ХИЩЕНИЕ ПОХИЩЕННОГО: ПРОБЛЕМЫ КВАЛИФИКАЦИИ
С. ЕЛИСЕЕВ
Сергей Елисеев, заведующий кафедрой Томского государственного университета, доктор юридических наук, профессор.
Определяя понятие хищения, законодатель в примечании 1 к ст. 158 УК РФ указал, что хищение является деянием, причиняющим ущерб собственному или иному владельцу имущества. Однако законодатель не объяснил, какой именно смысл он вложил в термин "иной владелец имущества", что вызвало разные его трактовки.
<1> Лопашенко против собственности. М., 2005. С. 45; Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Под ред. . М., 2004. С. 360.
Другие считают, что определение хищения дает основание утверждать, что иной владелец имущества - это любое лицо, фактически обладающее, в том числе и противозаконно, имуществом. , например, пишет: "В примечании 1 к ст. 158 УК законодатель говорит о владельце имущества, которому причиняется ущерб хищением, но при этом особо не оговаривает вид (категорию) владения. Данное обстоятельство позволяет заключить, что для квалификации хищений не имеет значения, законно или незаконно владение, на которое посягает данное деяние" <2>. По мнению, "хищение образует изъятие имущества не только у его собственника и не только у законного обладателя, например, у лица, ранее похитившего это имущество" <3>. Такого же мнения придерживаются, <4>.
<2> Безверхов преступления. Самара, 2002. С. 110.
<3> Бойцов против собственности. СПб., 2002. С. 197.
<4> Верина преступлений против собственности: Проблемы теории и практики. Саратов, 2003. С. 101; Российское уголовное право . Особенная часть. Т. 2. М., 2006. С. 172.
Надо сказать, что вторая позиция не нова. Еще в 1881 г. Кассационный по уголовным делам департамент Правительствующего сената в своем разъяснении по одному из дел отметил: "Для наказуемости кражи необходимо лишь, чтобы похищаемое посредством кражи имущество было по отношению к похитителю чужим, при этом совершенно безразлично, каким путем имущество это дошло в руки лица, у которого оно похищено, так как всякое, даже и незаконное владение охраняется от насилия самоуправства" <5>.
<5> Это разъяснение относится к 1881 г. Примечательно, что в разъяснении, данном по одному из дел в 1872 г., говорилось иное: "существенным признаком кражи считается непосредственное изъятие похитителем из обладания его законного владельца". См.: Волков уголовное Уложение. М., 1906. С. 288.
Такого же мнения придерживались в те годы и видные российские юристы. Так, полагал, что понятие воровства "сводится к посягательству против фактического держателя вещи, совершенно независимо от прав, ему по отношению к данной вещи принадлежащих; будет ли то собственник, арендатор или даже недобросовестный владелец безразлично; похитить имущество можно даже у вора" <6>. считал, что похищение "может быть непосредственно направлено не только против собственника вещи, но и вообще против всякого фактического держателя ее, и притом независимо от того, имело ли такое обладание место по воле владельца юридического или против его воли" <7>.
<12> Уголовно-правовая охрана личной собственности граждан // Советская юстиция. 1987. С. 17, 19.
В советское время и судебная практика усматривала преступление против собственности в хищении ранее похищенного. В частности, в Постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 01.01.01 г. по делу З. и других было сказано: "...в действиях осужденных содержатся все признаки кражи как тайного хищения чужого имущества: они действовали тайно и, как они сами признали, спирт они взяли с целью его присвоения. Весь вопрос, таким образом, сводится к вопросу о наличии третьего признака кражи, а именно изъятия имущества из чужого владения. Если считать, что спирт уже был изъят из владения теми лицами, которые вывезли его на паровозе и спрятали в уголь вне территории завода, то... осужденные совершили изъятие этого спирта из чужого обладания, но в этом случае уже из обладания не завода, а тех лиц, которые его похитили с завода".
По другому уголовному делу Пленум Верховного Суда СССР в Постановлении от 01.01.01 г. указал, что осуждение Л. по ч. 2 ст. 168 УК РСФСР (присвоение находки. - Прим. авт.) по тем мотивам, что он якобы не похищал, а только присвоил золото, спрятанное другим лицом, необоснованно. Из материалов дела видно, что Л. присвоил золото во время служебного обхода в районе жилой зоны работников, связанных с добычей золота. Он видел, как неизвестное лицо спрятало узелок с золотом в снег. Следовательно, Л. знал, что это золото похищено у государства. При указанных обстоятельствах его действия следует рассматривать как хищение государственного имущества <13>.
<13> , Вышинская применения законодательства по борьбе с хищениями социалистического имущества. М., 1954. С. 32, 63.
Дореволюционные и советские юристы, усматривавшие хищение в завладении имуществом, ранее похищенным другим лицом, несомненно, учитывали существовавшие в их время законодательные определения преступлений против собственности. Так, в Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. были даны формальные определения имущественных преступлений. Кража определялась как "всякое... но в тайне... похищение чужих вещей, денег, иного движимого имущества " (ст. 1644). Грабежом признавалось "всякое у кого-либо отнятие принадлежащего ему или же находящегося у него имущества..." (ст. 1637). Схожая формулировка содержалась и в определении разбоя (ст. 1627). Очевидно, что эти дефиниции позволяли дореволюционным авторам утверждать, что в случае хищения похищенное имущество должно быть чужим по отношению к похитителю, находиться в чужом обладании; чужое обладание при похищении предполагает такое отношение к вещи, которое представляет собой простое фактическое обладание или держание вещи.
УК РСФСР 1926 г. определял кражу как "тайное хищение чужого имущества" (ст. 162); грабеж - как "открытое похищение чужого имущества в присутствии лица, обладающего, пользующегося или ведающего им" (ст. 165). К разбою этот Кодекс относил "открытое с целью завладения чужим имуществом нападение" (ст. 167).
В УК РСФСР 1960 г. кража была определена как тайное похищение государственного, общественного, личного имущества граждан (ст. ст. 89, 144); грабеж как открытое похищение такого имущества (ст. ст. 90, 145); под разбоем понималось нападение с целью завладения социалистическим, личным имуществом (ст. ст. 91, 146). Буквальное толкование этих определений говорило, что суть хищения (похищения личного имущества) заключается в противозаконном изъятии чужого имущества; для квалификации деяния как хищения (похищения) достаточно установить, что виновный противозаконно завладел чужим для него имуществом.
<14> Сергеева -правовая охрана социалистической собственности в СССР. М., 1954. С. 16; Курс советского уголовного права. Т. 5. М., 1971. С. 287.
Небезынтересно, что фактически сходными доводами обосновывают свою позицию и современные авторы, предлагающие квалифицировать как преступление против собственности хищение похищенного.
утверждает, что в качестве родового объекта преступлений собственность включает в себя общественные отношения в сфере распределения материальных благ, предназначенных для индивидуального или коллективного потребления либо для осуществления производственной деятельности. Распределительные отношения, по его мнению, нарушаются имущественными преступлениями как в своей динамике (процесс распределения), так и в статике (конечный момент распределения, состояние принадлежности, присвоенности материальных благ, обладание ими). "Хищение имущества у лица, приобретшего его неправомерным путем, - пишет, - наказывается не потому, что государство берет под защиту интересы неправомерного собственника, а потому, что любое хищение нарушает общие для всех собственников условия реализации принадлежащих им имущественных прав" <15>.
<15> Российское уголовное право. Особенная часть. Т. 2. М., 2006. С. 171.
По мнению, в случае хищения у вора ранее им похищенного имущества "уголовный закон не обеспечивает охрану незаконным интересам владельцев, а запрещает совершение общественно-опасных посягательств на владение вообще... Всякое хищение нарушает имущественный правопорядок (общие для всех принципы и правила поведения в имущественной сфере)" <16>.
<16> Безверхов имущественных преступлений по действующему уголовному законодательству России и их классификация. С. 111.
<17> Бойцов против собственности. С.
Казалось бы, с приведенными суждениями можно согласиться. Однако нельзя не отметить, что собственность, как объект преступлений, предусмотренных гл. 21 УК РФ, представляет собой сложное, но в то же время конкретное социальное явление. Она имеет экономическую и правовую стороны. Собственность как экономическая категория - это отношение между людьми и любой субстанцией материального мира (объектом), заключающееся в постоянном или временном, частичном или полном отчуждении, отсоединении, присвоении объекта субъектом <18>. Связи между субъектом собственности и объектом собственности включают в себя отношения владения, пользования, распоряжения. Отношения собственника к своей вещи (субъектно-объектные) служат материальной предпосылкой отношений между субъектами собственности, т. е. субъектно-субъектных отношений. Последние представляют экономические отношения, возникающие в связи с собственностью, отражают взаимосвязи между людьми по поводу средств производства и производимых или материальных благ. Субъектно-субъектные отношения обуславливают формы распределения, обмена имущества, продукции, товаров, доходов, других ценностей между собственниками <19>.
<18> Философская энциклопедия. Т. 5. М., 1970. С. 40; Словарь философских терминов. М., 2004. С.
<19> Курс экономики. М., 1997. С. 99, 104.
В любом обществе с государственно-правовой надстройкой экономические отношения неизбежно получают юридическое закрепление, поскольку право есть не что иное, как необходимая форма экономических отношений. Юридическую форму (в праве собственности) имеют и отношения собственности. В субъективном смысле право собственности - определенная мера юридической власти, правового господства, закрепленная за субъектом, являющимся обладателем того или иного имущества как носителем овеществленного труда, придающего ему стоимость. Право собственности предоставляет собственнику юридически обеспеченную возможность удовлетворять потребности, интересы (материальные, духовные), извлекать пользу из находящегося в его обладании имущества. Государство берет субъективное право собственности под свою охрану, запрещая совершение кем-либо действий, нарушающих правомочия собственника. Все иные лица обязаны не нарушать владения собственника, не препятствовать ему в пользовании и распоряжении имуществом.
Поэтому в антисоциальной сути преступления против собственности следует различать два аспекта - социально-экономический (фактический) и юридический. С фактической стороны преступление против собственности является деянием, нарушающим отношения принадлежности объекта собственности его собственнику. В результате его совершения собственник утрачивает фактическое обладание своей вещью и тем самым терпит материальный (имущественный) ущерб, поскольку лишается возможности реально извлекать из нее те или иные полезные ее свойства. Собственник также теряет возможность принимать решения по поводу функционирования принадлежащего ему объекта собственности.
Юридическая сторона рассматриваемого преступления заключается в нарушении юридического содержания отношений собственности - субъективного права собственности. Преступление нарушает это право как юридическое благо, предоставляющее субъекту общую правовую власть над принадлежащей ему вещью. В результате его совершения собственник практически не может осуществлять свои права в отношении имущества, вышедшего из его обладания. Конечно, право собственности как таковое у потерпевшего сохраняется. Как собственник он вправе истребовать свое имущество из чужого незаконного владения, потребовать возмещения причиненного ему вреда. Однако очевидно, что о какой-либо реализации потерпевшим по своему усмотрению правомочий владения, пользования и распоряжения имуществом, противозаконно вышедшим из его обладания, в этом случае говорить нельзя.
В связи со сказанным нельзя не увидеть, что хищение похищенного не образует преступления против собственности. Как таковое оно не причиняет вреда всей системе отношений, образующих объект преступлений против собственности. В частности, вторичное изъятие чужого имущества не нарушает субъектно-объектных отношений собственности, так как его предметом является имущество, уже вышедшее из обладания собственника (законного владельца) <20>. Хищение похищенного не нарушает и правомочий собственника, поскольку он уже лишен возможности реально осуществлять правовую власть над принадлежащей ему вещью. Хищение похищенного не нарушает и общественного отношения, защищающего отношения собственности, в содержание которого входит "потребность государства обеспечить имеющимися в его распоряжении средствами безопасность отношений собственности" <21>.
<20> На это обстоятельство в свое время обращали внимание, . См.: Тихенко с хищениями социалистической собственности, связанными с подлогом документов. Киев, 1959. С. 64; Пинаев -правовая борьба с хищениями. Харьков, 1975. С. 18.
<21> Филимонов функция уголовного права. СПб., 2003. С. 27.
Следует отметить, что хищение похищенного, а также имущества, полученного кем-либо иным преступным путем (например, в результате совершения преступления против личности, против интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления , в сфере экономической деятельности и других), может быть сопряжено с применением физического или психического насилия к незаконному обладателю этого имущества. Такого рода деяние следует квалифицировать как преступление против личности. Так, в случае причинения тяжкого вреда здоровью лица, незаконно владевшего имуществом, содеянное следует квалифицировать по ст. 111 УК РФ, в случае причинения ему смерти - по ч. 2 ст. 105 УК РФ.
В заключение необходимо заметить, что речь идет об уголовно-правовой оценке действий лица, знающего, что он завладевает имуществом, приобретенным кем-либо преступным путем. В ситуации когда вторичный приобретатель этого обстоятельства не осознает, содеянное необходимо квалифицировать (в соответствии с направленностью умысла) как покушение на хищение чужого имущества.
480 руб. | 150 грн. | 7,5 долл. ", MOUSEOFF, FGCOLOR, "#FFFFCC",BGCOLOR, "#393939");" onMouseOut="return nd();"> Диссертация - 480 руб., доставка 10 минут , круглосуточно, без выходных и праздников
Голикова Арина Владимировна. Ущерб в хищении: 12.00.08 Голикова, Арина Владимировна Ущерб в хищении (Понятие, структура, значение для квалификации и назначения уголовного наказания) : Дис. ... канд. юрид. наук: 12.00.08 Тамбов, 2005 229 с. РГБ ОД, 61:05-12/1512
Введение
Глава 1. Понятие ущерба в уголовном праве и законе
Параграф 1.1. Ущерб как критерий общественной опасности преступления 16
Параграф 1.2. Ущерб как признак последствий преступления 29
Параграф 1.3. Язык уголовного закона при описании ущерба 50
Глава 2. Понятие и структура ущерба в хищении
Параграф 2.1. Объект уголовно- правовой охраны 21 главы Уголовного Кодекса Российской Федерации и его роль в механизме причинения ущерба хищением 67
Параграф 2.2. Хищение как уголовно- правовое явление 78
Параграф 2.3. Взаимосвязь предмета и структуры ущерба в хищении 93
Параграф 2.4. Взаимосвязь структуры ущерба и объективных признаков хищения 111
Глава 3. Значение ущерба для квалификации хищений и назначения уголовного наказания
Параграф 3.1. Ущерб, как критерий преступности хищения 130
Параграф 3.2. Значение ущерба при дифференциации уголовной ответственности в ненасильственных хищениях, предусмотренных статьями 158-160 УК РФ 142
Параграф 3. 3. Проблема «значительного ущерба, причиненного гражданину» в хищении 156
Параграф 3.4.3начение ущерба при назначении уголовного наказания 168
Заключение 185
Приложения 195
Библиография 211
Введение к работе
Благополучие граждан и экономическая стабильность в обществе зависят от защищенности собственности. Уголовное право призвано охранять законные права и интересы личности, общества и государства. Имущественные права являются благообразующим элементом многих общественных отношений. В частности, обладание имущественной массой становится обязательным условием участия в экономических отношениях. Упорядоченность имущественных отношений, регламентированность вопросов приобретения и отчуждения собственности выступают гарантом успешного экономического развития общества. Нарушение установленных правил поведения участников отношений по поводу имущества подрывает основы существования общества с рыночной экономикой. Хищение представляет собой самый древний и наиболее распространенный вид преступлений, нарушающих имущественные права.
О необходимости защиты имущественных прав свидетельствует устойчивое количество преступлений в этой сфере общественных отношений.
Таблица 1. Таблица, отражающая динамику хищений в Российской Федерации за последние 3 года.
1 В таблице столбцы за номером 1 обозначают общее количество зарегистрированных преступлений, за номером 2-долю таких преступлений в общем количестве преступности, за номером 3 -динамику таких преступлений по сравнению с предыдущим годом.
Только за прошедшие два года рост хищений составил 15,4 % и 5,3 %. Таким образом, можно констатировать, что, несмотря на недавний спад корыстной преступности по стране, последние три года наблюдается увеличение числа хищений в целом. Особенно следует отметить негативную тенденцию роста преступлений, сопряженных с применением опасного насилия или угрозы его применения (разбоев). Проведенное автором социологическое исследо-вание, направленное на выявление особенностей корыстной преступности (в первую очередь - хищений) в саратовском регионе, позволило сделать вывод о степени включенности населения в рассматриваемый вид преступности. 53,3 % респондентов указали, что были потерпевшими от хищений в последнее время. Такие цифры свидетельствуют о высоком негативном состоянии преступности, связанной с хищениями, в регионе.
Подтверждением актуальности избранной темы служит и отсутствие четкой уголовной политики государства в сфере борьбы с рассматриваемым видом преступности. Примером могут послужить манипуляции с уголовным законом, когда в 2002 году менее чем за полгода административно наказуемое хищение «превратилось» в квалифицированные виды кражи, мошенничества, присвоения и растраты. Произошло это благодаря закреплению конкретного, фиксированного объема ущерба в квалифицированном виде хищении. Единая концепция формирования 21 главы УК РФ не сложилась и по сегодняшний день.
Глобальные изменения уголовного законодательства, произошедшие в декабре 2003 года и в июле 2004 года, затронули статьи 158 -162 УК РФ (последние - больше - опосредованно, через изменения положений Общей части). В частности, кардинально изменился подход к исчислению ущерба: минимальный размер оплаты труда, который ранее выступал единицей исчисления имущественных последствий, уступил место рублевому эквиваленту; «значительный ущерб гражданину» поставлен в прямую зависимость не только от конкретной суммы, но и от имущественного положения потерпевшего.
2 Основные параметры социологического исследования даны в разделе об эмпирической базе диссертации и в приложении № 2.
4 Указанные обстоятельства в силу их новизны требуют осмысления на уровне
диссертационных исследований.
Проблематика уголовной ответственности за хищения связана с вопросами квалификации и правоприменения. Несмотря на то, что признаки хищения давно зафиксированы в писаном праве и происходит постоянное совершенствование правовых предписаний, отсутствует четкое представление о структуре ущерба в хищении. Правоприменитель по-разному определяет содержание ущерба в хищении. Анкетирование сотрудников правоохранительных органов и судей, осуществленное автором, позволило выделить целых три подхода:
ущерб в хищении равен стоимости похищенного имущества;
ущерб в хищении представляет собой прямые убытки, равные стоимости похищенного имущества и затратам на восстановление имущества потерпевшего, не относящегося к предмету посягательства;
Ущерб в хищении включает в себя прямые убытки и неполучение
должного.
Таким образом, уяснение содержания признака ущерба, установленного законодателем в дефиниции хищения, требует дополнительных разъяснений. Отсутствие четких критериев ущерба в хищении приводит к ситуации, когда допускаются различные виды его толкования. Указанная проблема приводит к неверной квалификации и делает невозможным единообразное применение уголовного закона на территории России.
Актуальность темы определяется также отсутствием специального анализа проблемы ущерба в хищении, притом, что указанный признак служит главным критерием разграничения уголовно- наказуемых и административно-наказуемых кражи, мошенничества, присвоения и растраты; выступает средством дифференциации уголовной ответственности за хищения. Большой объем специальной литературы, вышедшей за последнее время по характеристике хищений, подчеркивает особую дискуссионность проблемы.
5 Обычно вопрос об ущербе затрагивается в работах, посвященных исследованию концепции преступных последствий или в рамках изучения преступлений против собственности. Колоссальный вклад в разработку указанных теорий внесли ученые- юристы Борзенков Г.Н., Брайнин Я.М., Бытко Ю.И., Владимиров В.А., Волженкин Б.В., Гаухман Л.Д., Максимов СВ., Гельфер М.А., Ераксин В.В., Есипов В.В., Жижиленко А.А., Землюков СВ., Исаев М.М., Клепицкий И.А., Коржанский Н.И., Кригер Г.А., Кузнецова Н.Ф., Кулик Б.В., Ларичев В.Д., Лимонов В.Н., Литовченко В.Н., Ляпунов Ю.И., Мальцев В.В., Миненок М.Г., Миненок Д.М., Михлин А.С, Мурзаков СИ., Никифоров Б.С, Новоселов Г.П., Пионтковский А.А., Познышев СВ., Сирота С.Л., Таганцев Н.С, Тенчов Э.С, Тимейко Г.В., Ткачевский Ю.М., Фойницкий Н.Я., Фролов М.В., Церетели Т.В., Яни П.С, и многие другие.
Научные исследования последних лет Бойцова А.И., Безверхова А.Г., Векленко В.В., Вериной Г.В., Елисеева С.А., Кочои СМ., Лопашенко Н.А., Плоховой В.И. свидетельствуют о повышенном интересе виднейших ученых современности к проблеме охраны собственности. Однако, понимание в вопросах толкования объективного признака хищения - ущерба так и не достигнуто, существуют спорные моменты в отграничении преступного хищения от административно наказуемого.
Следовательно, есть насущная необходимость создания новой концепции хищения и ущерба в нем.
Цели и задачи исследования. Целью настоящего исследования является разработка научно обоснованной концепции ущерба в хищении, выявление его структуры, уяснение значения в квалификации преступлений, предусмотренных статьями 158 - 161 УК РФ, внесение предложений по совершенствованию законодательства при описании ущерба. Поставленная цель конкретизируется в следующих задачах:
Уяснить, что представляет собой ущерб в уголовном праве и законе путем анализа общественной опасности преступления, определения места ущерба в характеристике данных уголовно- правовых категорий;
дать понятие структуры ущерба и выявить критерии, ее определяющие, путем исследования объективных признаков состава преступления;
сформулировать понятие ущерба как термина уголовного закона, определить его признаки и сферу использования в тексте статей УК РФ;
на основе общих положений исследовать вопрос о понятии и структуре ущерба в хищении путем установления специфики общественных отношений, в рамках которых причиняется ущерб, уяснения сущности хищения и его общественной опасности;
путем анализа законодательной дефиниции хищения установить его признаки и их влияние на структуру ущерба, предложить собственную формулировку хищения;
Определить структуру ущерба в хищении, разработать критерии ущерба как признака основного состава преступлений, предусмотренных статьями 158 - 161 УК РФ, и средства дифференциации уголовной ответственности в указанных составах;
обобщить судебную и следственную практику по рассматриваемой категории дел и определить возможные проблемы квалификации ущерба в хищении;
провести социологическое исследование в форме опроса сотрудников правоохранительных органов и судов города Саратова о специфике квалификации хищений;
провести социологическое исследование в форме опроса населения об оценке корыстной преступности в саратовском регионе;
разработать и внести предложения по совершенствованию законодательства об уголовной ответственности за хищение.
Объект и предмет исследования. Объектом исследования выступают общественные отношения, связанные с нарушением правил оборота собственности, которые причиняют ущерб гражданам, обществу и государству.
Предмет исследования составляют:
нормы действующего и ранее действовавшего отечественного и зарубежного уголовного законодательства, регулирующего вопросы ответственности за хищение чужого имущества;
нормы других отраслей права, регламентирующие вопросы охраны собственности;
научные публикации по указанной проблеме;
судебно- следственная практика по квалификации преступлений, предусмотренных статьями 158, 159, 160, 161 УК РФ;
результаты социологических опросов.
Методология и методика исследования. Методологическую основу исследования составляют общенаучные методы познания, а также частно- научные методы: системно- структурный, сравнительно- правовой, статистические, исторический, формально- логический, социологический в форме анализа материалов конкретных уголовных дел и проведения опросов.
Нормативная база исследования представлена Конституцией Российской Федерации, Уголовным кодексом Российской Федерации, Гражданским кодексом Российской Федерации, Кодексом Российской Федерации об административных правонарушениях, Уголовными кодексами некоторых зарубежных государств. При подготовке работы изучены руководящие постановления Пленумов Верховных Судов СССР, РСФСР и Российской Федерации по рассматриваемой проблеме.
Эмпирическую основу исследования составляют: опубликованная практика судов по проблемным вопросам квалификации хищений; материалы 328 уголовных дел, рассмотренных судами Волжского, Заводского и Кировского районов города Саратова, о преступлениях, предусмотренных статьями 158, 159, 160, 161 УК РФ; результаты опроса сотрудников правоохранительных органов и судов по вопросам установления ущерба в хищении; результаты социологического исследования состояния корыстной преступности в саратовском регионе в рамках коллективного исследовательского гранта РГНФ. Было проведено несколько опросов населения путем его анкетирования. Рее-
8 пондентами выступили: население - 250 человек, студенты - 300 человек,
предприниматели - 150 человек, сотрудники правоохранительных органов и органов правосудия - 200 человек. Возрастной состав участников исследования следующий: в возрасте до 25 лет - 460 человек, в возрасте до 35 лет - 211 человек, в возрасте до 45 лет - 90 человек, в возрасте до 55 - 72 человека, в возрасте свыше 55-13 человек. Таким образом, основной состав респондентов - лица социально- активного возраста. Из них - со средним образованием -56 человек, со средним специальным - 90, с незаконченным высшим - 395, с высшим - 323. Среди юристов представлены следующие: сотрудники системы МВД - 98 человек, прокуратуры - 14 человек, Управления Федеральной Службы налоговой полиции - 36, Управления Судебного департамента-20, судьи - 16. Стаж работы по юридической специальности составляет: до 5 лет - 60 человек, до 10 лет - 56 человек, до 20 - 42 человека, до 40 лет - 10 человек.
В процессе проведенного нами исследования было опрошено 900 человек. Эта цифра составляет 0,1% от количества всего населения г. Саратова (всего в Саратове проживает 898,6 тыс. человек 4). Приведенные цифры позволяют сделать вывод о репрезентативности полученных нами данных.
Научная новизна диссертационного исследования выразилась в попытке многоаспектного исследования ущерба в хищении, как структурной единицы: преступления, общественной опасности деяния, признака состава преступления, обстоятельства, влияющего на определение меры уголовной ответственности. Кроме того, в диссертации отразился нестандартный подход к пониманию хищения, как характеристики объективной стороны отдельных видов преступлений, посягающих на отношения собственности.
Научная новизна выражена также в следующих положениях, выносимых на защиту.
3 Подробно результаты социологического опроса отражены в Приложении № 4.
4 Данные приводятся на:
9 Основные положения, выносимые на защиту.
Ущерб представляет собой часть последствий преступления, которая подлежит фиксации и оценке, отражает общественную опасность деяния, свидетельствует об изменении положения потерпевшего в системе общественных отношений определенного вида. Ущерб в хищении - это часть последствий преступления, которая подлежит фиксации и оценке и свидетельствует об изменении положения потерпевшего в системе отношений собственности.
Общественная опасность деяния в уголовном праве устанавливается трижды:
при отнесении деяния к разряду преступных в процессе криминализации. Последняя, как итог законодательной деятельности по запрещению деяния в уголовном законе, обязывает устанавливать объективные критерии общественной опасности в законе. Обычно они связываются законодателем с характеристикой действий (бездействия) и последствий, в частности, ущерба;
при выборе места деяния в системе видов преступлений в рамках статьи 15 УК РФ в процессе пенализации. Объем ущерба выступает одним из критериев общественной опасности и, следовательно, одним из условий выбора меры уголовной ответственности в пределах санкции применяемой нормы права;
при назначении меры уголовной ответственности конкретному субъекту за конкретное преступление на этапе правоприменения. Наличие в УК РФ оговорки о малозначительном деянии обязывает правоприменителя в каждом конкретном случае устанавливать общественную опасность деяния, не ограничиваясь формальным сходством с составами преступлений.
3. Ущерб, как признак состава преступления, указывается в статье Особенной части
Уголовного закона в следующих случаях: в качестве критерия преступности деяния
(статья 185 УК РФ), отличающего от противоправного проступка; при необ
ходимости ограничить объем вменяемых последствий и обозначить момент
окончания преступления (статья 159 УК РФ); для отражения уголовной поли
тики в сфере регулирования общественных отношений конкретного типа; в
10 целях смещения акцента преступности деяния с противоправности на экономическую общественную опасность (статьи 146, 158 УК РФ).
Зависимость дифференциации уголовной ответственности от объема и характера причиняемого преступлением ущерба, а так же наличие правовой основы исключения уголовной ответственности в рамках статьей 75 и 76 УК РФ, обязывает учитывать признак ущерба при индивидуализации уголовного наказания. Ущерб, причиняемый хищением, выступает одним из главных критериев общественной опасности, следовательно, его интенсивность (объем) как признака состава преступления влияет на индивидуализацию уголовного наказания.
4. Главным стимулом фиксации ущерба в конкретных составах преступ
лений выступает потребность терминологически, логически, лексически, син
таксически верного толкования уголовно- правовой нормы как предпосылки
правильной квалификации общественно- опасного поведения. Следовательно,
ущерб в рамках состава преступления выполняет информационную функцию.
Успешность правильной квалификации обусловливает необходимость указывать в статье Особенной части закона критерии ущерба, либо формулировать признаки состава конкретного преступления таким образом, чтобы характер ущерба без труда выяснялся в результате толкования уголовно- правовых предписаний. Четко структурировать последствия можно в статье Особенной части (например, статьи 165, 161 УК) или в примечаниях к ней (например, статьи 185, 198 УК). В тех случаях, когда нет необходимости специально отмечать качество последствий, а конкретизации подлежит лишь их размер, объем ущерба, а также единицы его измерения должны указываться в тексте статьи Особенной части, описывающей конкретное преступление.
5. Структуру ущерба составляют негативные изменения, произошедшие
в окружающем мире под воздействием преступной деятельности. Они зависят
от обстоятельств совершения преступления и служат объектом оценки обще
ственной опасности преступления.
Обстоятельства совершения преступления, влияющие на структуру ущерба, обусловлены спецификой общественных отношений, в рамках которых совершается преступление. Объект уголовно- правовой охраны представлен системой общественных отношений, отличающихся друг от друга видами социально- значимых благ, по поводу которых люди взаимодействуют. Объектом преступления (равно как и субъектом) могут быть только люди (физические лица и их объединения, группы), которые терпят ущерб в результате преступления, заключающийся в изменении их положения в качестве участников общественных отношений определенного вида.
Совокупность признаков, характеризующих объективные факты совершения общественно- опасного деяния, которые виновный мог и должен был осознавать, представлены объективной стороной состава преступления: способом, последствиями, причинно- следственной связью между ними; обстановкой совершения преступления, временем, местом, орудием, предметом преступления, признаками потерпевшего. Предметом преступления выступают предметы материального мира, в которых аккумулировалось благо потерпевшего, охраняемое уголовным законом, путем воздействия на которое виновный совершает преступление. Таким образом, ущерб в преступлении включает в себя свойства предмета.
6. Структура ущерба в хищении представляет собой прямые убытки, равные стоимости похищенного имущества. Термин «ущерб» обозначает часть последствий сугубо экономического содержания и определяется понятием «прямые убытки». Установив в ст. 146 УК признак «крупного ущерба» и в ст. 158 УК - «ущерба», законодатель сделал акцент на объективной, преимущественно, имущественной характеристике защиты общественных отношений. Уголовно- правовая охрана собственности начинается с некоторой минимальной имущественной массы.
В результате хищения наступают двойственные последствия: убытки на стороне потерпевшего и прибыль на стороне виновного. Изъятие как прием, характеризующий содержание хищения, ограничивает объем причиняемого
12 ущерба реальными убытками, равными стоимости похищенного имущества.
Ущерб, причиняемый хищением, презюмируется, поэтому не должен указываться в дефиниции.
Предметом хищения выступает чужое движимое имущество, обладающее своим правовым режимом и стоимостью, находящееся в наличном имущественном фонде собственника. Стоимость, как генеральное свойство имущества, аккумулирует в себе все остальные его свойства, ограничивает ущерб экономическим содержанием и выступает унифицированным показателем степени нарушения права.
Авторская дефиниция хищения: «хищением признается безвозмездное завладение чужим движимым имуществом, сопряженное с его изъятием из владения собственника или иного владельца, с целью распоряжения им по усмотрению виновного», при чем признак безвозмездности подчеркивает экономическое содержание последствий.
Формулировка хищения и некоторых других категорий уголовного закона должны содержаться в специальной главе УК РФ, разъясняющей понятия. Согласно предложенной концепции системы преступлений против собственности, в рамках которой «хищение» используется законодателем для характеристики способа незаконного получения чужого имущества, сфера использования термина «хищение» не ограничивается главой 21 УК РФ.
10. В уголовном законодательстве граница преступности хищений от
мечается наличием ущерба, а административное законодательство главным
критерием, характеризующим степень нарушения имущественного блага, оп
ределяет размер похищенного. Прием, используемый в КоАП РФ, представля
ется более удобным и целесообразным, потому что соответствует сущности
хищения, причиняющего ущерб, равный стоимости похищенного имущества.
Устранение конкуренции норм УК РФ и КоАП РФ мы видим во внесении из
менений в части 1-ые статей 158 - 161 УК РФ, касающиеся стоимости похи
щенного имущества. На наш взгляд, части 1-ые статей 158-161 УК РФ необ
ходимо сформулировать по следующему принципу:
13 «Статья 158. Кража.
Кража, то есть хищение чужого движимого имущества стоимостью не менее......
Уточнение минимального размера преступления в основном составе имеет смысл только в ненасильственных способах посягательства, так как признак насилия не позволяет исключать уголовную репрессию. Поэтому изменений требует статья 7. 27. Кодекса РФ об административных правонарушениях, которую следует сформулировать следующим образом: «Совершение неквалифицированных кражи, мошенничества, присвоения и растраты, грабежа на сумму, не превышающую 1 минимальный размер оплаты труда, влечет...».
13.Дифференциацию уголовной ответственности за преступления против чужого имущества удобнее и целесообразнее проводить на основе «размера похищенного имущества», характеризующего предмет преступления. Признак «размера» ориентирует правоприменителя на учет стоимостных показателей предмета преступления и формальный подход к определению степени общественной опасности деяния. Следовательно, не будет возникать ситуаций различного толкования хищения и его признаков.
Использование законодателем для указанной цели признака ущерба, в случаях, когда предполагается изменение степени общественной опасности хищения от нескольких объективных критериев, противоречит постулату о презумпции ущерба в хищении, позволяет расширительно толковать последствия рассматриваемого посягательства, а потому не может быть приоритетным.
14. Автор доказывает целесообразность устранения признака «причинение значительного ущерба гражданину», используемого в п. «в» ч. 2 ст. 158, ч. 2 ст. 159, ч. 2 ст. 160 УК РФ по следующим основным причинам: отсутствие критериев качества такого ущерба, невозможность их выявления путем толкования уголовно- правовых предписаний; нарушение принципа субъективного вменения, так как виновный не способен осознавать весь комплекс оценочных
14 критериев данного признака; недопустимость расширения качественных параметров ущерба, по сравнению с основным составом хищения (прямые убытки, равные стоимости похищенного имущества), и включения в объект уголовно- правовой охраны личных интересов; привилегированное положение частной собственности, определяемое исследуемым признаком квалифицированного состава, представляет собой нарушение конституционных положений.
Научно- практическая значимость исследования. Научно- практическая значимость исследования состоит в том, что сформулированные в ней выводы и предложения могут использоваться в дальнейшей разработке концепций объекта, объективной стороны преступлений, теоретических уголовно- правовых проблем квалификации хищений. Сформулированные в настоящей работе рекомендации могут быть использованы при совершенствовании действующего законодательства, создании новых постановлений Пленума Верховного Суда Российской Федерации; полезны сотрудникам правоохранительных органов и судов по применению норм, устанавливающих уголовную ответственность за посягательства на чужое имущество. Отдельные положения настоящего исследования могут быть использованы в учебном процессе при проведении лекционных и практических занятий по уголовному праву со студентами.
Апробация результатов исследования. Основные положения, содержащиеся в диссертации, отражены автором в 9 научных публикациях, в исследовании по гранту, выигранному соискателем в ООО «Центр содействия проекту правовой реформы Саратовской области», в исследовании по гранту РГНФ «Экономическая и коррупционная преступность: региональное состояние и особенности реализации уголовно-правовой и криминологической политики по противодействию им».
Апробация результатов исследования осуществлена автором путем участия во Всероссийских и Международных научно- практических конференциях: «Состояние и проблемы борьбы с коррупцией и преступностью в сфере
15 экономики» (Саратов, 21-22 марта 2000 года), «Актуальные проблемы раскрытия и расследования преступлений в сфере экономики» (Самара, 23-24 мая 2001 года), «Актуальные проблемы права и управления: федеральный и региональный аспекты» (Саранск, 29-30 ноября 2001 года), «Предмет уголовного права и его роль в формировании уголовного законодательства Российской Федерации» (Саратов, 21-22 апреля 2002 года), «Уголовно- правовая охрана личности и ее оптимизация» (Саратов, 25-26 марта 2003 года), «Актуальные проблемы законодательной техники» (Москва, 29-30 мая 2003 года), «Уголовно- правовые и пенитенциарные принципы и их реализация: правотворческий и правоприменительные уровни» (Саратов, 28-29 марта 2005 года); а так же на сессиях Второй школы молодых ученых Санкт-Петербургского Центра по исследованию проблем организованной преступности и коррупции (Санкт- Петербург, июль 2002 года), Первой школы молодых ученых Саратовского Центра по исследованию проблем организованной преступности и коррупции (Саратов, июль 2003 года). Отдельные положения диссертационного исследования использованы автором в процессе преподавания курса уголовного права (Общая и Особенная части) в Саратовской государственной академии права.
Структура работы. Диссертационное исследование объединяет в себе: введение, три главы основного текста, заключение, приложения и библиографический список. Первая глава состоит из трех параграфов. Вторая глава включает четыре параграфа. Третья глава структурирована на четыре параграфа. Приложения отражают результаты социологического опроса и работу с документами.
Ущерб как критерий общественной опасности преступления
Уяснение содержания понятия ущерба, на наш взгляд, предполагает установление его места в системе уголовно- правовых явлений. Ущерб, как неотъемлемый признак любого правонарушения, принадлежит и преступлению.5 Его значение в этом качестве проявляется во взаимодействии с другими признаками преступления. Поэтому, для определения категории «ущерб» в уголовном праве, следует обратиться к понятию преступления.
Российская уголовно-правовая наука традиционно характеризует преступление, как «деяние». Некоторые авторы считают, что «деяние» не раскрывает сущности преступления, как явления социального, и предлагают рассматривать его, как разновидность отношения в системе общественных отношений.7 Для уяснения вопроса о том, что такое преступление, следует проанализировать обе точки зрения.
Действующий УК РФ в ст. 14 определяет преступление понятием «деяние». Содержание данного термина было причиной дискуссии советских ученых. Анализ ч.1 и ч.2 ст. 14 УК РФ подтверждает вывод о том, что «деяние» представляет собой нечто большее, чем действие или бездействие. В преступлении деяние противостоит «не преступлению» - действию (бездействию), которое содержит признаки какого-либо состава, предусмотренного Уголовным кодексом. Сущность преступления заключается в том, что оно представляет собой отношение личности к другим людям, обществу, государству. Значение «отношения» в уголовно- правовой доктрине преступления отмечали Н. С. Таганцев, М. П. Карпушин и В. М. Курляндский.9 М. И. Ковалев писал, что преступление, «...будучи не просто юридическим фактом, есть общественное и, одновременно, правовое отношение».10 С.Л. Рубинштейн характеризует человеческую деятельность не как «внешнее делание, а позицию по отношению к людям, к обществу, которую человек в своей деятельности... утверждает».1 Преступление - явление социальное, что отмечается всеми авторами. При этом его сущность, как социального явления, понимается по-разному. Природу преступления некоторое время объясняли его классовой сущно-стью. Сущность преступления заключается в том, что оно представляет собой отношение личности к другим людям, обществу, государству А. В. Наумов определяет социальное в преступлении как обусловленность его обществом, существование его в обществе, направленность против общество із ва.
Данное положение позволяет сделать вывод о том, что причины и условия совершения любых человеческих поступков лежат в плоскости общественных отношений.14 Правомерное, нейтральное, преступное деяния выступают формой взаимодействия между людьми.15
Подход к пониманию преступления как отношения позволяет решить некоторые вопросы, возникающие в науке и практике уголовного права. Например, состав преступления включает 4 элемента, которые должны соответствовать элементам самого преступления, иначе будет невозможна квалификация. Преступление как «деяние», как «поведение» представляет собой процесс реализации побуждений человека. Причем, субъект не может входить в структуру поведения. П.А. Фефелов считает, что состав преступления характеризует лишь объективную и субъективную стороны деяния, а объект и субъект имеют значение не для квалификации, а для уголовной ответственности.
«Деяние» как родовая дефиниция преступления имеет практическое значение. Любое намерение человека может подлежать оценке лишь после того, как отразилось в поведенческом акте.17 Не случайно, диспозиции статей Особенной части УК РФ содержат описание действий (бездействий) и их последствий, свидетельствующих о негативном отношении человека к обществу. Уголовно- правовое значение увязывается с осознанностью их субъектом преступления. Исходя из теории познаваемости мира, человек способен предвидеть развитие явлений, связанных с его деятельностью. Объективность причинно- следственной связи здесь не является препятствием. Скорее наоборот - виновный осознанно использует законы внешнего мира при достижении преступного результата.
Подытоживая сказанное, следует отметить, что понимание преступления как деяния и как отношения не является их противопоставлением. Они отражают исследование одного явления в разных системах. С. С. Алексеев указал на то, что каждое явление в обществе раскрывается как явление социальное тогда, когда оно рассматривается в качестве отношения.
Любое деяние - есть способ объективизации отношения по поводу определенных социальных ценностей: жизни, здоровья, благосостояния, экологической, общественной, государственной и экономической безопасности.
Человеческая деятельность привносит изменения в окружающий мир. Специфика оценки такой деятельности всегда связана с характеристикой результата. С. Л. Рубинштейн указывал на необходимость оценки именно поведения лица, а не его самого для исключения эффекта «стигматизации». Таким образом, негативная оценка преступлений связана с признаком общественной опасности, которая складывается из результата преступной деятельности и отношения субъекта к социальным нормам.
Какие же деяния попадают в «черный список» уголовного закона? Н. А. Лопашенко пишет о том, что «существует одно основание для криминализации - общественная опасность поведения, требующего уголовно- правового воздействия». Н. Ф. Кузнецова предлагает три основания для признания деяния уголовно- противоправными: общественная опасность деяния, распространенность таких деяний и целесообразность преследования уголовно- правовыми средствами.21 Изложенное выше, предопределяет невозможность выявить единственный критерий криминализации, но определяющей характеристикой преступления выступает общественная опасность.
Ущерб как признак последствий преступления
Термин «структура» (лат. structura) обозначает взаиморасположение составных частей чего- либо, строение объекта исследования48, совокупность устойчивых связей, обеспечивающих целостность явления.49 Определение компонентов ущерба требует уяснения его места в системе объективных признаков преступления.
Ущерб, создаваемый преступлением, характеризует изменения в окружающем мире и справедливо обозначается в науке уголовного права терми- , ном «последствие преступления». Несмотря на большое количество литературы, посвященной исследованию преступных последствий, вопрос об их природе «...продолжает оставаться дискуссионным».
А.А. Пионтковский писал о последствиях, как о «предусмотренных уголовным законом изменениях в окружающем мире, которые производятся под влиянием действий или бездействия лица... эти преступные последствия прямо или косвенно причиняют ущерб тем или иным охраняемым уголовным законом объектам или, по крайней мере, создают опасность такого причинения».51 Предложенная дефиниция представляет интерес по двум причинам. Во-первых, аналогичные определения давались большинством ученых советского периода: Н.Ф. Кузнецовой52, В. Н. Кудрявцевым53, А. С. Михлиным54, М.П. Карпушиным, В. М. Курляндским55. Во-вторых, данное определение содержит в себе 2 основных признака преступных последствий, послуживших основанием различных концепций ущерба в преступлении: объективные изменения в системе объекта преступления и следствие общественно- опасного действия (бездействия).56
Всего в науке уголовного права можно выделить 3 основные точки зрения на проблему преступных последствий. Согласно первой, последствие преступления представляет собой признак объективной стороны преступления.57 Вторая позиция рассматривает последствия в качестве характеристики объекта преступления. В третьей преступное последствие выступает самостоятельным элементом преступления, отражающим общественную опасность59. Для уяснения содержания понятия ущерба в уголовном праве и законе необходимо исследовать все представленные точки зрения.
Сторонники первых двух концепций выделяют 2 вида последствий: характеризующие результат действия и характеризующие результат преступления в целом. Таким образом, появилось понимание последствий - изменений в объекте посягательства и последствий - результатов действия (бездействия). Первый вид «скрыт в глубине социальных процессов»60, а второй - подлежит фиксации в составе преступления. Преступные посягательства традиционно рассматриваются в двух системах: как непосредственный результат действия (бездействия); как широкий круг изменений, затрагивающих упорядоченность общественных отношений.61
Первая система исследует последствия преступления в рамках категории объективной стороны преступления. Детально данный подход изложен в работе С. В. Землюкова, где за основу берется понятие человеческой деятель-ности. Как специфический вид человеческого поведения, деятельность состоит из цели, способа и результата. Последний её элемент представляет собой объективизацию, реализацию той общественной опасности, что характеризует деяние. Здесь последствия выступают конечным этапом действия человека, поэтому содержат в себе признаки, как поведения, так и самого объекта деятельности. Такой вид последствий обладает материальными, пространственными, стоимостными, натуральными или иными параметрами.
Таким образом, традиционное понимание ущерба в праве связывается с деятельностью субъекта (значимым для общества активным или пассивным поведением). Общественно опасное последствие представляет собой фиксированное проявление деятельности во внешнем мире. Представленный тип преступных последствий по-разному описывается в специальной литературе.
В.В. Мальцев пишет о предметном свойстве результата деятельности.65 Такой подход делает невозможным привлечение к уголовной ответственности за неоконченное преступление или, например, преступления, связанные с нарушением избирательных прав граждан.
А. Н. Трайнин указывал на разнообразие последствий, а значит, и на многообразие характеристик вреда, наступающего в результате одного действия.66 Если считать данное положение верным, то объект нельзя ограничивать каким- либо одним видом общественных отношений и, следовательно, представить характер и объем общественной опасности, заложенной в основу криминализации.
В. Н. Кудрявцев, Б. А. Куринов выделяют признак предусмотренное последствий в уголовном законе. В то же время нельзя отрицать, что ущерб причиняет любое преступление, независимо от того, каким составом (формальным или материальным) представлено оно в Кодексе.
Разнообразие мнений относительно признаков последствий преступления связывается, на наш взгляд, с использованием авторами разных категорий: «объективной стороны преступления» и «объективной стороны состава преступления» . В первом случае оцениваются внешние признаки конкретного преступления, совершаемого реально, а во втором, - признаки состава, которые в своей совокупности образуют понятие преступления определенного вида. Объективная сторона преступления и объективная сторона состава преступления соотносятся между собой аналогично взаимодействию самого преступления и его состава: деяние и его описание в законе.
Объект уголовно- правовой охраны 21 главы Уголовного Кодекса Российской Федерации и его роль в механизме причинения ущерба хищением
В главе 1 нашего исследования мы установили, что механизм причинения ущерба напрямую зависит от того вида общественных отношений, в рамках которого совершается посягательство. Следовательно, есть смысл в определении специфики объекта уголовно- правовой охраны главы 21 УК РФ, содержащей понятие и критерии хищения. Наименование указанной главы свидетельствует о направленности преступлений на отношения собственности. В то же время вопрос об объекте преступлений, предусмотренных статьями 158 -168 УК, в уголовно-правовой науке остается дискуссионным. Разнообразие точек зрения зависит от того, какой смысл вкладывают авторы в понятие собственности, каким видят объект преступления. Одни исследователи определяют собственность в качестве объекта преступлений как экономическую категорию, другие - право собственности, третьи - имущественный интерес,184 четвертые - имущество.
Законодатель не проявляет последовательности в употреблении термина «собственность». Так, Конституция Российской Федерации провозглашает равную защиту всех форм собственности (ч. 2 ст. 8). В Гражданском кодексе РФ «собственность» имеет несколько значений - от разновидности вещных прав до характеристики «интеллектуальной собственности», которая обычно с вещами не связана.
В словаре русского языка «собственность» понимается как принадлежность кого (чего) - нибудь кому (чему)- нибудь с правом распоряжения.186 Здесь собственность представляет отношение субъекта деятельности к объекту. Гегель связывал собственность со свободой личности как участника общественных отношений. .
Философские представления о собственности, как одной из главных характеристик личности, а также закрепление права собственности в качестве неотъемлемого права гражданина в законе могут привести к неверному пониманию собственности - объекта преступления. Так, Н. С. Таганцев писал, что при «...краже нарушается повеление закона о неприкосновенности чужого права на имущество» . В качестве права собственника рассматривали объект уголовно-правовой охраны В.В. Есипов189 и В. Д. Спасович190. Но право, как установленная в законе правовая норма, не претерпевает ущерба от преступления. Нарушаются фактические отношения по реализации прав владения, пользования и распоряжения имуществом, составляющие основу отношений собственности. Следовательно, собственность в качестве объекта уголовно - правовой охраны не ограничивается своим юридическим содержанием.
Другой подход к проблеме собственности в праве связан с пониманием собственности, как экономической категории. Он базируется на утверждении К. Маркса о том, что «собственность - это определенное общественно-экономическое отношение между людьми, выражающее исторически конкретную форму присвоения ими материальных благ», содержанием которого выступают фактические отношения владения, пользования, распоряжения материальными благами, присвоенными и принадлежащими собственнику.
При таком определении, границы преступных посягательств на собственность охватывают все формы и виды экономических связей между членами общества, а «имущество» ограничивается понятием «товарно-материальные ценности». «Отношения собственности являются определяющими, а право собственности производными от них».
На самом деле, собственность не сливается с производственными отношениями и не обособляется от них. Ю. И. Ляпунов сокращает объем общественных отношений, входящих в отношения собственности. Собственность, по его мнению, отражает «...распределенность материальных благ и представляет собой состояние присвоенности, принадлежности средств производства и продуктов труда».194 Представляется, что изложенная позиция ограничивает отношения собственности понятием «оборот» и не учитывает существование предметов материального мира вне системы «получения прибавочного продукта».
В рассматриваемом аспекте собственность зачастую определяется в качестве статической составляющей экономической системы, фундамента любой экономической деятельности.
А. А. Жижиленко в своей монографии, посвященной преступлениям против имущества и исключительных прав, в качестве непосредственного объекта ряда преступлений называет имущество196. Данное утверждение во -многом повторяет философские концепции «права собственности», и потому его критика базировалась на узком понимании имущества как объекта правомочий собственника. Н. И. Коржанский писал, что имущество не может быть непосредственным объектом, так как общественные отношения складываются между людьми, а не между человеком и вещью.197 Замечание, безусловно, справедливое, если имущество ограничивать товарно-материальным содержанием.
Термин «имущество» изначально принадлежит к системе частного права. В гражданском законодательстве «имущество» наделяется различным содержанием. Так, ч.2 ст. 15 и ч.2 ст. 46 ГК РФ относят к имуществу вещи, как совокупность предметов материального мира. Согласно части 1 ст. 302 и ч. 1 ст. 307 ГК РФ, кроме вещей, в понятие имущества включены деньги и ценные бумаги. Статья 18 и ч.2 ст. 56 ГК РФ учитывают помимо вещей, денег и ценных бумаг, имущественные права (субъективное право на имущество, например, право пользования) .
Наиболее широкое определение имущества в гражданском праве связано с отнесением к перечисленным элементам имущественных обязанностей субъектов гражданских правоотношений (ч.2 ст. 63 ГК РФ). В последнем случае имущество включает в себя весь объем понятия «материальное благо», которое выступает объектом гражданских прав (ст. 128 ГК РФ), наравне с «нематериальными благами».
Разночтения некоторых понятий гражданского права - следствие исторически сложившейся традиции: деления права на вещные и обязательственные права и институты. Материальные блага обладают различными свойствами, в зависимости от которых формируются условия эксплуатации. Этимологическое толкование словосочетания «материальное благо» позволяет правильно подойти к определению термина «имущество».
Ущерб, как критерий преступности хищения
Необходимости выделения мелкого хищения в качестве правонарушения посвящено достаточное количество исследований.342 И все авторы подчеркивают практическое значение такого законодательного решения: удобство правоприменительной практики и ограничение уголовно-правовой репрессии. В то же время, обращают внимание на отдельные проблемные моменты квалификации «простых» кражи, мошенничества, присвоения и растраты, грабежа.
Существующие формулировки хищения- правонарушения и хищения -преступного вызывают конкуренцию норм УК РФ и КоАП РФ. В уголовном законодательстве граница преступности хищений отмечается наличием ущерба, а административное законодательство главным стоимостным критерием, характеризующим степень нарушения имущественного блага, определяет размер похищенного. Можно выявить несколько предпосылок для устранения указанной конкуренции.
1. Использование оценочных признаков при описании последствий преступления, как мы выяснили в главе 1 нашего исследования, оправдано только в случаях дифференциации уголовной ответственности, так как сохраняется возможность уяснения содержания данных признаков, исходя из анализа основного состава. Если определять ущерб в качестве признака основного состава хищения, то пределы усмотрения правоприменителя расширяются до бесконечности. В результате - неоправданно ограничивается принцип законности (статья 3 УК РФ), согласно которому, преступность деяния устанавливает уголовный закон.
2. Если введение признака ущерба в примечание Ї к статье 158 УК РФ было продиктовано защитой частного имущественного интереса343, законодатель специально акцентировал внимание на особых последствиях, которые поднимают степень общественной опасности хищения с уровня правонарушения на уровень преступления, но не расшифровывает их, то ущерб следует признать полностью оценочным признаком состава. В таком случае, наличие или отсутствие ущерба, достаточного для привлечения к уголовной ответственности, будет зависеть от материального положения потерпевшего. Тогда правоприменителю придется дифференцировать уголовную ответственность в зависимости от категории потерпевших: граждан и юридических лиц, устанавливать стоимостные критерии ущербов в отношении каждого из них.
3. Квалификация хищений будет возможна лишь при осознании виновным ущерба, причиняемого потерпевшему. В подавляющем большинстве случаев виновный отчетливо представляет себе предмет преступления. На наш взгляд, ущерб, как признак хищения, описываемый в примечании 1 к статье 158 УК РФ, при наличии признака безвозмездности презюмируется. Происходит закономерное смещение субъективных акцентов с потерпевшего на преступника, следовательно, соблюдается принцип уголовного права - субъективное вменение.
Таким образом, за основу дифференциации публичной ответственности лучше взять признак размера похищенного. Такое решение согласуется с презумпцией ущерба в хищении, соответствует принципу субъективного вменения.
В рассматриваемом аспекте следует проанализировать предложения авторов о перенесении признака, определяющего преступность хищения - размера похищенного, из административного закона в уголовный.346 Такая позиция базируется на признании «системообразующей» функции уголовного права по отношению к административному.347 Мы присоединяемся к мнению Н.А. Лопашенко, согласно которому, граница преступности хищения должна быть зафиксирована и в УК РФ и в КоАП РФ.348 Только действующий Уголовный кодекс, согласно статье 3 УК РФ, определяет преступность и наказуемость деяний. Только КоАП содержит признаки административно- наказуемого хищения. Не может быть приоритета одной из отраслей.
Существуют две категории кражи: мелкая, которая квалифицируется как административное правонарушение, и более крупная, за которую предусмотрена уголовная ответственность и наказание, связанное с лишением свободы. Такая практика характерна для всех времен и народов: даже при Сталине за кражу четырех колосков можно было отделаться штрафом, а за пять -- угодить в тюрьму.
Как же на практике отличить кражу, за совершение которой наступает уголовная ответственность от кражи, за которую предусмотрена административная ответственность?
Согласно ч.2 ст.14 УК РФ, не является преступлением действие (бездействие), хотя формально и содержащее признаки какого-либо деяния, предусмотренного настоящим Кодексом, но в силу малозначительности не представляющее общественной опасности.
Смысл ч.2 ст.14 УК состоит в том, что преступлением может быть признано лишь деяние, обладающее высокой, характерной для уголовного закона степенью общественной опасности. В случае лишь формального совпадения признаков совершенного деяния с теми признаками, которые описаны в законе, при отсутствии возможности причинения охраняемым общественным отношениям существенного вреда деяние не должно рассматриваться в качестве преступления за отсутствием одного из его признаков - общественной опасности. Деяние в подобных случаях имеет лишь незначительную степень общественной опасности, которая не доходит до уровня общественной опасности, характерной для преступлений. Уголовное дело в таких случаях не может быть возбуждено, а возбужденное дело подлежит прекращению за отсутствием в деянии состава преступления по признакам п.2 ч.1 ст.24 УПК РФ.
Исходя из содержания ст.7.27 КоАП РФ мелкое хищение чужого имущества путем кражи, мошенничества, присвоения или растраты при отсутствии признаков преступлений, предусмотренных частями второй, третьей и четвертой статьи 158, частями второй и третьей статьи 159 и частями второй и третьей статьи 160 Уголовного кодекса Российской Федерации является административным правонарушением.
Каждая страна устанавливает свой потолок мелкой кражи, который постепенно повышается вместе с благосостоянием народа. До недавнего времени в России он составлял 100 рублей. Эта позиция была закреплена в статье 7.27 Кодекса об административных правонарушениях РФ.
31 мая 2008г. вступил в силу ФЗ N 74-ФЗ "О внесении изменений в статьи 3.5 и 7.27 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях", который внес одно существенное изменение. В примечании ст.7.27 КоАП РФ говорится о том, что хищение чужого имущества признается мелким, если стоимость похищенного не превышает тысячи рублей. Таким образом, хищение имущества может повлечь уголовную ответственность при условии, если причиненный ущерб превышает тысячу рублей. Чем больше совокупная стоимость похищенного имущества, выраженная в денежной сумме, тем больший материальный ущерб причиняется собственнику, тем крупнее размер самого хищения. Иные убытки, причиненные хищением собственнику, в виде недополучения должного (упущенной выгоды), в содержание реального материального ущерба не входят.
Такой гуманизм по отношению к оступившимся людям с одной стороны вполне оправдан. Но с другой стороны, это привело к тому, что огромный массив уголовных преступлений перешел в категорию административных правонарушений и, естественно, перестал отражаться в статистике преступности. Всего за первые шесть месяцев этого года за кражи было осуждено почти 134 тысячи человек.
Кроме того, 40 тысяч человек были уличены в мелких кражах. Большинство из них оштрафовали (в среднем на тысячу рублей), а 11,5 тысячи нарушителей подверглись административному аресту. Так что, кто бы ни сидел в кресле министра внутренних дел через год или два, он сможет с чистой совестью доложить, что при нем преступность в стране значительно снизилась.
Повышение потолка мелкой кражи милиция восприняла с «чувством глубокого удовлетворения», поскольку одним махом стало меньше ненужной (для нее) работы.
Представьте ситуацию, когда человек украл что-нибудь на 600 рублей. Если его сразу поймают на месте преступления, милиция составляет на него административный протокол и доставляет в суд. Но если злоумышленник не пойман, обращаться в милицию практически бесполезно. Там, конечно, примут заявление, но в возбуждении уголовного дела откажут за отсутствием состава преступления по причине малозначительности.
Деяние может быть признано малозначительным, а лицо, его совершившее, не подлежащим уголовной ответственности в случае, например, незначительности причиненного ущерба (кража малоценной вещи, повреждение имущества, если для его восстановления не требуется значительных затрат). При совершении умышленного преступления должно быть установлено, что умысел виновного был направлен именно на совершение малозначительного деяния и причинение последствий, не обладающих высокой степенью общественной опасности.
Так, Б. 28 декабря 1997г., находясь в торговом зале магазина, взял шнурки стоимостью 18 руб. и один тюбик крема для обуви по цене 36 руб. и, не оплатив их стоимость, вышел из торгового зала магазина, однако при выходе был задержан. Б. осужден Тверским межмуниципальным (районным) судом ЦАО г. Москвы по ч.3 ст.30, ч.1 ст.158 УК. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ 13 апреля 1999г. отменила приговор в отношении Б., указав на малозначительность совершенного деяния.
Если же виновное лицо замышляло причинить существенный вред, но по не зависящим от него причинам не смогло этого добиться, деяние не может считаться малозначительным. Например, виновный, считая, что гражданин К. получил крупный гонорар и хранит его в конверте, совершает кражу конверта. На деле оказалось, что деньги были положены в банк, а в конверте находилось письмо личного характера. В подобной ситуации малозначительность деяния отсутствует, оно должно быть расценено как покушение на хищение в крупном размере.
При решении вопроса о том, какое хищение мелкое или уголовно - наказуемое было совершено, основываясь на законе, следует исходить, прежде всего, из стоимости похищенного.
Кроме того, возможны ситуации, когда лицо систематически совершает мелкие хищения. Лицо, вставшее на путь систематического совершения мелких хищений, становится общественно опасным. Следовательно, и реакция государства относительно оценки его деяний должна быть изменена. На наш взгляд, действующий КоАП РФ такую возможность не предусматривает.
Полное отсутствие очевидцев наиболее ярко характеризует существо кражи как тайного хищения, при котором вор стремится в процессе изъятия имущества избежать визуального контакта с кем бы то ни было, включая не только собственника имущества или его владельца, но и посторонних лиц, могущих воспрепятствовать преступлению или изобличить преступника в качестве очевидцев содеянного. При этом посторонними считаются не все лица, оказавшиеся на месте преступления, а лишь те, от которых преступник не может ожидать не только содействия, но хотя бы пассивного попустительства хищению. В этом смысле к числу посторонних нельзя отнести соучастников похитителя (иначе любое групповое хищение было бы открытым), а также тех лиц, с которыми он связан родственными, приятельскими и другими близкими либо доверительными отношениями, которые дают ему реальное основание полагать, что эти лица не будут по меньшей мере противодействовать изъятию имущества, а по большему счету способствовать изобличению его впоследствии. С этой точки зрения хищение не перестает быть тайным, когда виновный действует на глазах родственников или знакомых, рассчитывая на их молчаливое согласие, попустительство или даже одобрение. Бойцов А.И. Преступления против собственности. - СПб., 2002. С. 312-313.
В п. 4 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27.12.2002г. № 29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое», подчеркивается «Если присутствующее при незаконном изъятии чужого имущества лицо… является близким родственником виновного, который рассчитывает в связи с этим на то, что в ходе изъятия он не встретит противодействия со стороны указанного лица, содеянное следует квалифицировать как кражу чужого имущества. Если перечисленные лица принимали меры к пресечению хищения чужого имущества (например, требовали прекратить эти противоправные действия), то ответственность виновного за содеянное наступает по ст.161 УК РФ. Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2003. № 2. С. 2-6.
Следует в то же время отметить, что Пленум излишне сузил круг лиц, присутствующих при изъятии чужого имущества, на молчание которых может полагаться виновный. Так, в числе этих лиц не назван супруг(га). Мотивы, которыми руководствовался пленум, в общем, понятны: в ст.5 УПК РФ к числу близких родственников отнесены «супруг, супруга, родители, дети, усыновители, усыновленные, родные братья и родные сестры, дедушка, бабушка, внуки». Уголовно-процессуальный кодекс от 18 декабря 2001 г. N 174-ФЗ.// Собрание законодательства Российской Федерации от 24 декабря 2001 г. N 52 (часть I) ст. 4921.
Однако в этой же статье УПК РФ подчеркнуто, что речь идет о понятиях, употребляемых в «настоящем Кодексе». Уголовный же закон к числу близких родственников супруга(у) не относит, отдельно называя их в примечаниях к ст.308, 316 УПК РФ. Кроме того, есть и другие лица, на молчание которых виновный может рассчитывать: жених или невеста, друзья, лица, с которыми ранее совершал преступления или отбывал наказание и т.д. Лопашенко Н. Новое Постановление Пленума Верховного Суда РФ по хищениям // Законность. 2003. №3. С. 31. Едва ли хищение, совершенное в присутствии только этих лиц, можно считать открытым, степень его опасности, значительно ниже степени общественной опасности грабежа.
Примером обоснованной переквалификации действий виновного с грабежа на кражу является дело Захарищева, который Южноуральским городским судом Челябинской области был признан виновным в том, что вместе со своей знакомой Макеевой пришел в комнату, где ранее бывал с разрешения знакомой Ляпиной, и похитил стереомагнитолу с четырьмя кассетами, принадлежащими матери Ляпиной. Исходя из этого, что он совершил указанные действия в присутствии Макеевой, органы следствия и суд квалифицировали их как открытое хищение.
Удовлетворяя протест о переквалификации содеянного, Верховный Суд РФ исходил из того, что Макеева - знакомая Захарищева. Договорившись между собой, они пришли в комнату, где раньше бывал Захарищев, с целью распить спиртное и остались там ночевать. Захарищев, увидев под кроватью магнитолу, предложил Макеевой совершить кражу, но она отказалась и впоследствии безразлично отнеслась к его преступным действиям. Таким образом, к свидетелю Макеевой не относится понятие «постороннего или другого лица», в присутствии которого совершена кража личного имущества. Захарищев сознавал, что Макеева для него близкий человек, и был уверен в сохранении тайны похищения. Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ по делу Макеева // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 1995. №2. С. 6.
Рассмотрим ошибки и сложные вопросы в квалификации хищений по блокам.
1. Ошибки и проблемы отграничения хищений от непреступного поведения.
Практически во всех случаях при квалификации хищений правоприменительным органам приходится подсчитывать материальный ущерб, который был причинён собственнику или иному владельцу имущества в результате совершения преступления, так как в большинстве случаев от этого будет зависеть квалификация. Прежде всего, это обстоятельство учитывается при отграничении мелкого хищения от кражи, мошенничества, присвоения или растраты.
2. Ошибки и проблемы квалификации хищений, связанные с особенностями предмета преступления.
Анализ уголовных дел, а также опрос работников правоохранительных органов свидетельствуют о том, что практика квалификации хищений св язана с определёнными трудностями в определении предмета преступления. Предмет преступления является необходимыми признаком любого хищения, и, нередко выступают в качестве основного критерия позволяющего отграничить хищение от смежных составов преступлений.
Совершая хищение, виновный причиняет социально опасный вред отношениям собственности. При этом непосредственному преступному воздействию подвергаются определённые предметы материального мира - имущество.
К имуществу ГК РФ относит вещи, включая деньги и ценные бумаги, иное имущество, в том числе имущественные права (ст.128). Однако, как утверждает начальник отдела УБЭП МВД Республики Башкортостан Исмагилов Р., «наивным было бы предполагать, что предметом хищений является всякое имущество, все виды объектов имущественных гражданских прав, перечисленные в ст.128 ГК РФ». Конкретные виды имущества, которые могут быть предметом хищений, Уголовный кодекс не выделяет. Вместе с тем, основываясь на логическом толковании закона и сложившейся практике, совершенно ясно какого рода имущество законодатель имеет в виду.
Чтобы не допустить ошибки в квалификации необходимо помнить, что не являются предметом хищения природные ресурсы, а также предметы, в которые не вложен труд человека (т.е. лес, дикие животные и рыба в естественном состоянии и др.). Так, в случае незаконной добычи рыбы содеянное может быть квалифицировано по ст.256 УК РФ «Незаконная добыча водных животных и растений». Разумеется, если рыба выращена в искусственном водоеме, то её незаконная добыча должна расцениваться как хищение. Это обусловлено признанием такой рыбы предметом хищения, поскольку в ней уже содержится овеществленный человеческий труд.
Предметом хищения может быть только чужое имущество. Этот признак отражает юридическую характеристику имущества. Чужим признается имущество, не находящееся в собственности или законном владении виновного. См.: п.1 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 25 апреля 1995 г. N 5 "О некоторых вопросах применения судами законодательства об ответственности за преступления против собственности»
Например, если лицо тайно изымает своё собственное имущество, находящееся, скажем, в неправомерном владении третьего лица, состав хищения отсутствует. При достаточных к тому условиях содеянное может быть расценено как преступление против конституционных прав и свобод человека и гражданина, либо самоуправство.
Приведем пример. В полицию обратилась гражданка Сысуева с просьбой возбудить в отношении ее мужа уголовное дело о краже. Супруг к тому моменту не жил с ней уже полгода, но продолжал уносить из дома вещи, нажитые супругами совместно за 20 лет, и пропивать их. Однако следственные органы отказались возбуждать в отношении Сысуева уголовное дело. Почему?
Согласно ст.256 ГК, имущество, нажитое супругами во время брака, является их совместной собственностью, если договором между ними не установлен иной режим этого имущества.
Следовательно, ни для кого из супругов их имущество не является «чужим» (пока оно не разделено судом), и обвинить Сысуева в хищении нельзя.
Также не стоит забывать и того, что хищения в УК РФ закреплены не только в главе 21 именуемой «Преступления против собственности», но и в других главах УК РФ. Так, специальные составы преступлений предусмотрены законодателем при хищении имущества, изъятого из гражданского оборота или ограниченного в таком обороте (радиоактивные материалы, оружие, боеприпасы, взрывные устройства, взрывчатые вещества, наркотические средства, психотропные вещества).
3. Ошибки и проблемы связанные с определением момента окончания хищений.
При квалификации хищений в следственной практике по-прежнему встречаются затруднения с определением момента окончания преступления.
Как указывает Верховный Суд РФ, хищение (за исключением разбоя) признаётся оконченным, когда виновный изъял чужое имущество и получил реальную возможность распорядиться или пользоваться им по своему усмотрению.
Для оконченного хищения не требуется, чтобы виновный фактически воспользовался вещью или извлёк из неё выгоду. Важно, что он получил такую возможность, завладев вещью.
В данном случае проблемы в квалификации в основном связаны с ситуацией, когда преступник незаконно проникает в помещение, хранилище или жилище с целью совершения хищения, либо когда хищение совершается с охраняемой территории.
В этом случае большое значение для определения момента окончания хищения имеют фактические обстоятельства, указывающие на появление у виновного возможности реально распоряжаться похищенным.
То есть, если виновный при выходе из жилища, помещения, хранилища или охраняемой территории был замечен посторонними лицами или хозяевами дома, бросил похищенные вещи и скрылся, такие действия следует квалифицировать как покушение на хищение.
Исключение из указанного выше правила, если потребительские свойства имущества позволяют использовать его без выноса из жилища (например, спиртные напитки, продукты питания), и именно такой вариант распоряжения похищенным охватывается умыслом виновного.
В судебной практике наблюдается немало ошибок в квалификации при определении момента окончания хищения.
Так, например, «Мещанским межмуниципальным районным судом Центрального административного округа г. Москвы Желан признан виновным в совершении оконченного хищения. Будучи ранее судимым за совершение кражи, Желан 18 декабря 2012 года около 17 часов в состоянии алкогольного опьянения тайно похитил из секции универмага «Детский мир» рулон фотообоев стоимостью 146 455 руб. Выйдя за пределы секции, был задержан с похищенным сотрудниками полиции.
Правильно установив фактические обстоятельства дела, районный суд дал им неверную юридическую оценку.
Из материалов дела видно, что, похитив рулон фотообоев, Желан вышел из секции универмага, и был задержан сотрудниками милиции на четвёртом этаже у лестницы.
Хотя Желан преступным путем завладел рулоном фотообоев, однако фактически распорядиться чужим имуществом реальной возможности у него не было. Он не осознавал того, что в момент совершения преступления за его действиями наблюдал сотрудник милиции, проконтролировавший его поведение вплоть до момента задержания. За пределы здания универмага Желан не вышел, даже не покинул 4-го этажа, на котором расположена секция, в которой он совершил преступление. Он был задержан практически сразу после выхода из секции, в связи с чем, предпринять какие-либо действия, направленные на реализацию изъятого имущества, он не мог.
При таких обстоятельствах действия Желана подлежат квалификации как покушение на кражу, поскольку действия Желана были непосредственно направлены на совершение преступления, которое не было доведено до конца по причинам, не зависящим от его воли (задержание сотрудниками полиции).
Сложности в определении времени окончания хищений (а значит и в квалификации) возникают и тогда, когда хищение совершается с предприятия, обеспеченного охраной.
Так, рабочий инструментального завода Сизарев взял в ваккуумном цехе ценную деталь от типографского станка, а поскольку она была громоздкой, Сизарев спрятал её на территории завода, намереваясь впоследствии вынести ее по частям. Однако деталь была обнаружена, а Сизарев - задержан.
Через месяц рабочий того же завода Кузьмин был остановлен охраной при попытке вынести ту же деталь. Она находилась у Кузьмина за пазухой, спрятанная в пакет из-под молока.
Вскоре третий «несун» Головлев попросту перебросил эту деталь через заводской забор, намереваясь затем забрать ее и продать. Но и данная попытка оказалась безуспешной - Головлев сразу же был задержан бдительной охраной.
Были ли завершены (или, говоря на юридическом языке, окончены) перечисленные хищения или имели место только покушения на это преступление?
Очевидно, что ни в одном из упомянутых случаев «несуны» не получили возможности распорядиться имуществом по своему усмотрению. А потому все их действия следует расценивать как покушение, а не оконченное хищение. Учебник уголовного права. Особенная часть./под ред.И.Я.Козаченко. Норма.2008 г.
4. Ошибки и проблемы связанные с отграничением кражи от грабежа и разбоя.
Для правильной квалификации хищения зачастую встаёт необходимость по отграничению кражи от грабежа и разбоя.
Грабёж и разбой - более опасные формы хищения, чем кража, поскольку способы, которыми они совершаются, более общественно опасны. Так, основное отличие состоит в том, что хищение путём грабежа и разбоя предполагает открытый способ завладения чужим имуществом, а при краже виновный действует тайно.
Несмотря на то, что в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 года «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» указаны признаки тайного хищения, в следственной и судебной практике до сих пор возникают затруднения в отграничении тайного и открытого хищения. Так, например, если муж противоправно изымает чужое имущество, а жена при этом, осознавая противоправный характер поведения мужа, не принимает ни каких мер для пресечения хищения, то встаёт вопрос: - Что совершил муж - грабёж или кражу?
В Уголовном Кодексе РФ ответа на данный вопрос мы не найдём. Тогда обратимся к указанному выше постановлению Пленума Верховного Суда РФ. Пункт 4 постановления говорит о том, что если, присутствующее при незаконном изъятии чужого имущества, лицо является близким родственником виновного, и виновный рассчитывает в связи с этим на то, что в ходе изъятия имущества он не встретит противодействия со стороны указанного лица, содеянное следует квалифицировать как кражу чужого имущества.
Таким образом, речь идёт только о близких родственниках. В соответствии с Семейным Кодексом РФ (ст.14) к близким родственникам относятся: родители и дети, дедушки, бабушки, внуки, полнородные и неполнородные братья и сёстры. Супруг (муж или жена) не является близким родственником. На это указывает и анализ примечаний к ст.ст.308, 316 УК РФ. Следовательно, получается, что если муж, в присутствии жены и, пользуясь её «молчанием», совершает хищение, то налицо грабёж.
Однако судебная практика идёт по другому пути. Суды в подобных ситуациях используют определение понятия «близкие родственники», данное в УПК РФ (пп.4 ст.5) не учитывая требования о том, что это определение применяется только к понятиям, данным в УПК РФ. Законодатель в ст.5 УПК РФ расширил перечень близких родственников, указанный в СК РФ, дополнив его супругом, супругой, усыновителем и усыновлённым. Таким образом, в рассмотренном примере наблюдается тайное хищение.
Кроме того, судебная практика не только использует определение понятия «близкие родственники», указанное в УПК РФ, но и существенно его расширяет, приравнивая к близким родственникам жениха, невесту, друзей, лиц, с которыми виновный ранее совершал преступления или отбывал наказание и некоторых других.
Например, Южноуральским городским народным судом Челябинской области Захарищев осужден за грабёж. Он признан виновным в том, что 19 сентября 2011 г. в нетрезвом состоянии вместе со своей знакомой Макеевой пришел в комнату, где ранее бывал с разрешения хозяйки Ляпиной, и похитил стереомагнитолу с четырьмя кассетами на общую сумму около 50 тыс. руб.
Как видно из материалов дела, Макеева является знакомой Захарищева. Договорившись между собой, они пришли в комнату, где раньше бывал Захарищев, с целью распить спиртное и остались там ночевать. Захарищев, увидев под кроватью магнитолу, предложил Макеевой совершить кражу, но она отказалась и впоследствии безразлично отнеслась к его преступным действиям.
Апелляционная инстанция областного суда указала, что действия Захарищева подлежат квалификации за кражу чужого имущества. Определение апелляционной инстанции Свердловского областного суда.
Как видно из этого примера, к близким родственникам была приравнена просто знакомая виновного.
Из курса уголовного права мы хорошо помним правило: «Если хищение чужого имущества началось тайно, но перерастает в открытое, то оно квалифицируется, в конечном итоге, как грабёж или разбой».
Однако и в этом случае необходимо учитывать множество фактических обстоятельств дела.
Например: некий Николаев, с целью совершения кражи личного имущества граждан путём взлома дверных замков, проник в дом гражданки Шустовой, взял деньги в сумме 300 рублей и положил в карман. При выходе был замечен хозяйкой квартиры, у которой спросил: «Вам квартиранты не нужны?» - и бросился бежать, но был задержан соседями.
Органы предварительного следствия и народный суд квалифицировали совершённое им деяние по ст.30, п.«в» ч.2 ст.161 УК РФ как покушение на грабёж с проникновением в жилище.
Такая квалификация, на наш взгляд, является ошибочной. Во-первых, виновный проник в дом тайно. Во-вторых, при выходе из дома, хотя и был замечен хозяйкой дома Шустовой, однако она не видела, что им было похищено, и это понимал преступник. В-третьих, Николаев был убеждён в том, что украденные им деньги потерпевшая не заметила, и побежал, чтобы не быть задержанным.
При таких обстоятельствах следует признать, что Николаев совершил не открытое, а тайное хищение личного имущества, которое следует квалифицировать по ст.30, ч.3 ст.158 УК РФ, как покушение на кражу с незаконным проникновением в жилище.
Также специфическим для грабежа и разбоя признаком является применение насилия, что невозможно при краже.
Например, если виновный при выходе из квартиры, будучи замеченным хозяевами квартиры или посторонними лицами, не бросает похищенное имущество, которое при нём было обнаружено, а применяет насилие в отношении потерпевшего с целью удержания похищенного, то кража в данном случае перерастает в грабёж или разбой, в зависимости от характера применённого насилия. Проблемы в квалификации возникают также и тогда, когда преступник сначала вводит потерпевшему в организм вещество, которое нейтрализует сознание потерпевшего, а затем спокойно похищает его имущество. В подобных ситуациях, опять же, важны обстоятельства совершения данного преступления.
Если вещество было введено в организм потерпевшего против его воли или путём обмана, то деяние следует квалифицировать как грабёж или разбой, в зависимости от свойств и характера вещества. Но, если вещество вводилось в организм потерпевшего по его воле и не использовался при этом обман, то дальнейшее изъятие чужого имущество должно быть квалифицировано как кража.
5. Ошибки и проблемы отграничения кражи от мошенничества.
Не всегда легко отличить и мошенничество от кражи.
Представляется, что предметом кражи может быть только движимое имущество. Исмагилов Р. Объект и предмет кражи.// Законность, №8, 1999 год, с.51. В отличие от кражи, предметом мошенничества может выступать не только движимое имущество, но и недвижимое.
Однако из этого правила есть одно исключение, на которое вполне справедливо обратил внимание профессор Н.Шурухнов. По его мнению, предметом кражи может выступать и недвижимость, при том непременном условии, что её передвижение в пространстве, возможно, осуществить без особых потерь потребительской стоимости и целевого назначения имущества. В качестве иллюстрации такой кражи он приводит пример с хищением многолетних насаждений (плодовых деревьев) с садового участка Шурухнов Н.Г. Расследование краж. Практическое пособие. Юристъ, 2010 год, с.7..
Но, основным отличием кражи от мошенничества всё-таки выступает способ завладения чужим имуществом. Если при краже способ хищения тайный, то при мошенничестве - обман или злоупотребление доверием.
Однако, иногда, при совершении краж, виновный прибегает к обману, вводит в заблуждение собственника или лицо, охраняющее чужое имущество, создаёт отвлекающую ситуацию, а также входит к ним в доверие, после чего облегчает себе доступ к имуществу, завладевает им тайно или открыто.
Здесь происходит, фактически, конкуренция составов преступлений, предусмотренных статьями 158 и ст. 159 УК РФ. Для правильного решения вопроса о квалификации надо помнить, что переход имущества при мошенничестве внешне выглядит, как правомерный акт: виновный не захватывает его, а противоправно получает от собственника или лица, распоряжающегося чужим имуществом, причём последний считает такую передачу имущества правомерной.
Нет мошенничества там, где обман, хотя и имел место, но был использован не как способ завладения имуществом, а лишь в качестве средства получения доступа к ценностям.
Например, некий Сергей, лишившийся в результате несчастного случая обеих рук, совершил кражи из 30 квартир. А действовал он довольно просто, пользуясь тем, что новосёлы своих соседей, как правило, не знают.
Сергей находил подходящие квартиры, и в тот момент, когда их хозяев не было дома, звонил в соседнюю квартиру и просил помочь пробраться «домой», так как потерял ключи, а без рук взломать дверь не так-то просто. Практически все, к кому он обращался за помощью, проникались сочувствием к безрукому «соседу». Своими руками они не только вскрывали дверь, но и выносили от соседей ценные вещи, на которые указывал Сергей, то есть, по сути, совершали кражу.
До определённого времени никто даже и не задумывался над тем, что безрукий «сосед» объяснял перевозку вещей тем, что едет в санаторий и хотел бы взять с собой кое-что. Причина подозрительная, особенно если учесть, что среди этих вещей были телевизоры, ковры, аудио- и видеотехника. Ни в чём незаподозрив бедного калеку, сердобольные соседи грузили чужие вещи в машину, ожидавшую у подъезда.
Данное деяние также следует квалифицировать как кража, т.е. тайное хищение, так как соседи, введённые в заблуждение, не осознавали факт хищения.
На практике путём обмана совершается примерно 13 квартирных краж.
Из проведённого исследования можно сделать ряд выводов:
Во-первых, хищения крайне общественно опасны, что причиняет гражданам, юридическим лицам и государству значительный, прежде всего, материальный ущерб.
Во-вторых, на сегодняшний день в следственной и судебной практике существует множество проблем и ошибок в квалификации этих преступлений.
В нашем исследовании не рассмотрены, например, ошибки и проблемы в квалификации хищений
Ш сопряжённых с уничтожением или повреждением чужого имущества;
Ш связанные с целью посягательства;
Ш связанные с соучастием в хищении и многие другие.
Причины существования проблем и ошибок в квалификации хищений, в том числе краж, достаточно разнообразны. К основным можно отнести:
Низкий уровень правовой культуры;
Недостатки законодательной техники;
Ошибки законодателя;
Отсутствие по сложным вопросам квалификации разъяснений Верховного Суда России. Сделанные выводы указывают на необходимость устранения причин появления ошибок и проблем в квалификации. Конечно же, лучше всего, чтобы законодатель устранил свои ошибки и недостатки. Но, пока это не произошло, по спорным моментам в квалификации своё мнение должен вынести Верховный Суд РФ.
Однако если законодатель и в дальнейшем будет «молчать», то в правоприменительной практике могут возникнуть достаточно серьёзные трудности, что приведёт к отсутствию единообразного толкования уголовного закона или к переходу России от романо-германской правовой системы к англо-саксонской.
Кража
- одно из наиболее распространенных преступлений корыстной направленности. Казалось бы, проблем ни с теоретической, ни с практической точки зрения при квалификации преступных действий возникать не должно. Но на деле оказывается иначе.
Смысл существования такого признака хищения, как значительный ущерб
, не вызывает сомнения: наличие значительного ущерба в имущественной сфере потерпевшего, безусловно, должно влечь более строгую ответственность.
Прежде всего, определимся, какой смысл вкладывал законодатель в уголовно-правовую категорию "значительный ущерб". Единственная подсказка - это примечание 2 к ст. 158 УК, в котором указано, что ущерб определяется с учетом имущественного положения гражданина, но не может составлять менее 2500 руб.
Таким образом, есть два критерия, которые в совокупности позволяют признать кражу совершенной с причинением значительного ущерба: ухудшение имущественного положения индивида и нижний предел стоимости похищенного. Строго говоря, критерием выступает лишь первое из перечисленных обстоятельств, второе является необходимым условием, но никак не выражает существо рассматриваемого квалифицирующего признака.
Указание нижнего предела денежной суммы
при определении признака "значительности", безусловно, - положительный момент комментируемой статьи, но зачастую правоприменители пытаются манипулировать приведенной в законе суммой: если стоимость похищенного предмета оказывается равной или превышает 2500 руб., действия виновных квалифицируются по ч. 2 ст. 158 УК. Однако подобная квалификация основана на неверном толковании закона.
Следует признать, что причинение значительного ущерба - это не просто имущественная потеря, а существенное ухудшение экономического положения потерпевшего, выразившееся в лишении материальных благ, которое определенное время не позволяет индивиду обеспечивать материальные условия жизнедеятельности на прежнем уровне. Проще говоря, если у вас похитили телевизор, но, потратив часть зарплаты на приобретение другого, вы не изменили привычный уклад жизни, то значительный ущерб не причинен. Но если украден телевизор (стоимостью не менее 2500 руб.) и вам приходится копить в течение более или менее продолжительного времени денежные средства на его приобретение (при условии, что другого нет), то преступные действия должны быть квалифицированы именно по п. "в" ч. 2 ст. 158 УК.
Таким образом, законодатель имел в виду, что, какой бы значительный ущерб фактически не был причинен потерпевшему (например, малоимущему), при сумме менее указанной преступное деяние ни при каких условиях не может быть квалифицировано как хищение по признаку значительности.
Поэтому полагаем, что при установлении факта причинения потерпевшему значительного ущерба необходимо сосредоточиться не на определении стоимости похищенного, а на выяснении, насколько ухудшилось имущественное положение лица в результате преступных действий
.
Приведенный вывод находит свое подтверждение в санкциях ч. ч. 1 и 2 ст. 158 УК. Так, простая кража предусматривает наказание в виде лишения свободы сроком до 2 лет, квалифицированный состав тайного хищения - тот же вид наказания сроком до 5 лет лишения свободы. То есть, в переводе на математический язык, общественная опасность кражи с причинением значительного ущерба в 2,5 раза превышает опасность кражи без квалифицирующих признаков. Если же руководствоваться логикой органов уголовного преследования, то в результате получается, что при двух аналогичных кражах, незначительно отличающихся по стоимости похищенного имущества (например, 2400 и 2600 руб.), за второе деяние должно быть гораздо строже, чем за первое, что, конечно же, не отвечает принципам справедливости и экономии мер уголовной репрессии.
Срок лишения свободы с верхним пределом в 5 лет - такое суровое наказание может быть обусловлено лишь значительной общественной опасностью преступления, что исключается при имущественном ущербе от хищения в размере, близком к сумме в 2500 руб.
Кроме того, с учетом ныне установленной границы между административным правонарушением и преступлением (1000 руб.) необоснованно сужаются пределы действия нормы, предусматривающей ответственность за неквалифицированную кражу, поскольку для того, чтобы уложиться в ч. 1 ст. 158 УК, необходимо тайно похитить имущество на сумму от 1000 до 2500 руб.
В связи с этим возникает еще один момент: в условиях роста прожиточного минимума, МРОТ, благосостояния населения, с учетом инфляционных процессов и изменений, связанных с гуманизацией и либерализацией уголовного законодательства (увеличение по некоторым составам преступлений экономической направленности размера ущерба, при наличии которого наступает уголовная ответственность), назрела необходимость увеличить и сумму ущерба, предусмотренную примечанием 2 к ст. 158 УК. Как вариант - до 10 тыс. руб. (справедливо, если указанная сумма будет превышать МРОТ примерно в 2 раза).
Для уяснения сущности анализируемого признака показательно сравнение его с другим особо квалифицированным признаком тайного хищения - "в крупном размере
" (п. "в" ч. 3 ст. 158 УК). Разница между двумя этими признаками, как необоснованно полагают многие правоприменители, состоит не только и не столько в стоимости похищенного (2500 и 250000 руб. соответственно), сколько в наступивших последствиях: п. "в" ч. 3 ст. 158 УК предусмотрен формальный состав преступления - при квалификации важно установить стоимость похищенного, которая должна превышать 250 тыс. руб.; вменяя признак значительного ущерба, необходимо сосредоточиться не на денежной оценке похищенного, а на степени отрицательного изменения экономического положения потерпевшего - указанное общественно опасное последствие преобразует формальный состав хищения в материальный.
При квалификации преступления также большое значение имеет субъективное отношение преступника к общественно опасным последствиям деяния в виде значительного ущерба в имущественной сфере потерпевшего. Представляется, что необходимо установить умышленную форму вины. Это означает, что, совершая хищение, лицо должно сознавать, что утрата собственником похищенного имущества вызовет значительное ухудшение его материального положения.
Другими словами, если преступник забрался в особняк, где висят картины известных художников, а затем похитил в одной из комнат борсетку, в которой было 10 тыс. руб., то п. "в" ч. 2 ст. 158 УК вменять не стоит, даже если окажется, что владельцем борсетки является не очень обеспеченный гражданин, для которого 10 тыс. руб. - значительная сумма, поскольку вор не мог предположить исходя из обстановки места хищения, что причиняет значительный ущерб.
В основе высказанного суждения лежит принцип субъективного вменения, исключающий возможность привлечения к уголовной ответственности за наступление последствий, которые индивид предвидеть не мог. Кроме того, в соответствии с ч. 2 ст. 24 УК деяние, совершенное только по неосторожности, признается преступлением лишь в случае, когда это специально предусмотрено соответствующей статьей Особенной части Уголовного кодекса. Таким образом, если в диспозиции статьи не упоминается неосторожная форма вины, то совершение деяния по неосторожности не образует состава преступления. Это в полной мере относится и к квалифицирующим признакам преступления.
Переходя к вопросу о доказывании квалифицирующего признака, нельзя не отметить однобокость современной правоприменительной практики.
Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. N 29 "О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое" и от 27 декабря 2007 г. N 51 "О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате" ориентируют следователей, прокуроров и суды на необходимость при определении признака значительности учитывать не только стоимость и значимость для потерпевшего похищенного имущества, но и имущественное положение потерпевшего, в частности наличие у него источника доходов, их размер и периодичность поступления, наличие у потерпевшего иждивенцев, совокупный доход членов семьи, с которыми он ведет совместное хозяйство. Мнение потерпевшего о значительности или незначительности ущерба, причиненного ему в результате преступления, должно оцениваться судом в совокупности с материалами дела, подтверждающими стоимость похищенного имущества и имущественное положение потерпевшего.
На практике действия вора квалифицируют по признаку тайного хищения с причинением значительного ущерба, основываясь лишь на показаниях потерпевшего (а то и на заявлении о совершении преступления), в которых он полагает, что причиненный ему ущерб является значительным. Порочность указанного подхода состоит не только в том, что он прямо противоречит разъяснениям, данным высшей судебной инстанцией, главное - таким образом нарушаются правила оценки доказательств с точки зрения достаточности для установления фактических обстоятельств уголовного дела.
Никто, наверное, не сможет отрицать тот факт, что своя беда кажется более существенной, поэтому основывать обвинение лишь на словах возмущенного совершенным в отношении его злодеянием потерпевшего нецелесообразно. А то получится, как в одной известной кинокартине: вначале украли один портсигар, а впоследствии украденных портсигаров стало уже три. Поэтому мнение потерпевшего должно подтверждаться совокупностью других доказательств по делу.
Кража, совершенная с причинением значительного ущерба гражданину, влечет наказание в виде лишения свободы на срок до 5 лет
. Однако в случае открытого хищения чужого имущества на ту же сумму в отношении того же потерпевшего осужденному грозит максимум 4 года лишения свободы. Таким образом, при причинении значительного ущерба потерпевшему более тяжкий вид хищения предполагает менее строгое наказание.
Выявленный парадокс объясняется довольно просто: приведенного признака хищения нет в квалифицированном составе грабежа. Подобная логика законодателя вызывает справедливое недоумение: почему возможность причинения значительного ущерба зависит от того, тайно или открыто имущество похищено? Считаем, что это всего лишь досадная ошибка, допущенная составителями Уголовного кодекса. Квалифицированные составы грабежа должны быть аналогичны составам преступления, предусмотренного ст. 158 УК, и могут быть представлены в следующем виде:
"Статья 161. Грабеж
1. Грабеж, то есть открытое хищение чужого имущества, - наказывается исправительными работами на срок от одного года до двух лет, либо арестом на срок от четырех до шести месяцев, либо лишением свободы на срок до четырех лет.
2. Грабеж, совершенный:
а) группой лиц по предварительному сговору;
б) с причинением значительного ущерба гражданину;
в) с применением насилия, не опасного для жизни или здоровья, либо с угрозой применения такого насилия;
г) с незаконным проникновением в помещение либо иное хранилище, - наказывается лишением свободы на срок от двух до семи лет со штрафом в размере до десяти тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до одного месяца либо без такового.
3. Грабеж, совершенный:
а) с незаконным проникновением в жилище;
б) в крупном размере, - наказывается лишением свободы на срок от трех до восьми лет со штрафом в размере до 100 тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до шести месяцев либо без такового.
4. Грабеж, совершенный:
а) организованной группой;
б) в особо крупном размере, - наказывается лишением свободы на срок от шести до двенадцати лет со штрафом в размере до одного миллиона рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до пяти лет либо без такового".
Такие изменения будут способствовать дифференциации наказания и позволят избежать правовых казусов. Необходимо сказать, что подобная конструкция ст. 161 УК уже действовала, и непонятны причины, по которым законодатель от нее отказался.
Рассматривая вопрос о том, каким смыслом наполняет законодатель термин "ущерб
", отметим, что в этом случае п. "в" ч. 2 ст. 158 УК носит бланкетный характер, и для толкования указанного понятия следует обратиться к ст. 15 Гражданского кодекса РФ, которая дает следующее определение ущербу: это расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение его имущества. Правда, сразу стоит оговориться, что в гражданском праве употребляется несколько другой термин - "реальный ущерб", но вряд ли можно предположить, что ущерб, о котором идет речь в примечании 2 к ст. 158 УК, тождественен убыткам в гражданско-правовом смысле. Объясняется это прежде всего тем, что умыслом виновного при хищении имущества не охватывается лишение потерпевшего доходов, которые он мог бы получить, останься украденное в его владении, пользовании и распоряжении, другими словами, по отношению к упущенной выгоде (составной части убытков наряду с реальным ущербом) в вопросе формы вины имеет место неосторожность, что, как мы уже выяснили, исключает возможность квалификации действий по п. "в" ч. 2 ст. 158 УК.
Вызывает немало проблем в правоприменительной практике и вопрос о том, кто может выступать в качестве потерпевшего при наличии рассматриваемого квалифицирующего признака.
Из буквального толкования нормы следует, что значительный ущерб может быть причинен лишь гражданину, т.е. физическому лицу. Некоторые правоприменители полагают, что п. "в" ч. 2 ст. 158 УК необходимо толковать расширительно, обосновывая свое мнение тем, что нет причин считать, что иным субъектам права (юридическим лицам, индивидуальным предпринимателям) значительный ущерб причинен быть не может. Их точка зрения сводится к тому, что и юридическим лицам, и индивидуальным предпринимателям хищение может причинить значительный ущерб, только с учетом того что этот признак появится при краже имущества на более крупную сумму.
Аргументируя свою позицию, сторонники указанной точки зрения обычно ссылаются на Конституцию России, гарантирующую равную защиту всем формам собственности, а также равенство всех граждан независимо от их имущественного положения. Из чего делают вывод, что нет оснований для смягчения уголовной ответственности для лиц, совершивших преступление в отношении субъектов предпринимательской деятельности при тех же обстоятельствах.
Представляется, однако, что такая точка зрения ошибочна.
Об этом свидетельствует и позиция, выраженная в разъяснениях высшей судебной инстанции. При подготовке постановления Пленума Верховного Суда РФ, разъясняющего вопросы участия потерпевшего в уголовном процессе, составители предлагали следующую формулировку положения, касающегося определения значительности ущерба потерпевшему: "Решая вопрос о том, является ли причиненный потерпевшему имущественный ущерб значительным, следует, исходя из примечания 2 к статье 158 УК РФ, учитывать имущественное положение потерпевшего, в частности, размер его заработной платы, пенсии, другие доходы, наличие иждивенцев, совокупный доход членов семьи потерпевшего, с которыми он ведет совместное хозяйство, и другие. Если потерпевшим является юридическое лицо, учитывается его финансово-экономическое состояние". Однако в окончательной редакции последнее предложение было решено исключить. Такая корректировка документа достаточно показательна: в проекте допускалась мысль о том, что при совершении хищения значительный ущерб может быть причинен и юридическому лицу (читай - любому субъекту экономической деятельности). Но при принятии постановления Пленумом ВС РФ судьи отказались от такой трактовки закона, очевидно, посчитав, что хищение с таким квалифицирующим признаком возможно лишь в отношении гражданина, причем не обладающего статусом предпринимателя.
Считаем, что разъяснение, изложенное в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 29 июня 2010 г. "О практике применения судами норм, регламентирующих участие потерпевшего в уголовном судопроизводстве", с точки зрения теории права абсолютно верное. Довод о том, что в таком случае нарушается конституционный принцип равной защиты всех форм собственности, несостоятелен, поскольку право собственности охраняется фактом привлечения лица к уголовной ответственности независимо от тяжести деяния, которое вменяется органами предварительного расследования.
Полагаем, что субъекту экономической деятельности значительный ущерб в том смысле, в каком он выступает в качестве квалифицирующего признака, предусмотренного п. "в" ч. 2 ст. 158 УК, причинен быть не может. У предпринимателей, участвующих в гражданском обороте, имущество, которое они используют для получения прибыли, отделено от имущества, необходимого им для поддержания обычных условий существования. Именно поэтому, если у индивидуального предпринимателя из жилища похитили, к примеру, бытовую технику, то, поскольку преступление совершено в отношении его как гражданина и в отношении имущества, используемого им для личных целей, действия похитителя могут при наличии соответствующих условий быть квалифицированы как совершенные с причинением значительного ущерба. Однако, если у него же из принадлежащего ему магазина воруют аналогичное имущество, то он как предприниматель несет риск его утраты и потому вменение квалифицирующего признака исключается.
По нашему мнению, законодатель использовал конструкцию п. "в" ч. 2 ст. 158 УК для того, чтобы подчеркнуть значимость для государства и общества сохранения у простого обывателя минимального набора благ, обеспечивающих его нормальное существование, в случае же, когда потерпевший является субъектом предпринимательской деятельности, вопрос о снижении стандартов жизни ниже нормальных не возникает, поскольку у такого лица имущество разделено на вовлеченное и не вовлеченное в предпринимательский оборот. Поэтому даже если посягают на имущество первой категории, то все равно остается имущественная масса, способная удовлетворить элементарные потребности человека.
