыковочка,однако...Н у тогда надо разбираться.

Начнём с ноября 1939 года,когда Красная Армия переходит границы Финляндии и начинается печально известная Советско-финская война.Одна из самых катастрофических операций Советского Союза в его истории.За 4 месяца Советская армия потеряет 450 тысяч человек.Это огромные потери,учитывая,что противником была небольшая страна,особо не замеченная в военных конфликтах.

В планах Советского командования был захват Хельсинки за 2 недели.И он бы удался,если бы не финская оборонительная линия защиты - Линия Маннергейма.
Строительство защитной линии велось с 1931 по 1939 годы,во время возглавления Государственного Комитета Финляндии маршалом Маннергеймом.Строительство линии было закончено за неделю до начала войны.Линия покрывала 130 км от Финского залива до Ладожского озера.

Интересно,что Карл Густав Маннергейм закончил военное училище в Санкт-Петербурге.И в 1906 году получает команду Российского генштаба совершить ознакомительную поездку из Ташкента в Китай.Азиатская экспедиция длилась около 2-х лет.Маннергейм привёз оттуда планы более 20 городов-крепостей Китая.Он изучал фортификационные объекты.Шедевры,которые взять штурмом невозможно!
Маннергейм применял свои знания 8 лет при строительстве оборонительной линии на Карельском перешейке.

В 1941 году Советский Союз отправил на эту линию огромные дополнительные силы,которым удалось прорвать оборону.Но гордиться такой победой командование не могло.

А в июне 41-го началась Великая Отечественная война.И Маннергейм отдаёт приказ о начале строительства долговременного рубежа на Масельгском перешейке.К середине 1944 года финская армия создала прифронтовой Медвежьегорский рубеж обороны, который перехватывал перешеек между озером Сегозером и Повенецким заливом Онежского озера.

Таким образом,создаётся вторая Линия Маннергейма,под Медвежьегорском.Мы исследовали её возле деревни Вичка.

О близости ДЗОТов (ДЗОТ-долговременная забетонированная огневая точка)указывают огромные камни,выложенные рядами - противотанковые заграждения.Камни остроконечные,имеют форму пирамид

Заграждения комбинированные.До сих пор можно запутаться в колючей проволоке

Сейчас здесь мир,растут грибы и ягоды

Мы не поняли,какое это сооружение,скорее всего тоже защитное

ДЗОТы хорошо замаскированы,а зимой практически не видны.А ведь из этой амбразуры мог смотреть на нас пулеметчик

Подойдём поближе

10.

Наверху сидел пулеметчик,взору которого открывался большой сектор обстрела

11.

Толщина бронеколпака 10 см.Вандалы с помощью сварки хотели его распилить,но не удалось.Вот,в 41-ом сделали,а в 2013-ом управиться не могут!

12.

На поверхность земли выведены вентиляционные отверстия

13.

14.

15.

А теперь заходим в ДЗОТ.Сооружение немыслимое!

16.

17.

Мы спускаемся под землю.Абсолютная темнота.Иногда,даже несмотря на подсветку фонарей,камера не могла найти точку фокусировки.

18.

Настоящая подземная крепость!

19.

Здесь располагались каземат или казарма

20.

Все стены ДЗОТа вертикальные железобетонные толщиной 70-90см.Толщина внутренних стен от 40 до 60см. Внутренняя высота помещений около 2 метров.
Вентиляция вытяжная с помощью труб, выходящих на покрытие ДЗОТа из каждого помещения кроме тамбуров и коридора.

21.

22.

23.

Отверстие для стока воды или,наоборот,её подводка?

24.

ДЗОТ вполне себе жизнеспособен)

25.

Отверстия изолированы материалом похожим на стекловату

26.

Подъем к амбразуре

27.

28.

Костя занял место пулеметчика

29.

И сфотографировал для нас место обстрела

30.

ДЗОТы имеют несколько входов-выходов

31.

32.

Внутренние стены побелены известью.

от фин. "Mannerheim-linja"

Сооружения для оборон (линия Маннергейма) служили для защиты от угрозы СССР Финляндии. Располагались они в промежутке Финского залива и Ладоги. Создан комплекс был в 20х-30х годах ХХ века. Длина которых, составляла 132 км. Наиболее значительные бои на этом участке проводились в 1940м году (Зимняя война). Обороноспособность сего сооружения была преувеличена обеими сторонами. Название от фамилии Маннергейм, появилось не сразу. Изначально оборонительная линия носила имя Энкеля. И уже в начале советско-финской войны, комплекс был переименован.

Особенности местности в районе линии Маннергейма

Леса, на территории расположения линии, стали естественной обороной, которые имели большое количество камней и валунов. Также в этом помогала болотистая местность, не большие реки и озера. Такие природные условия позволяли осуществлять оборону малыми силами. Маннергейм отметил значительный недостаток, при посещении тогда еще «Линии Энкеля». Требовались доты, а их строительство без бетонной подушки было невозможно. Грунт не имел под собой каменистой основы, что привело бы к оседанию сооружения. Было принято решение, подвергнуть модернизации имеющиеся и построить другие доты.
Линия "Mannerheim", как защита от советского союза кратко

Как создавалась оборонительная линия Маннергейма

Когда прошла революция в царской России, финны заявили о независимости своей страны в 1917 году. Несмотря на то, что Советский Союз признал независимость нового государства, финны не верили в то, что СССР говорит правду. Отношения между двумя государствами стали более напряженными.
В принципе, коммунизм был такой своеобразной угрозой демократии. Ситуация была опасна для Финляндии, так как столица коммунистической революции (Петроград) был особенно близок к финнам. Бывший генерал царской России, Маннергейм, решительно выступал против большевиков. Во время Гражданской войны в России, в 1919 году, финны даже поддерживали натиск белогвардейцев на Петроград, но этот план был оставлен (финны не верили, что белые будут отстаивать независимость Финляндии). Стройка линии на Карельском перешейке уже началась, когда большевики победили в гражданской войне русских в 1922 году. Оборона была построена в два этапа: 1920-1924 и 1932-1939.

Планирование
В 1918 году, во время гражданской войны в Российской Империи, финское правительство и верховное командование начали разрабатывать планы обороны для защиты возможного нападения на Финляндию из Советской России. Главным из таких маршрутов был Карельский перешеек. Наиболее уязвимая часть этого перешейка был на западе, недалеко от Финского залива, восточная часть, была лучше защищена естественными водными путями.

Первый планы оборонительной линии был составлен А. Раппе в начале мая 1918 года. Эту линию разместили вблизи границы, и предназначалась она для защиты двух железнодорожных линий, которые пересекли границу.
Финляндия только стала независимой и не обладала сторожевыми войсками и пограничная область была небезопасной. Безопасность границы на перешейке была на ответственности 2 - й дивизии в июне 1918 г. На них же и была возложена обязанность за строительство укреплений. Позже было решено использовать и естественные природные особенности в оборонительных целях.

В октябре, финское правительство выделило 300 тыс. марок за работу, которая должна была быть проведена немецкими и финскими саперами, а также русскими военнопленными. Тем не менее, выделенных денег было недостаточно, и нехватка строительных материалов, и квалифицированной рабочей силы, препятствовали строительству собственных укреплений. С поражением Германии в Первой мировой войне, план барона фон Бранденштейна был сломан.

1919-1924 года
В октябре 1919 года, командующим на линии Маннергейма был генерал - майор Оскар Энкель. В течение первого периода строительства, Фабрициус предложил переместить линию обороны дальше на юго-восток. Генеральный штаб обсуждал этот вопрос, но более ранние планы Энкеля были соблюдены. Кроме того, нехватка средств, привела к разногласиям между офицерами, и Энкель ушел в отставку. В 1924 году строительные работы были прерваны да достаточно длительный период.
Первая сотня небольших бункеров, были построены в 1920-1924 годах. Из соображений экономии, первый этап жесткого укрепления был из неармированного бетона. Все это обеспечивало лишь частичную защиту.
Плотность сжатия бетона была слишком мала, и могла обеспечить защиту, только от артиллерии.

1932-1937 года
Второй этап строительства начался 1 апреля 1934 года. Было разработано два новых вида бункеров. Эти доты были в основном предназначены для размещения войск. Размером бункер был 15-20 метров в длину и в ширину 5-6 метров.
Между 1932 и 1938 годами бюджет на оборонительные сооружения был таков, что финны могли только построить два или три бункера в год. В 1936 и 1937 годах они построили две большие опорные точки. Новые бункеры отличались от предыдущих конструкцией. Особенность была в том, что размещение войск было между пушечных камер, что позволяет экономить затраты на дорогостоящее железобетонные сооружения. Крыша была защищена слоем от двух до трех метров почвы и от одного до трех метров каменных обломков.

1938-1939 года
Оборонительные укрепления на перешейке Карельского полуострова получили значительно больше средств и ресурсов в мае 1938 года. Ситуация в Европе заметно ухудшилась. Финны построили новые крепости и модернизировали старые. Началось строительство семи новых бункеров, Су 1-7. Су 3 и Су 4, были для размещения армии, остальные были для пулеметов. Они также модернизировали сооружения, построенные в 1920-х годах.

Финляндия и советская разведка

Советские разведчики работали в Финляндии на нескольких уровнях. Советская разведка опубликовала сверхсекретную и очень подробную фото книгу финской местности и укреплений в 1938 г. В книгу вошли доклад на семь страниц и 22 страницы карт и фотографий. Каждый выпуск был пронумерован. Советская разведка вела свою активность и возросла в 1938 году, также была расширена еще больше в 1939 г. Перед началом Зимней войны, советская разведка опубликовала книгу для офицеров Красной Армии. В руководство включено более 200 страниц карт и фотографий.
Советский Союз получил подробную карту обороны на перешейке. Немецкий военный атташе в Хельсинки, передал ее в Москву в сентябре 1939 года.
Зимняя война

В Зимней войне линия останавливала советское наступление в течение двух месяцев. Форт Сааренпяа подвергся нападению со стороны советских линкоров Марат (позже - Петропавловск) и Октябрьская Революция (в декабре 1939 и январе 1940 года).

Во время войны, как финская и советская пропаганда значительно преувеличил масштабы укреплений линии. Первые чтобы укрепить моральный настрой населения, а вторые,чтобы объяснить медленное продвижение своих войск против финской обороны. Впоследствии, миф о "сильно укрепленной" линии Маннергейма вошел в официальную советскую военную историю и некоторые западные источники. Подавляющее большинство линии Маннергейма состояла из простых траншей и других полевых укреплений. Бункеры, вдоль линии были, в основном, небольшие и их количество было не велико.

После Зимней войны советские саперы уничтожили оставшиеся установки. В продолжении войны линия не была восстановлена.